Возродят ли нас уголовники

Меня не раз обвиняли в том, что я умышленно не нахожу общего в российской и украинской культуре. И вот, я, кажется, нашел - это уголовные традиции. Возможно, в будущем они помогут нам воссоединиться.

Не так давно я встретил одноклассника, которого не видел много лет: все это время с небольшими перерывами он просидел за решеткой. Сидеть начал еще в СССР, а вышел два месяца назад, и за это время прочитал столько литературы, сколько я не осилил за пять курсов университета. Он рассказал много парадоксального. Что «петухи» в некоторых зонах живут лучше, чем воры, что главное оружие сидельца – мозг, а не заточка, и что для выживания надо относиться к жизни по Пушкину: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей».

Разговор затянулся до утра. Через несколько часов беседы со «специалистом во всех сферах жизни» я убедился, что сходство между русской и украинской культурой все-таки есть. И сходство это лежит в сфере криминала.

Какими же мудростями поделился со мной мой визави?

Итак, вывод первый: по его словам, настоящее традиционное общество – это тюрьма, иного в СНГ нет и быть не может. Все остальное – школа, семья и даже церковь - это пресловутый модерн, замаскированный под традиционные ценности. Кто сомневается, пусть послушает проповеди патриарха Кирилла, официально заявившего, что Вселенная произошла от Большого взрыва. Все они плывут по волнам современности, приспосабливаясь к миру. И только тюрьма приспосабливает мир к себе. Это очень хорошо видно из поведения вип-персон: практически все они живут по понятиям.

Вывод второй: модерн себя изжил, от него все устали. Он несет хаос и порождает то, что в тюрьмах и лагерях называют беспределом. «Беспредел» – это ведь не только нарушение блатных законов. В широком смысле это превышение полномочий, нарушение социального контракта, необъявленная война. Весь постсоветской мир построен на нарушении договора: Ельцин на рельсы не лег, НАТО расширяется, социальные программы свертываются, население дебилизируется. Это и есть модерн, ибо он предполагает полный разрыв с прошлым. А наше прошлое – это имперская история с порывом в будущее.

Вывод третий. На смену модерну в СНГ пришел не постмодерн, а уголовные традиции. И это хорошо, ибо постмодерн хаотичен и бессмыслен, а в уголовных традициях есть хоть какая-то система.

Вывод четвертый: преломляются эти традиции в разных регионах бывшего СССР по-разному. И вот с этой точки зрения Украина с Россией заметно отличаются от Кавказа и Азии.

По словам бывшего одноклассника, типичная зона Кавказа и Азии (за исключением Грузии) имеет два центра власти – воровской и ментовской. Типичная славянская зона имеет три центра власти: бандитский, воровской и ментовской. И в каждой свое соотношение миров.

Что это за миры?

Воровской мир – это профессиональные преступники, живущие «по понятиям». Мир бандитский – это банды беспредельщиков, которые знать не хотят про понятия и ненавидят воров. Ментовской мир – это, понятно, администрация тюрем и лагерей.

Обычно администрация сотрудничает и сворами и с бандитами. Скажем, воры помогают «куму» (начальнику колонии) поддерживать стабильные поставки наркотиков. За это им оставляют часть прибыли и дают возможность поддерживать воровской порядок. Такие зоны обычно называются «черными». Из числа бандитов-беспредельщиков администрация может набрать «актив» - своеобразную внутреннюю полицию. Зоны с такой системой управления называются «красными».

Так вот, по словам одноклассника, славянский криминальный мир сегодня - преимущественно бандитский. «Считается, что воры на зоне живут как короли, но это не совсем так, - комментирует ситуацию мой знакомый. – Их убивают, «опускают по беспределу», держат годами в карцерах. И вообще вор должен быть готов умереть в любую минуту, иначе он может потерять статус». Однажды российский вор в законе Малах поссорился в одном из крымских ресторанов с местными беспредельщиками и сказал что-то вроде: «На зоне вам не поздоровится». Его отвезли на пустошь и под дулом поставили ультиматум: «Откажешься от того, что ты вор – отпустим, нет – убьем». Малах струхнул и отказался. После этого он потерял всякий авторитет на воле. А когда получил очередной срок и залетел на зону, лишился поддержки своих, вскрыл вены и умер.

По словам моего визави, на Кавказе и в Азии такое случалось гораздо реже.

«Там воровские традиции доминируют над бандитскими, и черные зоны над красными, - поясняет он. - У нас, славян, сейчас правит криминальная сила, у азиатов и кавказцев правит криминальный закон. У нас общество ментов и беспредельщиков, у них общество «законников». То есть, что-то вроде криминально-правового государства».

В связи с этим бывший одноклассник высказал парадоксальную мысль. По его словам, на свободе настоящее сопротивление коррумпированной системе в славянских республиках бывшего СССР оказывать некому. Те, кто мог его оказать, уже давно погибли в сталинских лагерях, на фронтах Великой Отечественной и в брежневских психушках. Десятилетия выбраковки альфа-самцов привели к тому, что «на свободе» в России доминируют приспособленцы. Именно они и позволяют власть имущим делать все, что тем захочется. А настоящие силы сопротивления, по его словам, могут быть выращены только в тюрьме, где всегда есть люди, способные к самоорганизации и длительному противостоянию системе беспредела.

Я, конечно, не могу воспринимать подобные рассуждения без изрядной доли иронии: мессианство мыслящих уголовников - вещь не новая, им забавлялись в свое время и Мандельштам, и Шаламов. И заголовок у этого поста тоже, конечно, иронический. Но давайте смотреть правде в глаза: новые государства на месте бывших советских республик были во многом созданы именно уголовниками. Такова, например, практически вся история создания Грузии. Уголовники сыграли важную роль в Сумгаитском конфликте в Азербайджане. Уголовными, по сути, являются все «революции» в Киргизии (включая Ошскую резню 2010 года). Уголовники были в значительной степени движущей силой гражданской войны в Таджикистане, Андижанских событий в Узбекистане, они сыграли свою роль в недавних волнениях на западе и юге Казахстана. О том, насколько глубоко переплетены уголовный и политический миры в России и на Украине, тоже можно рассуждать долго, и свежий тому пример – обстоятельства гибели Магнитского.

Так что не спешите морщить нос, господа. В конце концов, государство в Австралии тоже когда-то было заложено каторжниками.

Игорь Коровин