Общественники против правозащитников

Общественное движение «Гражданское достоинство» начало принимать заявки от «нелояльных» правозащитников на получение президентских грантов. Таким образом, в прямом и переносном смыслах, материализуется неформальное соглашение, достигнутое Владимиром Путиным на встрече с членами президентского Совета по правам человека. Правозащитники получат деньги, которых лишились из-за появления понятия «иностранный агент», глав государства – признание собственной легитимности. Ну а те, кто в ней сомневается по-прежнему и грантов президентских не берет - продолжат знакомство со Следственным комитетом.

Симфония дружбы и едва ли не любви Владимира Путина и российского правозащитного сообщества в последнее время звучит все громче. Еще в начале лета казалось, что большую часть правозащитников в Кремле считают если не врагами народа, то уж, по крайней мере, пособниками Запада. Однако проверки постепенно сошли на нет. Затем практически все НКО, недовольство деятельностью которых власти не скрывали, согласились получить пусть небольшие, но президентские гранты. Деваться большинству было некуда, даже несмотря на то, что госфонды сразу атаковали их с требованиями отчетности немногим менее строгой чем та, которую требуют вести от официальных «иностранных агентов».

Ну а пик любви и дружбы наступил в первых числах сентября. Владимир Путин встретился со своим (то есть, президентским) Советом по правам человека, состав которого не так давно был существенно расширен, (в основном за счет лояльных власти «общественников»).

Официальные новости по итогам этого мероприятия весьма скупы. Сообщалось, что президенту предложили провести амнистию, что Элла Памфилова и ее общественное движение «Гражданское достоинство» будут раздавать специально выделенные именно для правозащитников гранты. Участники делились радостными наблюдениями: впервые за долгое время президент внимательно их слушал и даже делал для себя записи.

Но президент не только слушал, но и что-то сказал.. И это «что-то» так до глубины души тронуло присутствовавших (и даже отсутствовавших), что буквально через пару дней на встречу с президентом США Бараком Обамой «на полях» саммита G-20 не поехал ни один известный московский правозащитник. А некоторые еще и посоветовали американскому лидеру вначале разобраться в собственном огороде и подумать, может ли политик, который собрался бомбить Сирию, заниматься правами человека.

В это же время шел параллельный процесс. Многие НКО, чья деятельность не нравилась государству, вынуждены были ее свернуть. Самых «оголтелых» на время закрыли. Речь, разумеется, об ассоциации «Голос», которую в 2011-2012 годах близкие к власти эксперты прямо обвинял в том, что через нее якобы шли деньги на организацию массовых протестов в Москве.

30 сентября деятельность этой ассоциации, возродившейся в виде региональной общественной организации в защиту прав и свобод «Голос», была вновь приостановлена, а вновь из-за отказа подавать заявление на включение в список «иностранных агентов».

Экс-глава «Голоса» Лилия Шабанова уехала в Норвегию - заниматься изучением избирательного процесса на постсоветских территориях она теперь вынуждена оттуда.

Однако количество работающих в России иностранных фондов за это время не уменьшилось, несмотря на изгнание нескольких американских организаций. Напротив, оно заметно выросло - как раз за счет тех, кто не стал, как «Голос», открыто бороться, а просто по-тихому свернул свою деятельность и превратился в иностранное НКО.

Так что история с закрытиями явно пригодилась власти уже хотя бы для того, чтобы недостаточно лояльные правозащитники понимали, что может их ожидать, в случае если они будут слишком сильно артачиться.

С другой стороны – зачем сопротивляться? Вон, так называемые «общественники», которых Кремль вербует, чтобы изображать гражданское общество, живут очень неплохо. И гранты получают, и даже могут, если они вступили в Народный фронт, по-настоящему острые проблемы поднимать и с коррупцией бороться. А тут еще к концу лета пошли разговоры о пересмотре нормы, направленной против «иностранных агентов» и даже исключения из законодательства самого этого определения. Так что встреча с президентом членов Совета по правам человека стала как бы пиком кампании по обмену материальных благ на поддержку в деле легализации нынешней российской власти в глазах общества, в первую очередь – зарубежного.

По сравнению с тем, как власть общалась с правозащитниками последние лет десять, обещано им, как выяснилось чуть позднее, было действительно немало. Это и амнистия, по которой чуть ли не Pussy Riot и Михаил Ходорковский могут выйти, и реальный пересмотр закона об НКО в сторону нового его смягчения, и предоставление грантов отнюдь не по остаточному принципу. В обмен на все это требовалось просто перестать ставить под сомнение статус Владимира Путина как лидера нации и легитимного президента.

В целом это немного. Хотя в последние годы как раз это и отличало «правозащитников» от прикормленных «общественников». Но уж больно велики были посулы со стороны власти. И, что особенно важно, похоже, что она свое слово сдержит, хотя бы в краткосрочной перспективе.

Тем самым Владимир Путин и его окружение усиленно восстанавливают баланс сил в российской политике. Слишком резкие действия после «измены» части властной элиты в 2011-2012 годах, за которыми последовало «избиение либералов», привели к резкому усилению условных «силовиков». Роль спецслужб резко возросла, и главе государства срочно потребовался противовес, чтобы сохранить роль арбитра и осадить силовиков. Одним из шагов в этом направлении как раз и стало неформальное соглашение с правозащитниками. Соглашение, которое, отметим, может быть основано только на взаимности.

Иван Преображенский

Перейти на страницу автора