Posted 17 января 2012,, 11:45

Published 17 января 2012,, 11:45

Modified 30 января, 06:39

Updated 30 января, 06:39

Проблема не в Путине

17 января 2012, 11:45
Парадокс ситуации в том, что по своей природе происходящая в России политическая революция – именно «антивертикальная», антиимперская, а вовсе не «тупо антипутинская». Выходящие на улицы - просвещенные граждане, а самодостаточные люди отнюдь не мечтают поменять «плохого царя» на «хорошего».

Власть не знает, зачем она нужна стране. Оппозиция не понимает, зачем ей власть. Вопрос: нужны ли обществу такие власть и оппозиция?

Нужен ли нам, например, такой «национальный лидер», который не может ответить, по сути, ни на один из тех вопросов, которые ему задает нация и в панике отказывается от теледебатов, чтобы не дай Бог не пришлось отвечать на «провокационный вопрос»: «А ты кто такой?» А в статье, вроде бы специально посвященной «вызовам, на которые мы должны ответить», - пространно рассуждает о террористе Хаттабе и экономических показателях 1989 года (хорошо, что не 1913-го), о «традиционных религиях» и «социальных лифтах», об образовательных чаяниях молодежи и блестящих перспективах среднего класса. Одним словом, - о чем угодно, только не о том реальном политическом вызове, с которым столкнулась российская власть по итогам парламентских выборов 4 декабря 2011 года.

Но если Путину явно нечего ответить на вопрос о том, зачем России нужен он сам, а вместе с ним и пресловутые «выборы по Чурову», - то оппозиция, в свою очередь, совершенно не в состоянии объяснить, зачем – для проведения каких неотложных реформ и реализации каких именно программ - ей так позарез нужно повторное голосование?

Путин, к слову, не упускает случая ткнуть оппозиционеров носом в их идейную пустоту: «Сегодня говорят о разных формах обновления политического процесса. Но о чем предлагается договариваться? О том, как устроить власть? Передать ее «лучшим людям»? А дальше-то что? Что делать-то будем? Меня тревожит, что у нас практически не происходит обсуждения того, что надо делать за рамками выборов, после выборов…»

Что могут на это возразить лидеры оппозиции? А ничего! Просто потому что они до сих пор так и не решили, с чем и во имя чего борются.

Реформаторский максимум оппозиционных вождей на сегодня – возвращение избираемых губернаторов. Но, во-первых, такие губернаторы – что наглядно доказала эпоха 1990-х, - сами по себе отнюдь не панацея от авторитаризма. А во-вторых, за эту реформу уже взялся Кремль – так что оппозиции остается теперь лишь смущенно ему аплодировать…

Что же касается всего остального, то - если очистить речи лидеров оппозиции от благопожелательной шелухи (из серии «надо, чтобы…», «судьи обязаны…», «полиция должна…», «людям необходимо…» и т.д.) – нетрудно будет заметить: их, в общем, вполне устраивает нынешнее вертикально-президентское, то есть антидемократическое по сути устройство государства.

Лидер «ПАРНАСа» Борис Немцов, например, убежден, что единственное, в чем следует ограничить главу государства (а равно губернаторов), это в возможности царствовать более двух раз: «Власть президента должна быть ограничена, президента надо избирать на два срока. Если бы у нас была нормальная конституция, два раза Путин отработал – до свидания, на пенсию». Иными словами, в России все было бы распрекрасно, если бы у дважды прошлого президента не было возможности стать еще и дважды будущим. Ибо в этом случае после «плохого» Путина президентом наверняка стал бы «хороший» Немцов, который бы, - само собой! - распорядился своей вертикальной потенцией исключительно на благо народа.

Но, может быть, дело не в Путине или Ельцине как таковых, а в изначально авторитарном устройстве РФ? Может быть, беда в том, что, в отличие от демократических стран, в России именно президент, а не парламент формирует правительство, а субъекты РФ - не гарантированы от прямого диктата со стороны центра?

Нет! Борис Немцов убежден, что вертикально-президентская модель государственного устройства – вполне РФ под стать: «Россия - сложная страна, я очень хорошо знаю нашу страну. Парламентская республика годится для моноэтнических скорее государств. Для… государства со сложными межнациональными отношениями, такими гигантскими различиями между регионами - парламентская республика, на мой взгляд, неадекватна, поэтому я эту идею не поддерживаю». Почему Немцов вдруг решил, что парламентская республика годится только для моноэтнических государств (а как же Индия? – зададим хотя бы этот вопрос), неясно. Впрочем, и неважно. Важно то, что Немцову «честные выборы» нужны вовсе не для того, чтобы покончить с «вертикалью власти», а лишь для того, чтобы поменять одного «царя» на другого.

