Выборы на фоне революций и войны

Переход от весны к лету в этом году оказался богат на президентские выборы в странах, переживающих революционные потрясения. 25 мая своего пятого президента избрала Украина, 26-28 мая состоялись выборы в Египте и, наконец, 3 июня прошли сирийские выборы.

Начинались тектонические изменения в этих государствах примерно одинаково – мирными протестами образованной молодежи против авторитарного режима. Череда восстаний и революций, всколыхнувшая страны периферии с конца 2010 года и до сих пор не утихшая, получила у ряда аналитиков признание как начало «четвертой волны» демократизации, вслед за третьей, прокатившейся по миру во второй половине 1970-х – начале 1990-х годов.

В Египте и Сирии социально-политические проблемы длятся более трех с половиной лет, Украина лишь в начале пути. Но какие-то моменты во всех трех историях схожи: выборы на фоне серьезной социальной нестабильности, вплоть до гражданской войны; голосование в один тур и несколько предсказуемые результаты, вплоть до примерных процентов голосов у победителя.

Что значат выборы президента для этих трех стран и может ли ждать Украину нечто похожее на судьбу одного из арабских собратьев по «четвертой волне»? Начать стоит с Сирии, где ситуация наиболее тяжелая. Это первые президентские выборы в истории страны, на которых в бюллетене есть несколько фамилий. Но событие, о котором несколько лет назад мечтала оппозиция, выглядит сейчас как площадной театр в чумном городе.

Четвертый год продолжается гражданская война. Погибло более 162 тысяч человек, сотни тысяч ранены, миллионы лишены крова, города стоят в руинах. Правительство не контролирует значительную часть территории страны, хотя в последнее время были серьезные успехи – после многомесячной блокады в начале мая взят Хомс. Но в убедительной победе президента Башара Асада никто не сомневался, несмотря на то, что он не представил программу и отказался от дебатов. Остальные кандидаты - бывший министр Хасан ан-Нури и депутат парламента Махер Хаджар - плохо известны избирателю и в ходе предвыборной кампании исправить это им не удалось. По крайней мере, в наружной агитации полностью доминировал действующий президент.

Международное сообщество относится к этим выборам скептически; Пан Ги Мун, генсек ООН, безрезультатно пытался убедить сирийское правительство не проводить их. Британский Форин-офис заявил, что голосование будет «гротескной пародией на демократию», Госдеп США отметил, что режим Асада предпринял шаги, препятствующие проведению свободных и честных выборов.

С другой стороны, главные союзники Асада – Россия и Иран – продолжат поддерживать президента в любом случае. Российская Федерация отправила в Сирию своих наблюдателей, которые уже заявляли о том, что для трех кандидатов были созданы равные условия, выборы легитимны и демократичны, несмотря на внешнее давление. Вряд ли какие-либо международные структуры и государства, способные влиять на ситуацию в регионе, изменят свою позицию в результате этих выборов.

Зачем тогда устраивать голосование, исход которого объективно предрешен уже тем, что оно проводится только в районах, подконтрольных правительственным войскам, а миллионы беженцев не имеют возможности прийти на участки? Смысл может быть, с одной стороны, в дополнительной легитимации Асада на подконтрольных территориях с формальным продлением полномочий на следующие семь лет. При высокой явке в 73,42%, которую правительство обеспечило, и результате 88,7% можно заявить о легитимном переизбрании на всей территории государства. С другой стороны, поддержка населением Асада, зафиксированная в итогах выборов, на месяцы, если не на годы отдалит перспективу политического решения гражданского противостояния – ведь одним из базовых требований оппозиции является отставка президента. Иначе говоря, страна обрекается на продолжение кровавого конфликта во имя консолидации части граждан страны вокруг президента.

В Египте, где гражданской войны пока нет, но дыхание ее слышно, при общей ясности итогов была и интрига, которая в цифрах явки, а точнее – неявки.

Президентские выборы в Египте и те события, что их сопровождали, - кошмар революционера и мечта реакционера-реваншиста. Согласно официальным данным, почти 97% избирателей при явке около 46% поддержали фельдмаршала Абдул-Фаттаха ас-Сиси. Именно этот человек 3 июля 2013 года стал во главе государственного переворота, отстранив и арестовав президента-исламиста Мухаммада Мурси, законно избранного на свободных выборах в июне 2012 года. Соперник фельдмаршала Хамдин Сабахи, социалист, старый диссидент и активный участник восстания на площади Тахрир, набрал около 3,5% и выступил де-факто в роли технического кандидата, сделав это событие издали схожим с альтернативными выборами.

Предвыборная кампания проходила на фоне жесткого административного давления, прямых политических репрессий и «охоты на ведьм», т.е. исламистов, в ходе которой за последние пару месяцев к смертной казни были приговорены 1212 человек. В целом с момента свержения Мурси, по данным более-менее независимых источников, в результате армейских репрессий уже погибли более 1400 человек и тысячи были брошены в тюрьмы.

