«Конец истории» отменяется

Четверть века назад, весной 1989 года, никому тогда не известный чиновник из Госдепа США - заместитель директора по европейским военно-политическим вопросам ближневосточной политики Ёсихиро Фрэнсис Фукуяма проснулся знаменитым. Его небольшая статья «Конец истории?», опубликованная в малотиражном неоконсервативном журнале National Interest, вызвала настоящий взрыв в интеллектуальных сообществах мира. Это случилось, замечу, почти за полгода до падения Берлинской стены и до окончательного распада так называемого социалистического лагеря вкупе с военно-политическим блоком Варшавского договора.

Неожиданно свалившаяся мировая слава подвигла образованного (три университета) американца японского происхождения бросить госдеповскую службу и приступить к написанию книги «Конец истории и последний человек» – на основе этой статьи, развивая ее основные постулаты. Увидев свет в 1992 году, она стала настоящим бестселлером, претерпев 20 изданий более чем на 20 языках.

Суть и статьи, и книги заключается в том, что, как пишет сам Фукуяма в недавно опубликованной в The Wall Street Journal статье «В «конце истории» — опять демократия», «я доказывал, что история (в широком философском смысле) пошла совершенно другим путем, непохожим на тот, о котором говорили левые мыслители. Процесс экономической и политической модернизации — вразрез с заявлениями марксистов и Советского Союза — приводил не к коммунизму, а к тем или иным формам либеральной демократии и рыночной экономики».

По сути, и статья, и книга стали своеобразным манифестом об окончательном, бесповоротном и победном распространении либеральных демократий во всем мире. И это, по мнению Фрэнсиса Фукуямы, ныне старшего научного сотрудника Института международных исследований имени Фримена-Спольи при Стэнфордском университете, и есть конец истории, то есть экономической и социокультурной эволюции человечества.

Однако за четверть столетия с момента выхода книги в мире произошло столько разнообразных событий, включая революции, что стройно выстроенная теория всепобеждающего либерализма в качестве единственной альтернативы всем остальным, а особенно – марксистской, – вызывает большие сомнения. Происходящая ежесекундно в мире борьба народов и стран за место под солнцем, по сути, опрокидывает родившуюся во время падения СССР мифологическую гипотезу Фукуямы, за которую ухватились апологеты неолиберализма, в том числе и в России. Этой теорией наши доморощенные, мгновенно перекрасившиеся коммунисты («мальчики в розовых штанишках» и «завлабы», как поэтически клеймил их бывший вице-президент РФ Александр Руцкой) также оправдывали в 1990-е свои шоковые эксперименты над страной и населением.

Интересно, что «учение» Фукуямы о повсеместной и окончательной демократической либерализации как истины в последней инстанции появилось именно в то время, когда один из главных краеугольных камней либерализма – неоклассическая и монетаристская концепция американской школы Сакса-Фридмана - на Западе практически себя исчерпала. Эта концепция ориентировалась на опыт достаточно успешных консервативно-либеральных преобразований, проводимых в 1980-е годы Рейганом в США и Тэтчер - в Великобритании. Однако ко времени падения Берлинской стены, соцлагеря, а затем и СССР либеральная теория, заслуженно получившая название «шоковая терапия», себя изжила. Что не помешало западным консультантам, наводнившим Кремль, успешно «подбросить» ее российским «завлабам».

Неолиберальные методы школы Сакса-Фридмана, которые, по всей видимости, наряду с историческими событиями 1990-х годов легли в основу умозаключений Фрэнсиса Фукуямы о «конце истории», однако, не учитывали специфику российской экономики. И, вопреки мифотворческой теории Фукуямы о повсеместном демократическом либерализме, поднимающем уровень жизни людей, не были проведены в интересах большинства граждан страны.

Рецепты реформирования тоталитарных экономик от Джефри Сакса и, соответственно, от Фрэнсиса Фукуямы, возможно, хороши были бы для Колумбии, Нигерии или Туниса (на него, похоже, сейчас вся надежа Фукуямы, которому приходится отбиваться от критиков), но не для мощной индустриальной системы с высоким творческим и научно-техническим потенциалом, какой на самом деле была советская милитаризованная экономика.

В общем, если посмотреть на происходящее ныне в мире, то «конца истории» по Фукуяме так и не наступило. Хотя в своей недавней статье в американском журнале The Wall Street Journal он и пытается все еще держаться за нее, однако во многом ему приходится соглашаться, что в 2014 году ситуация выглядит вовсе по-другому, нежели она предчувствовалась и предполагалась в 1989-м.

Авторитарные режимы, несмотря на усилия западных демократизаторов и либерализаторов, отнюдь не сгинули. Неожиданно для авторов всепобеждающих либеральных мифов оказалось, что новое руководство такой демократии, как Индия, которым можно было бы гордиться – ведь его недавно избрал сам народ, - на треть поражено коррупцией. «Как утверждает индийская Ассоциация за демократические реформы, - сообщает Фукуяма, - против 34% победивших на последних выборах кандидатов выдвинуты уголовные обвинения. Некоторые из них подозреваются в таких серьезных преступлениях, как убийство, похищения и сексуальное насилие».

А как классифицировать Китай с его коммунистическо-марксистской идеологией, являющейся залогом удержания страны от неолиберального разноса, который переживают Ирак, Афганистан и далее по списку? И при этом – проводящий вполне рыночную экономическую политику? Не говоря уже о более глобальной международной проблеме – цивилизационной – наступлением радикального исламизма на традиционные европейские ценности. Так же как и о «толерантной» сдаче «старой» Европой своих традиционных ценностей, которая грозит ей судьбой всех римских империй.