Тот же ход мысли и тот же «проект мечты» – у Алексея Навального: «Я думаю, что специфика России, ее размеры, там, состав населения и так далее, диктуют нам все-таки, что президент должен быть более влиятельной фигурой, чем в большинстве европейских стран…»

Но где, вы спросите, гарантия того, что такой всевластный президент не окажется новым Драконом? А вот где – в высоких моральных качествах этого президента! Где же еще? Не в парламентском же контроле за исполнительной властью! «Кто-то… должен навести порядок безо всякой железной руки, то есть просто по закону... Нужно, чтобы глава государства устанавливал моральные и этические ориентиры…»

Правда, в отличие от других оппозиционеров, у Навального, кроме туманных слов, есть и содержательная «реформаторская заготовка» - манифест русско-националистического движения «НАРОД», написанный еще в 2007 году. «Я и сейчас подпишусь под каждым словом», - заявляет Навальный о документе, в котором представителям нерусских народов, в частности, настоятельно рекомендуется «отказаться от химеры «россиянства» и осознать себя «русскими людьми». Ясно, впрочем, что эта «идейная наработка» вряд ли может стать платформой, объединяющей российскую оппозицию на базе общей программы политических реформ…

Неудивительно, что в условиях, когда лидеры оппозиции, по сути, не стремятся к радикальным демократическим преобразованиям, на первый план выходят требования текущего момента. Это хорошо видно на примере программного перечня, только что опубликованного лидером «Левого фронта» Сергеем Удальцовым.

Первые, самые важные два пункта: «немедленное освобождение политических заключенных» и – ставшая уже поистине сакраментальной - «отставка главы ЦИК РФ Владимира Чурова».

Дальше – «коренное изменение законодательства о выборах и политических партиях» - этот пункт тоже можно уже считать успешно перехваченным Кремлем и «почти выполненным».

Лишь на четвертой позиции – «отмена цензуры и восстановление своды слова в СМИ» - хотя с этого надо было бы начинать.

И, наконец, только после этого – «изменение Конституции РФ с целью резкого сокращения полномочий президента». Хорошо, конечно, что речь, наконец, зашла о главном, хотя это главное и задвинуто почти в самый конец. Но все равно остается вопрос: сокращение полномочий президента – до каких пор? В этом ведь вся суть! Ибо от этого и будет зависеть – вернется ли после «революции белых лент» все опять на старые ржаво-самодержавные круги – или же в России случится, наконец, настоящий, а не липовый «демократический эксперимент»?

Парадокс ситуации в том, что по своей объективной природе происходящая сегодня в России политическая революция – именно «антивертикальная», антиимперская, а вовсе не «тупо антипутинская». Выходящие на улицы - просвещенные в массе своей граждане, а самодостаточные люди отнюдь не мечтают поменять «плохого царя» на «хорошего». В отличие от Немцова, Навального и др. самозваных вождей, рядовые демонстранты хотят покончить не с конкретным «засидевшимся нацлидером», но с гражданско-политической несвободой – раз и навсегда!

Отчасти эти настроения революционных «пингвинов и хомячков» прорываются в речах «новых лидеров». Борис Акунин, например, первым же пунктом предлагает «Сделать Россию парламентской (а не президентской) республикой». Но, вероятно, сам до конца не понимает сути своего предложения, поскольку далее пишет: «Ограничить пребывание одного человека у власти двумя пятилетними сроками без возможности избрания в будущем». В итоге остается неясным, что же это за «парламентская республика» такая, в которой надо ограничивать двумя сроками власть «одного человека» - такие конституционные оговорки касаются ведь обычно президентов, а не премьер-министров…

Так или иначе, но сегодня единственным по-настоящему сознательным и внушающим доверие «политическим лидером» является общество в целом. Именно от него, в конечном счете, и зависит, как будут развиваться события дальше. Захотят москвичи массово выйти на улицы, начнут вслед за столицей пробуждаться регионы, – авторитарный режим, быть может, в итоге и «разоружится».

«Ныне в России от протестности зависит больше, чем мы думаем, - пишет в связи с этим эксперт Московского центра Карнеги Алексей Малашенко. - Вот если общество не соскучится, а оппозиция все-таки склеится, если в феврале будет не митинг, а целое шествие, которое утащит за собой стоящих на тротуаре тихих, послепраздничных обывателей… кто знает, может, настало еще раз время, когда решают не только они, но и мы?..»

Однако если вдруг выяснится, что народ устал «тащить революцию» на своем хребте, не получая внятных идейных импульсов от вождей, – протест благополучно заглохнет. В этом случае «революция белых лент» так и не сумеет из «бесцветной по форме» стать «цветной по содержанию». И страна опять надолго застрянет между омутом бесстыдной власти и трясиной бездарной оппозиции.

Я слышу, как Путин и его оппоненты хором кричат: «Что делать! Других политиков у нас для вас нет!..»

Даниил Коцюбинский, rosbalt.livejournal.com