Где наш Моисей?

Страна избрала «нового старого» президента — и это никого не удивило. Более того, факт победы «кандидата от партии власти» вряд ли будет оспариваться столь же рьяно, как это было по итогам думских выборов в декабре. Даже если принять в расчет все заявления о нарушениях, количество голосов, отданных за нынешнего премьера, все равно наверняка превышает 50%.

Думаю, что и реакция большинства населения на эти выборы будет отличаться от той, что мы видели после выборов в Госдуму. Без сомнения, в ближайшие несколько недель по крупным городам России прокатится волна митингов, но по своему накалу она будет значительно уступать декабрьским акциям - тогда это был почти «девятый вал», на этот раз дело вряд ли зайдет дальше «легкого шторма». По крайней мере, пока.

Три месяца назад люди чувствовали себя обворованными в значительно большей степени, и многотысячные выступления с требованием пересмотра итогов голосования явились закономерным выплеском народного недовольства. Сегодняшние выступления, на мой взгляд, носят несколько другой характер - это выражение несогласия с предопределенностью происходящего. Скорее всего, уличные акции потихоньку пойдут на спад, хотя абсолютно точно не сойдут на нет. То есть, если в декабре было активное наступление, то теперь нас ждет затяжная позиционная война.

На выборах в Госдуму многие голосовали по принципу «любая партия, кроме «Единой России». Принцип «любой кандидат, кроме Путина» оказался не очень привлекательным - остальных претендентов на президентский пост большинство избирателей попросту не воспринимает всерьез. Не секрет, что многие из тех, кто голосовал за Миронова, Прохорова, Жириновского или Зюганова, понятия не имели, какая у их кандидата программа. Избиратели высказывались исключительно "против", а не "за". Так что, по сути, в воскресных выборах участвовал один кандидат - можно было проголосовать за или против него. Выходит, что Путин получил свой вотум доверия.

Но проблема не в этом - а в том, что отсутствие альтернативы уже стало «национальной особенностью» выборов в России. В принципе, последние двадцать лет выбор всегда крутился вокруг одного кандидата. В 1991 году это был Ельцин, в 2000 и 2004 — Путин, в 2008 - Медведев. Даже выборы 1996 года, о которых сегодня вспомнили некоторые наши политики (и даже поставили под сомнение их результаты), не являются таким уж исключением из правила. Ведь большинство тех, кто голосовал на них за Зюганова, выражали таким образом протест политике Ельцина, а не поддержку предвыборной программе кандидата от КПРФ. Получается, что в какой-то мере в этом году повторилась ситуация шестнадцатилетней давности. Только Путин преуспел значительно больше, чем его предшественник.

И дело тут не только непосредственно в Путине или в «Единой России». Мы в принципе, на подсознательном уровне, за многие десятилетия привыкли к этой самой предопределенности. Мы привыкли, что выбора нет. Хочется верить, что он все-таки появится — желательно, на нашем веку. И перемены должны произойти не только во власти, но, в первую очередь, в нашем сознании. Сейчас у многих появилась надежда, что гражданская активность, проснувшаяся в декабре, – это начало пути в столь необходимом нам направлении. И что за шесть лет смогут сформироваться те силы, которые окажутся способны создать конкуренцию на властном поле. Притом конкуренцию, за которую не будет стыдно.

Дай бог, чтобы этих шести лет хватило. Я достаточно скептично отношусь к призывам того же Навального сделать все, чтобы через год-два свергнуть так надоевшего всем Путина. В России, похоже, наряду с извечной верой в царя-батюшку, который решит все проблемы, живет убежденность в том, что если все пошло не так, как хотелось, то надо этого самого царя убрать. И тогда все будет ОК. Однако, как показывает история, и не только наша, этого мало. На место свергнутого царя должен прийти кто-то толковый. Но человека, в которого бы поверила страна, пока попросту нет. По крайней мере, о нем ничего не известно. Значительная часть выступающих на Болотной и на Сахарова вызывают у населения еще большую антипатию, чем Путин. Тем более, что многие из них в свое время непосредственно были причастны к тому, что с легкой руки Навального теперь называют «роспилом». Слабо верится, что если они смогут во власть вернуться, то будут бороться с тем, в чем сами участвовали.

Следующие шесть лет станут ключевыми для всех нас. И для власти, и для оппозиции, и для тех, кто до сих пор не определился, за кого же он. Если получится сформировать силы, которые смогут отстаивать свои интересы не только на улице, значит вектор все же выбран верный. И вряд ли раньше, чем через шесть лет, удастся увидеть, что же на самом деле представляет собой тот выбор, который сделали большинство проголосовавших 4 марта – шаг в сторону строительства той самой демократии, о которой так много разговоров, но которой как не было, так и нет, или своеобразное проявление стокгольмского синдрома в масштабах всей страны.

В связи с этим мне все чаще вспоминается знаменитая ветхозаветная история о том, как Моисей 40 лет водил свой народ по пустыне, чтобы в Израиль пришло поколение, которое не помнит рабства. Не исключено, что сейчас российский народ так же бредет по своей пустыне. Непонятно только, где точка отсчета нашего Исхода. Да и Моисея, ведущего нас в Землю Обетованную, пока не видно.

Татьяна Хрулева, rosbalt.livejournal.com

Перейти на страницу автора