Список бывших друзей Кремля

Со времени декабрьских протестов 2011 года мы видели много «научных» объяснений того, как и по каким причинам рушатся авторитарные режимы. Но лучше всего этот процесс описал еще 40 лет назад американский историк Ричард Пайпс, сравнивший такие режимы с коммерческими банками, которые устойчивы лишь до тех пор, пока все вкладчики разом не явятся за своими деньгами.

Банк, как известно, не осуществляет стопроцентного резервирования на случай востребования вкладов. Он всегда исходит из того, что если некоторые «паникеры» по каким-то причинам бросятся снимать средства со счетов, им можно заплатить из денег других вкладчиков.

Авторитарный режим, в отличие от тоталитарного, тоже вполне допускает, что отдельные группы граждан могут ему не доверять. Но не обращает на это внимания, поскольку для него важно лишь одно: чтобы недоверие не стало массовым.

Тоталитарный режим жестко пресекает всякое недовольство, как было в СССР. Авторитарный – парализует панику одной группы «вкладчиков» за счет других групп.

В Интернете появляются критические статьи? Подконтрольное властям телевидение тут же выдаст серию хвалебных репортажей.

Протестующие собрались на митинг? Мигом найдется масса одобряющих, которых автобусами свезут на "путинг".

Деятель культуры заявил, что режим неправильный? Запросто мобилизуются десять не менее культурных деятелей, которые его похвалят, поскольку государство щедро профинансирует их фильмы, театры и музеи.

Даже в ответ на критику из-за рубежа всегда можно найти зарубежного авторитета, который скажет, что у нас – демократия чистой воды. Этот авторитет тут же будет отблагодарен трудоустройством на высокооплачиваемую должность в нашу крупную компанию, но обыватель про подобный «бартер» никогда не узнает. Наоборот, из разных телепрограмм он получит «информацию», что журналисты подкуплены врагами, что деятель культуры – старый русофоб, что протестующие – бандерлоги, и что у всего этого протеста есть управляющий центр, который находится как раз в той зарубежной организации, которая нас критикует.

Таким образом, большинство «вкладчиков» политического режима продолжат ему доверять и не станут забирать свои «вклады» досрочно. Данная схема стандартна, хорошо отработана политтехнологами и может применяться в самых разных авторитарных странах, начиная с Дальнего Востока и заканчивая Латинской Америкой.

Устроить в России авторитарный режим вместо советского тоталитарного было не намного сложнее, чем выстроить систему коммерческих банков вместо старой сберкассы. От политтехнологов, так же как от банкиров, потребовался профессионализм, но чудеса творить не пришлось.

Впрочем, у любого авторитарного режима есть проблема, которая неизбежно становится все более острой и со временем его разрушает. Режим постепенно ссорится с различными группами своих «вкладчиков», и в результате его база становится все более узкой.

На первый взгляд может показаться, что наша нынешняя власть не ладит только с демократами, а это совсем не опасно. «Мы не сделали скандала, нам вождя недоставало. Настоящих буйных мало – вот и нету вожаков». Однако за политическим фасадом, о котором в основном принято рассуждать в аналитических статьях, кроются гораздо более глубокие процессы, порождающие миллионы «буйных».

Большинство недовольных властью становятся таковыми отнюдь не по политическим мотивам. «Болотный протест» – это лишь верхушка айсберга, внутри которого активно идут многочисленные разрушительные процессы. Их обычно не принято сводить воедино, поскольку многие наши аналитики по сути остаются марксистами, ищущими в политической жизни нечто вроде классовой борьбы, т.е. глобальные схватки однородных сил: народ против олигархов, демократы против бюрократов и т.д. Но на самом деле режим медленно подтачивает недовольство десятков малых групп, которое ни к политике, ни к экономике часто вообще не имеет отношения. Малые группы – это «вкладчики кремлевского банка», которые вчера еще ему доверяли, но сегодня засуетились, забеспокоились и постепенно начали «отзывать вклады», поскольку поняли, что их доверие к «банку» используют им же во вред.

Попробуем перечислить эти крайне разнородные и объединенные лишь недоверием к «банку» группы.

1. Курильщики, которым нельзя дымить в общественном месте.

2. Выпивающие граждане, которым нельзя покупать алкоголь ночью.

3. Гомосексуалисты, которые должны молчать в тряпочку и не высовываться.

4. Чадолюбивые граждане, возмущенные «антидетскими законами».

5. Московские болельщики, возмущенные огромными капиталовложениями «Газпрома» в петербургский «Зенит».