Спустя 25 лет после триумфального шествия в академических кругах «конца истории» оказалось, что она вовсе с этим не согласна и не собирается кончаться - по чьему бы то ни было желанию. А теория Фукуямы просто удачно для ее автора совпала с историей и географией – падением СССР, слабостью и растерянностью России, временным доминированием сверхдержавы США. (Видимо, именно ее закат может породить новую теорию – многовекторности экономического и культурного развития стран и регионов - без международной «гребенки», насаждающей свое исключительное видение мира и исключительно в своих интересах.)

Больше всего вопросов относительно подгонки под либеральную теорию всеобщего благоденствия вызывают такие страны, как, например, Украина. И с этим приходится, в итоге, согласиться автору «конца истории» в своей новой статье спустя 25 лет. «Главная проблема стремящихся к демократии обществ, - пишет политэкономист, - это их неспособность дать людям то, что они, в сущности, хотят от правительства: личную безопасность, экономический рост и базовые государственные услуги (особенно, в областях образования, здравоохранения и инфраструктуры), необходимые, чтобы реализовывать индивидуальные возможности». Мысль, конечно, очень глубокая.

Борцы за демократию, поясняет Фукуяма, по понятным причинам фокусируются на обуздании тиранических или хищнических государств. О том, как управлять эффективно, они предпочитают не задумываться. Говоря словами Вудро Вильсона, их больше интересует «сдерживание правительства, чем его укрепление».

События, происходящие на Украине, являются ярким этому утверждению примером, опрокидывающим либерально-благоденственную теорию. Не может только лишь либерализация (а под этим Фукуяма понимает и выборность власти, и права человека) обеспечить сама собой «конец истории». Говоря другими словами, недостаточно просто свергнуть правительство, привести к власти новых людей и тогда сразу все заживут, как в Европе (впрочем, в той же Европе все страны живут по-разному, достаточно только вспомнить недавние события в либерализованной Греции или нищету в такой же Болгарии).

Именно плохое качество элиты, которая пришла после свержение первый раз Виктора Януковича, считает сейчас Фукуяма, «погубило украинскую Оранжевую революцию 2004 года… Пришедшие к власти благодаря протестам Виктор Ющенко и Юлия Тимошенко утонули в междоусобных дрязгах и сомнительных сделках».

Оказывается, «если бы к власти пришло эффективное демократическое правительство, которое справилось бы с коррупцией в Киеве и повысило бы доверие к государственным институтам, оно могло бы обеспечить себе легитимность на всей территории Украины, включая русскоязычный восток, еще в то время, когда г-н Путин не успел накопить достаточно сил для вмешательства». Да, ну а кто же поддерживал тогда это неэффективное правительство Ющенко и его самого? Кто яростно боролся за освобождение коррумпированной дамы с косой, доказывая, какая она белая и местами – пушистая? Не либеральная ли Европа вкупе с такими же США?

«Вместо этого, - вещает со страниц американского журнала Фукуяма, - демократические силы (Украины – А.Я.) себя дискредитировали, что привело к возвращению г-на Януковича в 2010 году и подготовило почву для идущего в последние месяцы напряженного и кровавого противостояния».

На самом деле профессор Фукуяма, судя по его статье, довольно плохо представляет себе, что происходит на территории бывшего СССР. Особенно – про нынешнее «кровавое противостояние». И чтобы говорить о «конце истории» вообще, хорошо бы знать досконально саму историю - Украины, в частности.

Виктор Ющенко, при всем его инфантилизме и отсутствии, по-моему, всякого интеллектуального индекса, пытался балансировать между Востоком и Западом. Присвоить звание Героя Украины Бандере и Шухевичу осмелился только напоследок правления. Янукович, пытаясь угодить своему электорату, нашел способ лишить их этого звания. Идеология и исторические ценности – в основе нынешнего кровопролития на Украине. Именно этого не понимает Фукуяма. И не только он один – на Западе.

Сейчас Фукуяма утверждает, что залогом поворота к «той или иной версии демократии» является ситуация, «когда общество встает на эскалатор индустриализации, его социальная структура начинает меняться и все более широкие общественные круги начинают требовать участия в политике».

Но о какой индустриализации в постсоветской либеральной истории стран бывшего СССР, включая и Прибалтику, может идти речь? Скорее – наоборот.

Распад Советского Союза и грабительская приватизация по лекалам неолиберальной доктрины деиндустриализировали, в том числе, и Россию.

Поэтому трудно понять, почему Фукуяма в своей новой статье в защиту старой теории пеняет, что, мол, «Россия стала грозным электоральным авторитарным режимом, подпитываемым нефтедолларами, запугивающим соседей и стремящимся возвращать себе территории, которые она потеряла, когда в 1991 году был распущен Советский Союз». А разве индустриальный СССР не был авторитарным режимом? При этом индустриализация СССР вовсе не отражалась на его политической системе в том смысле, какой в нее вкладывает автор «конца истории».

Именно несправедливая приватизация в странах бывшего СССР, коррупция, разрыв в уровне доходов и жизни в десятки раз между большинством населения и избранными ворами во и при власти, тотальное обнищание людей, деградация промышленности, сельского хозяйства, здравоохранения, образования и т.д. являются следствием либерального «конца истории» на этих территориях.

Как сказал Черчилль, «демократия — отвратительная форма правления, но ничего лучшего человечество пока не придумало». Очевидно, что это все еще так. Однако не следует путать грабительский либерализм в экономике с всеобщими политическими правами, которые используются на постсоветском пространстве олигархами всех идеологических мастей для выпускания пара на майданах. Только затем, чтобы, использовав недовольные массы, переформатировавшись, грабить дальше. Конечно, исключительно во имя демократии. И либеральной – в том числе.

Алла Ярошинская

Перейти на страницу автора