Результат ас-Сиси в процентах от проголосовавших очень близок к цифрам, которые его коллега Хосни Мубарак получал на «президентских референдумах» конца 1980-х – 1990-х годов. Единственное заметное отличие – официальная явка, которая при раннем Мубараке, благодаря различным манипуляциям, превышала 80%. Сейчас же пришлось продлевать голосование на три дня, чтобы со скрипом дотянуть до планки в 46%, заданной выборами 2012 года.

Но в 2005 году, после волны массовых протестов, в Египте прошли первые в истории страны альтернативные выборы, при подготовке к которым Мубарак провел достаточно яркую кампанию и завоевал 88,6% против 7,3% у оппонента. Явка тогда официально составила около 30%. По данным независимых источников, цифра была завышена примерно в полтора раза, но это признание было достижением для авторитарного режима, проводившего эксперимент контролируемого смягчения хватки.

Мы не знаем, какой на самом деле была явка в эти три дня. Ас-Сиси – харизматичный и весьма популярный политик, этого не отнять, и часть населения считает его спасителем от исламизации, которая, как многим казалось год назад, грозила при «Братьях-мусульманах». Теперь это старейшее и самое многочисленное в Египте исламистское движение вновь запрещено, причем в более жесткой форме, чем при Мубараке, а его члены подвергаются массовым репрессиям. В целом военное руководство страны после переворота преуспело с сворачивании демократических процессов, активно развивавшихся в стране после свержения Мубарака. Собственно, поэтому и исламисты, и ряд светских оппозиционных движений объявили бойкот президентским выборам.

Хамдин Сабахи, на выборах 2012 года занявший третье место с серьезным результатом 21,72%, вел агитацию гораздо активнее своих сирийских «технических» коллег. Государственные СМИ освещали деятельность кандидатов примерно в равном объеме. Но частные медиа были значительно внимательнее к фавориту гонки, так же как и спонсоры-бизнесмены (это дало ас-Сиси возможность доминировать в наружной агитации). Потом Сабахи жаловался на административное давление, но вполне вероятно, что большая часть коммерсантов поддержала фельдмаршала по собственной инициативе, основанной на старинных практиках связи бизнеса и номенклатуры. После объявления результатов массовых протестов не было.

Если в Сирии выборы – это акт мобилизации и во многом военно-административная операция власти, то Египет после волн демонстраций 2011-2013 годов, когда на улицы еженедельно выходили миллионы людей, выглядит уставшим от демократии и ее издержек. Пришедшие на выборы голосовали за стабильность в лице знакомой военно-бюрократической машины. Трудно прогнозировать, насколько крепка эта стабилизация, когда огромные массы политически активных людей выкинуты за пределы легальной политической борьбы. Но на данном этапе революционно-демократические силы – как исламистские, так и светские – потерпели очень болезненное поражение, и не факт, что они смогут от него оправиться в ближайшие годы. Египетскую революцию 2011 года можно считать несостоявшейся.

Украина, как ни парадоксально, скорее всего, будет избавлена от негативных сценариев, описанных выше. И роль в этом президентских выборов 25 мая трудно переоценить. Украине на восходящем тренде революции удалось провести открытые, свободные и демократичные выборы президента. При этом одновременно и естественным путем были развеяны подозрения в этнонационализме - одиозные кандидаты Дмитрий Ярош («Правый сектор») и Олег Тягнибок («Свобода») вместе набрали меньше голосов, чем президент Всеукраинского еврейского конгресса Вадим Рабинович. С другой стороны, впервые за постсоветскую историю украинское общество разных, непохожих друг на друга регионов смогло консолидироваться вокруг одного политического выбора.

Патриотичные граждане в вышиванках и с национальной символикой на одежде, длинные очереди на избирательных участках, минимум нарушений и скандалов на всех стадиях от регистрации кандидатов до подсчета голосов, при огромном количестве международных наблюдателей обеспечили безусловную легитимность и легальность новоизбранному президенту Петру Порошенко, несмотря на срыв голосования в большинстве районов Донецкой и Луганской областей, где проводится антитеррористическая операция.

Начальный этап революции дает огромный задел ее дальнейшего развития. Жесткое силовое подавление протеста в его «младенчестве», как это было в Сирии 2011 году, низвергло страну в ад гражданской войны, которой не видно конца. В Египте быстрый уход в тень одиозного автократа, на личности которого был сосредоточен народный гнев, дал возможность старой бюрократии консолидироваться, не допустить люстрации и в итоге взять реванш через пару лет.

На Украине политика Виктора Януковича в отношении Майдана представляла нечто среднее между египетским и сирийским вариантами, что привело к сплочению оппозиционных сил и открыло перед ними перспективу полной смены власти, т.е. завершения буржуазно-демократической революции.

Конечно, не за досрочные выборы главы государства стоял Майдан, гибли и продолжают погибать люди. Цель любого революционного движения – построение новой страны, более справедливого и свободного общества. Порошенко победил в первом туре, потому что смог дать главные обещания, которых ждали все, кто выстоял Майдан и сейчас борется за целостность страны. Это децентрализация власти, передача полномочий в регионы, парламентско-президентская конституция и досрочные выборы в Верховную Раду. Неисполнение любого из этих обязательств может ввергнуть Украину на время в хаос. Но в любом случае, реставрация старого режима невозможна.

Елена Галкина