6. Автолюбители, возмущенные кортежами и мигалками.

7. Производители, возмущенные вступлением в ВТО.

8. «Болотные» протестанты, возмущенные кражей голосов на выборах.

9. Интеллектуальная элита, вчера еще полагавшая, что в стране, которая тихо спит, «прикрыв ушами свиные глазки» (© Андрей Макаревич), иной власти, чем авторитарная, и быть не может.

10. Деловая элита, вчера еще радовавшаяся крупным прибылям, но сегодня опасающаяся, что власть эти деньги тем или иным способом отберет.

11. Энергичная молодежь, обнаруживающая, что социальные лифты, которые поднимали многих в начале нулевых, нынче почти перестали работать.

12. Бирюлево, возмущенное беспределом мигрантов.

13. Мигранты, возмущенные беспределом в Бирюлево.

14. Граждане, лично столкнувшиеся с коррупцией чиновников.

15. Чиновники, возмущенные запретом на зарубежные активы.

16. ВУЗовская верхушка, потерявшая возможность брать взятки с абитуриентов из-за введения ЕГЭ.

17. Академическая верхушка, теряющая возможность распоряжаться собственностью из-за реформы РАН.

18. Справороссы, недовольные монополией единороссов.

19. Единороссы, недовольные тем, что монополия не абсолютна.

20. Сибиряки, добывающие нефть и газ, но отдающие при этом львиную долю своих доходов Москве.

21. Москвичи, выходящие на митинг с лозунгом «Хватит кормить Кавказ».

22. Кавказ, любящий Москву лишь до тех пор, пока та его «кормит».

23. Кавказская, татарская, башкирская национальная интеллигенция, не согласная подгонять историю под единый учебный стандарт.

24. Националисты, возмущенные тем, что Кремль продался «либерастам»

25. Либералы, возмущенные тем, что Кремль сдает страну «нацикам».

26. Армейские генералы, возмущенные тем, что сердюковские «девочки», подорвали боеспособность (т.е. распилили то, что раньше пилили они сами).

27. Генералы ФСБ, желающие, «чтоб страна цвела построже» (© Юрий Шевчук).

28. Бизнесмены, которых силовики «кошмарят» (© Дмитрий Медведев).

29. Малообеспеченные граждане, возмущенные тем, что власть разрешает бизнесу нахально вздувать цены.

30. Градозащитники, возмущенные тем, как власть за взятки разрешает бизнесу сносить памятники и срубать заповедные леса.

31. Журналисты прокремлевских СМИ, вынужденные врать, чтобы иметь возможность прокормить семью.

32. Атеисты, возмущенные законом об оскорблении чувств верующих.

33. Верующие, возмущенные тем, что в православной стране власть недостаточно делает для доминирования православия.

34. Обладатели обычных загранпаспортов, возмущенные срывом переговоров о безвизовом режиме с Евросоюзом из-за преференций для чиновников со служебными паспортами.

У каждого из нас в душе есть уголок, который для него по-настоящему дорог. Для кого-то важны права человека, для кого-то - архитектура родного города, для кого-то - право пилить свой скромный кусочек бюджета, а для кого-то - возможность затянуться сигаретой в удобном месте. Мы можем стерпеть многое, но если режим добирается до этого уголка, возмущение начинает быстро нарастать.

Казалось бы, власть просто не должна плодить себе врагов на каждом углу. Однако в большинстве случаев она просто не может остановить быстро разрастающуюся конфронтацию. Во-первых, многие проблемы возникают объективно из-за ухудшающегося положения дел в экономике, и уже не хватает денег, чтобы затыкать дыры, как в случае с Пикалево или с монетизацией. Во-вторых, когда сильные лоббирующие группы пробивают решения, удовлетворяющие их интересам, слабые группы неизбежно попадают в число обиженных.

Впрочем, нарисованная выше картина пока что для власти не очень страшна. Она, скорее, напоминает несобранный пазл. Или, точнее, собранный отдельными, несвязанными друг с другом кусочками. Ни одна из обиженных групп не способна создать «банковскую панику», т.е. выстроить большую очередь у окошка кассы или мигом разобрать все купюры из банкоматов.

Спровоцировать «изъятие вкладов из режима» может, вероятно, только серьезный экономический кризис, при котором появится большая группа лиц, возмущенных потерей работы и невозможностью прокормить своих детей. Если дело дойдет до этого, то пазл мигом соберется в большую и очень страшную картину.

Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге

Перейти на страницу автора