Творческие узбеки

Тут по интернетам разошелся текст про старого узбека, который рассказал, как узбеки собираются резать русских. Мне даже в почту упало пять или шесть ссылок на это дело, с паническими заголовками типа «иудеи готовят резню русских руками узбеков» и т.п.

Я этот текст вывесил у себя тоже, дождался комментариев и потом убрал из доступа. Почему – сейчас поймете.

Товарищи, обсуждающие данный текст, почему-то принялись рассуждать о том, «правда» это или «неправда». В смысле – был ли узбек, или это самопальное сочинение начинающего разжигателя и никакого узбека не было. Большинство комментаторов у меня в ЖЖ, будучи людьми скептическими, решили, что это «явный фейк» и принялись судачить, по наивности Крылов этот фейк перепечатал или по злонамернности.

Меж тем, люди, пережившие настоящую резню, могут кое-что рассказать про добрых соседей, которые в какой-то момент вдруг начинали – тихонько, на ушко - давать русским друзьям добрые советы системы «уезжайте, вас тут будут убивать, это уже дело решенное, вам тут не жить». По ходу русским объясняли, что они слабы, ничтожны, что у них нет никаких шансов на сопротивление. Иногда пускались в подробности, обязательно жуткие до неправдоподобия (типа – «мотыгами разбивать головы вам будут»). И все это – с самыми добрыми намерениями. «Мы от вас зла не видели, по-соседски пожалели, хотим спасти, выдаем планы».

При этом, как правило, именно эти добрые люди, лет через несколько, когда все начиналось на самом деле, шли в первых рядах погромщиков и резателей.

В таком случае – зачем были нужны эти самые «предупреждения»?

Любая банда хулиганов, окружившая пусть даже хиленького человечка, старается прежде всего запугать, психологически подавить его. Так, чтобы, когда начнется избиение, он и не думал сопротивляться – а думал только о том, чтобы уползти живым. До такого состояния человечка надо довести. Для этого используется набор стандартных приемов – глумление, угрозы, демонстрация силы, всякие прочие штучки. Но это выплясывание вокруг жертвы происходит обязательно. И не потому, что оно само по себе приятно – а потому, что жертву надо приготовитьк ее роли.

Те же правила действуют и среди народов. Народ, предназначенный к резне и истреблению, долго и старательно готовят к этой роли. Одновременно с этим зарабатывается право на применение насилия.

Все, кто жил в южных республиках накануне развала Союза, помнят ту постепенно сгущающуюся атмосферу, которая предшествовала собственно резне. Сначала русским начинали хамить, причем не так чтобы совсем открыто – скорее, дерзить, соблюдая меру. На возмущавшихся «демонстративно обижались» - «ай-вай, нехороший человек, зачэм ты мне кулак показал, убить хочешь, да?» Дальше хамство нарастало – русским начинали плевать вслед, слова становились все более грязными и оскорбительными. Но всякая попытка отвечать тут же оборачивалась причитаниями и истериками: «ай, абыдэли».

Одновременно у русских растравливали чувство вины, как правило, мнимой. В местных газетах писали о неизбывной вине русских перед местными, о ее неискупимости, и о том, что только необыкновенная доброта местного народа делает возможным хоть какое-то совместное проживание. Дальше начинали ставить памятники одиозным персонажам, а в местном театре начинали играть пьески двусмысленного – а потом уже и недвусмысленного – содержания. Русская интеллигенция сознательно запутывалась: у нее создавалось впечатление, что уж ее-то грядущий погром не коснется, если она не будет мешаться.

Потом начинались «инциденты» - кого-то побили, кого-то и на нож поставили. К русским начинали заходить на огонек лучше друзья из местных и за чашкой чая ненавязчиво советовать продать им за гроши квартиры и собственность и побыстрее убираться в Россию, пока не поздно… Одновременно велась воспитательно-пропагандистская работа с местным начальством, с милицией и силовыми структурами: им давали понять, что «народ готов подняться против русских», и что вмешиваться не надо. Особенно честных или особенно глупых обрабатывали адресно, с привлечением «уважаемых людей», «стариков» и так далее.

В общем, велась работа. Русских постепенно приучали к тому, что они – жертвы и терпилы, и их будут резать. Реакция была понятна – русские начинали разбегаться, а оставшиеся были деморализованы настолько, что, когда резня все-таки начиналась, сопротивление оказывали единицы.

Вот с этой самой точки зрения и следует смотреть. И не задаваться дурацким вопросом, «правду» ли говорил автор али нет, был узбек или не было узбека. Скорее всего, никакого узбека не было, во всяком случае - вот именно такого, колоритного. А есть другое. Кто-то (кто - вопрос интересный, но второй) начал говорить типовое.

Об этом подумайте.

Константин Крылов

Прочитать оригинал поста Константина Крылова с комментариями читателей его блога можно здесь.