Германия в поисках предателей

Стремление заявить, что может быть только два мнения: мое и неправильное, это вовсе не исключительно российская черта. Пока наша пресса обсуждает намерение единороссов затравить депутата Дмитрия Гудкова за его поездку в США, в Германии в очень похожих выражениях (если не «измена родине», то «предательство»), некоторые политики и журналисты пытаются судить экспертную деятельность политолога Александра Рара.

Процессы в России и Германии, как выясняется, идут весьма схожие. Так называемому гражданскому обществу в обеих странах присуще стремление «задавить» чужое мнение. Исходит оно со стороны агрессивно настроенного большинства, которому удобнее жить в черно-белом мире, как две капли воды похожем на мир эпохи «холодной войны», с предателями и без сложных экспертных заключений, непонятных без того, чтобы приходилось напрягать мозги.

Разумеется, есть и разница между происходящим в России и Германии. В отличие от политолога Рара, Дмитрий Гудков, которого атакуют коллеги по Госдуме за его поездку в США и обсуждение там вопроса поиска незадекларированной депутатской собственности, это один из лидеров российской оппозиции, открытый противник действующей власти, участник и соорганизатор массовых антиправительственных митингов 2011-2012 годов.

Несмотря на все это, очевидно, что нельзя признать адекватными призывы к аресту депутата из-за поездки в США, куда пачками постоянно ездят разнообразные правительственные, парламентские и разные иные российские делегации. Очевидно, что народный избранник просто выполняет свою работу, то есть защиту интересов своих избирателей (а не избирателей «Единой России» или, скажем, ЛДПР), так, как ему кажется верным.

То есть, в случае с Дмитрием Гудковым речь идет о политике. Александра Рара судить пытаются как политолога - за данные им экспертные оценки и комментарии. Смехотворен уже сам повод для нападения — интервью Рара «Комсомольской правде», на публикацию которого он даже еще и не давал своего согласия.

Тем не менее, некоторые германские депутаты, а также ряд коллег-экспертов, выбрали именно эту публикацию в качестве повода для начала информационной атаки. Их не устроили высказывания Александра Рара относительно излишнего внимания германских СМИ и политиков к проблемам демократии в России, в ущерб выработке какой-то внятной стратегии взаимоотношений с ней, а также его рассуждения о излишне почтительном отношении немцев к США.

«В Германии он выступает против критического отношения к Кремлю. А в России он искажает представление о Германии», - утверждает, как пишет газета Sueddeutsche Zeitung, Фальк Бомсдорф, в течение многих лет возглавлявший в Москве Фонд Фридриха Наумана. А преемник Рара в Центре имени Бертольда Бейца при Германском обществе внешней политики (DGAP), Эвальд Бельке, которого цитирует та же газета, называет «неверной» и «неуместной» общую критику политологом немецкой позиции в отношении России.

Логика критиков Рара приблизительно такова: о демократии в России говорить надо, потому что Кремль не выражает интересы российских граждан, и их надо защищать от собственной власти, оказывая на нее давление.

Однако даже если предположить, что эти утверждения верны, такая критика не дает ответа на вопрос, который Рар задает своим германским коллегам уже многие годы: какова же стратегия Германии в отношении России, как понимают в Берлине свои стратегические интересы и в каких направлениях, кроме покупки российских энергоносителей, готовы с россиянами сотрудничать?

Получается, что сама по себе критика позиции, которую занимает Александр Рар, как минимум, весьма поверхностна. Причем не только потому, что его оппоненты (случайно или сознательно) избегают дискуссии по существу задаваемых вопросов или выдвигаемых предложений, но и потому, что критикуют одного из ведущих германских специалистов по России на основании буквально одной единственной статьи в одной из российских газет. А как же остальная деятельность Рара?

Фактически, эксперта пытаются критиковать за то, что он занимается своим прямым делом — анализирует происходящее в российско-германских отношениях. И все потому, что он, по мнению иначе думающих германских коллег, якобы защищает не германские, но российские интересы. Причем кроме злополучной статьи и «вхожести» Рара в высшие круги российской власти, включая знакомство с Владимиром Путиным, в упрек ему больше ничего, похоже, поставить не получается.

При этом критики Рара, недавно перешедшего из DGAP на работу в концерн Wintershall, будто начинают жизнь с чистого листа. Как будто не свои взгляды, в том числе о необходимости дальнейшего развития демократии в России, политолог защищал в рамках экспертного Валдайского клуба, где, в отличие от большинства коллег, мог донести германскую позицию до руководителей российского государства.

Чьи интересы, России или Германии Александр Рар защищал, скажем, участвуя в форуме «Петербургский диалог» в рамках активнее всего работающей его секции «Мастерская будущего», куда, совместно с российским ее соорганизатором «Росбалтом» приглашались и с германской и с российской стороны политики и эксперты самых разнообразных убеждений?

Может быть это постоянный участник «Мастерской будущего» оппозиционер Илья Пономарев, которого некоторые представители правящей партии регулярно предлагают изгнать из российского парламента, является проводником «имперской политикой Кремля»? Или, по мнению германских коллег, с таких позиций выступает экономист Михаил Делягин? Если не они, то, например, общество «Мемориал» может ли быть свободно от подозрений в скрытой пропаганде тоталитаризма?

Разумеется, если выяснится, что ни один из участников «Мастерской будущего» не может быть свободен от подозрений в том, что он является чуть ли не агентом Кремля, вне зависимости от того Россию или Германию он представлял, то тогда с критиками Александра Рара придется согласится. В их черно-белой шкале оценок окружающей реальности любое альтернативное мнение покажется только «черным».

Потому что, в соответствии со старой российской поговоркой, мнений может быть только два: мое и неправильное. Только, в этом случае, Германии надо бы упразднить декретом само понятие «политической аналитики» и поступить так, как поступали все страны, которые оказывались чересчур малы для альтернативных мнений - переименовать экспертную деятельность в пропаганду.

Иван Преображенский

Перейти на страницу автора