Суд над Горбачевым и фантомные боли

Замечательный американский нейробиолог Вилейанур Рамачандран (его книги «Рождение разума» и «Мозг рассказывает» переведены на русский) изобрел способ лечить фантомные боли.

Согласно его теории, фантомные ощущения в ампутированных конечностях возникают тогда, когда мозг испытывает сенсорный голод: в мозгу «вшит» образ тела, а сигналы от тела не поступают. И мозг пытается найти объяснение: например, он может решить, что рука «заболела» - и несуществующая рука начинает болеть. Для лечения доктор Рамачандран придумал коробку с зеркалом внутри, которое совмещает культю с отражением здоровой руки. Пациента просят произвести одновременные движения реальной и фантомной рукой. И – о чудо! – даже зная, что это оптическая иллюзия, пациент видит, что ампутированная рука двигается, сжимает пальцы. Боли отступают. Мозг признает, что ошибался…

Радостный крик, раздавшийся в ответ на клоунское предложение судить Горбачева «за развал СССР» (подробнее об этом читайте здесь), напоминает мне реакцию на фантомную боль – только без доктора Рамачандрана. СССР уже четверть века нет, а тоска по нему сильна. Недавно в утреннем эфире радио «Комсомольская правда», ориентированного на провинциальных мужчин в возрасте 45+, обсуждалась тема суда над Горбачевым. Так вот, звонков было зафиксировано рекордное число - свыше 1000.

Такой накал, мне кажется, нельзя объяснить лишь госпропагандой, всегда стремящейся опорочить деяния предыдущего царя. В конце концов, при Горбачеве и Ельцине много каких неприглядных страниц истории СССР стали известны, однако ж боль от распада Союза не прошла.

Эту боль, эту тоску нельзя объяснить и тем, что после развала СССР у всех ухудшилось материальное положение. Оно стало иным - это верно. Поменялись лидеры и аутсайдеры, резко изменилась шкала престижа профессий. Но материальная сторона жизни к концу советской эпохи была уже хуже некуда. Хозяйственное мыло, стиральный порошок, гречневая крупа, сахар, сливочное масло уже при Горбачеве были по карточкам. А чуть раньше, при Андропове и Черненко, не было ни карточек, ни товаров. Я из Москвы возил в Иваново сумку с замороженным мясом и колбасой для мамы, брата и сестры. А в Москве стоял в часовых очередях.

Однако, несмотря на эти факты, СССР все равно воспринимается как потерянный рай.

Мне кажется, так происходит потому, что почти никто из живших в СССР не признал за собой ни персональной, ни коллективной ответственности за то, что его Родина была скудно живущей и стыдно устроенной страной. Признать это и правда трудно. Мама моего друга, безумно любившая и своего сына, и меня, всю жизнь проработала поваром в школьной столовой. Можно представить, какой гадостью она кормила учеников, если даже дома, искренне стараясь, стряпала невкусную еду. И когда я понимаю, что миллионы таких, как она, скверно и дурно делавших свое дело, были причиной того, что СССР был скверной и дурной страной, я чувствую настоящую боль. Этот сигнал в моем мозгу входит в противоречие с тем, что речь идет о бесконечно доброй, с нежностью относящейся ко мне женщине, в чьей семье меня считали родным.

Похоже, такая же ошибка, такой же диссонанс происходит в головах гигантского количества советских людей, ставших постсоветскими. Они не могут признать, что они сами, их друзья, родственники, знакомые, любимые, коллеги были копателями общей могилы. Они помалкивали на собраниях, приспосабливались к системе, тихонько тырили на работе по мелочам, отсиживали часы, плохо учили, лечили, варили, шили, писали, строили и т.д. - словом, были частью системы.

Чудовищно тяжело обвинять в чем-либо себя и тех, кто тебе по-настоящему близок и дорог - вот почему закон разрешает не свидетельствовать против себя и родных.

Но без этого признания, без этих показаний боли не исчезнут.

С этим столкнулись после разгрома во Второй мировой немцы. У них тоже была боль от крушения империи. К тому же, в отличие от СССР, Германия была страной не стагнирующей, а динамично развивающейся, преодолевшей экономический кризис, но сгубившей себя войной и преступлениями против человечества. После поражения в Западной Германии стартовал процесс денацификации, избавления от идеологии нацизма. Его важной частью стала идея коллективной ответственности и коллективной вины. Да, Гитлер был главным виновником случившегося, его окружение получило свое в Нюренберге, - но так или иначе к становлению идеологии нацизма были причастны все немцы. В том числе и просто помалкивавшие в тряпочку. Потому что в истории бывают времена, когда либо ты подкидываешь хворост в огонь инквизиции – либо подкидывают тебе.

Оправданий у этих людей была тьма: «Я выполнял приказ, иначе бы попал в гестапо!»; «А что мы могли поделать?». И конечно, искусительная идея, что народ не бывает преступен. Это очень гадкая мысль – что за все отвечают лишь вожди, а простые люди не отвечают ни за что.

Так вот, идея коллективной ответственности и коллективной вины означает, что и простой человек может быть виновен. И что целый народ может быть преступен. Немцы это признали - и шаг за шагом стали избавляться от морока расовой чистоты, требующей уничтожения евреев, славян, цыган и гомосексуалистов. Покаявшаяся перед миром Германия в итоге приняла на ПМЖ тысячи евреев, выплатила компенсации жертвам нацистских лагерей, провозгласила приоритет прав человека в политике и стала самой процветающей страной евразийского континента.

У нас на излете советской власти идея коллективной ответственности, коллективной вины и коллективного покаяния тоже присутствовала – снятый на эту тему фильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние» (1984) собрал 13,6 миллионов зрителей и вызвал невероятную полемику в прессе.

А потом как-то заглохло. Сменилось идеей, что мы белые и пушистые, а в развале СССР виноват Горбачев (хотя, если быть точным, распад СССР оформляли Ельцин, Кравчук, Шушкевич и вообще все лидеры бывших советских республик, мгновенно ставшие главами государств).

И вот теперь болит, не может не болеть. Болит вымышленный, придуманный, опоэтизированный, великий (если по размерам территории числу вооружений – то да) Советский Союз.

Я бы, конечно, для избавления от фантомных болей все же прибегнул к опыту профессора Рамачандрана. То есть, если не дает покоя ответ на вопрос, кто же виноват в развале СССР, - поставьте перед собой зеркало. Виновник будет перед вами. И если этот факт принять, то, глядишь, и боли исчезнут.

Дмитрий Губин, "Огонек"-Ъ

Перейти на страницу автора