Два способа любить Родину

На фоне перемирия, заключенного между Россией и Украиной, (а это, не будем лукавить, перемирие именно между двумя нашими странами, а не между донбасскими сепаратистами и Киевом, поскольку подписано оно было после отмашки Кремля и при участии российского посла на Украине) и на фоне официального отказа Владимира Путина от использования вооруженных сил РФ, появилась возможность более спокойно посмотреть на различные аспекты случившейся войны. Например, на ее идеологию.

Таковой, несомненно, является патриотизм.

Патриотическая лихорадка охватила сегодня и Украину, и Россию. И если подходить чисто формально, то конфликт наших стран можно было бы охарактеризовать как столкновение двух патриотизмов.

Действительно, и по ту, и по другую стороны российско-украинской границы звучат слова о Родине, национальных интересах и целостности-неделимости. Однако если присмотреться внимательнее, то выясняется, что речь идет о совершенно разных типах патриотизмов.

Российский патриотизм, культивируемый нынешней властью ― патриотизм имперский. По большому счету это патриотизм времен эпохи раннего Средневековья, когда «своим» считалось все, что плохо лежит у соседа. Имперский патриотизм постоянно эксплуатирует реваншистские настроения, ностальгию по «золотому веку». В любой подходящий момент он готов подобрать под себя плохо лежащие вокруг страны или их части, которые объявляет «исконно» своими.

Как эта политика проводится в наши дни ― путем политтехнологий, информационной войны, экономического давления или военной интервенции - дело десятое. Имперская машина действует ситуативно, в зависимости от возможностей момента. Удалось поставить «своего» президента в соседней стране ― хорошо, не удалось удержать его ― не беда, воспользуемся моментом и возьмем Крым. Не получилось в Донбассе, ― тоже переживем. Вернемся к «взаимовыгодному сотрудничеству» с «Гейропой» и той же «бандеровской Украиной», как ни в чем не бывало.

Украинский патриотизм, в отличие от российского, - антиимперский. Его идеология - это борьба против имперского протекционизма, постоянно в разных формах навязывавшегося Украине северо-восточным соседом все 23 года существования украинского независимого государства. Он нацелен на внутреннее развитие собственной страны. Собственно больше ни на что. Не случайно едва ли не главным народным лозунгом последней украинской революции стало многократно повторенное выражение, которое в литературном варианте звучит как: «оставьте нас в покое».

По этой причине задачи украинского патриотизма не агрессивны (не случайно Украина накануне крымских событий была практически полностью демилитаризованной страной) и вполне конкретны.

После присоединения Крыма к России патриотической задачей Украины стало отстаивание той территории, которая осталась. Но и это была борьба не за «расширение» своего государства, а лишь за его физическое сохранение, хотя бы и в усеченных границах. А если еще проще ― борьба за само существование вообще. Задача вполне практическая, в которой нет ничего помпезного, надуманного и мифологического, то есть, всего того, на чем зиждется российский имперский патриотизм.

Но это далеко не все, что отличает украинский патриотизм от российского. Украинский патриотизм - не просто борьба за свое государство. Это борьба за европейские цели и идеалы революции Майдана. Само по себе украинское государство не представляет для украинцев какой-то особой сакральной ценности. Но за государство победившей народной демократии Майдана они готовы бороться не на жизнь, а на смерть. Больше того, часть украинцев даже готова пожертвовать еще одной частью своей территории (тем же Донбассом) лишь бы сохранить завоевания своей революции. Такое мнение было достаточно распространено в Украине во время разгара военных действий на востоке страны.

Этот революционный патриотизм очень напоминает настроения в вовремя революции 1917-1920 годов, когда ради спасения завоеваний Октября и революционная Россия, и революционная Украина были готовы пойти даже на крупные территориальные потери (Брестский мир).

Для нынешней украинской революции среднего класса ее демократические завоевания важнее даже территориальной целостности страны. Точно так же, как и для пролетарско-крестьянской революции 1917 года ценности свободы, равенства, братства, уничтожения эксплуатации и преодоления отчуждения пролетариата от средств производства и власти были важнее территориальной целостности бывшей Российской империи.

Не случайно изначальный советский патриотизм был именно классовый, а не национальный или государственнический (последние две составляющие были привнесены в него намного позже Сталиным).

Известно, что когда Лев Троцкий в связи с наступлением немецких войск на Петербург в феврале 1918 года показал написанное им знаменитое воззвание «Социалистическое отечество в опасности!» Владимиру Ленину, тот подчеркнул в названии слово «социалистическое». Что ясно показывало позицию большевиков того времени: не всякое отечество надо спасать, а лишь то, в котором восторжествовали принципы свободы. Во всяком случае, как их тогда было принято воспринимать.

Сегодняшние украинские революционеры вполне могли бы взять это воззвание за основу, слегка подкорректировав его содержание и начертав в заголовке: «Демократическое Отечество в опасности!». Что вполне соответствовало бы духу нынешнего украинского патриотизма.

Александр Желенин

Перейти на страницу автора