Кого погубила Россия?

Бывший глава польского МИДа Радослав Сикорский поведал о том, как Путин в 2008 году намекал Варшаве на возможность поучаствовать в разделе Украины. Позже, правда, он заявил в своем Twitter, что его слова были преувеличены. Нет смысла гадать, имело ли место такое предложение на самом деле. Но в связи с событиями нынешнего года на Украине воспоминания Сикорского для европейцев выглядят очень правдоподобно. Россия наработала себе такую репутацию, при которой мало кто сомневается в ее способности вторгнуться во внутренние дела той или иной страны.

Нас стали откровенно демонизировать. Хотя реальное влияние России на постсоветское пространство с 1991 года было не столь уж велико, многим кажется, будто Кремль наряду с Белым домом пытается превратить всех в своих марионеток. И если конец ниточки вдруг оказался в наших руках - то получается восточная деспотия, если же в руках у американцев - либеральная демократия.

На самом деле судьба народа в основном зависит от его внутренней готовности идти по тому или иному пути. Влияние великих держав – дело десятое. Как Вашингтон, так и Москва могут из чужого «сукина сына» сделать своего, но ни мы, ни американцы неспособны делить территории, игнорируя реальные желания и возможности проживающих на них народов.

Нынешняя история с Украиной прекрасно эту мысль иллюстрирует. Почти год назад Киев выбрал западный путь, декларировав европейские ценности, демократию, рынок и т.п. Сильно ли он во всем этом преуспел?

Европейских ценностей Украина придерживалась лишь на словах, тогда как в практических действиях с удивительной точностью копировала российский путь. Россия потратила огромные ресурсы на удержание Чечни, Киев – Донбасса. Российская пропаганда держит народ в напряжении, ссылаясь на происки США, украинская – на происки России. В обеих странах доминирует популизм, причем украинский в равной степени сохранялся и при Тимошенко, и при Януковиче, и при нынешнем руководстве. Москва полностью игнорирует необходимость разумных экономических реформ, доводя страну до кризиса. Киев в экономическом плане ее даже перещеголял - но не потому, что сделал больше глупостей, а лишь потому, что не имеет нефтедолларов для затыкания зияющих дыр. Общность наших проблем, связанных с коррупцией, признавал даже Путин. Наконец, большая дифференциация в доходах между богатыми и бедными сближает социально-экономические модели России и Украины, в равной мере отдаляя обе страны от Европы.

Москва не может помочь Киеву, втянув его в свою сферу влияния, но не может и погубить его. Он сделает это сам. Разница между двумя странами лишь в том, что Украина исторически была децентрализована, а потому дольше приходила к формированию такого политического режима, который в России возник сразу же после выхода из экономического кризиса 90-х, а в компактной и легко контролируемой Беларуси – даже в первой половине 90-х.

Бросается в глаза и явное сходство России с Грузией. Казалось бы, это совсем маленькая страна, и ей не должен быть свойственен имперский синдром, однако за Абхазию и Южную Осетию грузинские лидеры держались точно так же, как наши - за Чечню, а украинские – за Донбасс. В экономике, правда, при Саакашвили у Грузии был некоторый прогресс, но в целом никакого грузинского чуда так и не случилось.

Армения, в отличие от Грузии, много лет прочно держится за Россию. Можно ли сказать, что между двумя соседними кавказскими государствами за пореформенное время возникло такое же расхождение, как, скажем, между ФРГ и ГДР или между Сингапуром и Малайзией? Ни в коей мере. Политический курс на Брюссель или на Москву – это не более чем характер узора на платье, сшитом из мешковины, а потому не слишком удобном.

Про те немногие государства постсоветского пространства, которые действительно взяли совершенно иной курс построения своего будущего, у нас говорится гораздо меньше, чем про таких имитаторов европейскости, как Украина. Страны Балтии – Эстония, Латвия, Литва – ушли от нас сразу. Быстро и тихо. По-английски. Взяв реальный курс на Европу, поскольку народы этих стран действительно ощущали себя европейцами. И все требования, выставленные Евросоюзом для вступления, прибалты выполнили. Время от времени наши патриоты обзывают их фашистами, однако серьезных попыток вмешиваться в дела балтийских стран Россия никогда не предпринимала. Слишком уж они на нас не похожи. Оккупировать такие страны можно (если есть для этого Молотов и Риббентроп), но очень трудно найти там достаточное число желающих играть по нашим правилам.

Интересно, что на государства Средний Азии (плюс Азербайджан) Россия за все пореформенные годы тоже влияла сравнительно слабо, хотя, казалось бы, мы должны были постоянно критиковать их за преследования русскоязычных и напоминать об огромном вкладе русской культуры в их развитие. Но Узбекистану, Туркменистану и Азербайджану на вклад этот плевать, поскольку за счет своих природных ресурсов они могут выстраивать авторитарные режимы, чрезвычайно комфортные для местной элиты. Что же касается сравнительно бедных Таджикистана и Кыргызстана, то взять их на прокорм (в дополнение к Северному Кавказу) Россия может без особых политических сложностей. И до тех пор, пока прокорм имеет место, они будут чтить величие русской культуры. Когда же Москва из-за собственного обнищания снимет их с довольствия, друзья будут поминать культуру китайскую или турецкую, оставаясь столь же бедными, как и раньше. Вот, собственно, и вся наша геополитика на Востоке.

Российская дипломатия может быть в каждой бочке затычкой, но при этом Кремль неспособен ни по-настоящему помочь отстающим странам постсоветского пространства, ни всерьез навредить сравнительно успешным государствам. Единственное исключение – Казахстан. Всякий, наверное, согласится, что с Астаной у Москвы сложились довольно хорошие отношения. И провалы на всех остальных направлениях российской внешней политики показывают, что заслуга в отношениях с Казахстаном принадлежит не нашему МИДу, а Нурсултану Назарбаеву. Благодаря природным ресурсам своей страны президент Казахстана формирует сравнительно богатое государство, которому не надо быть побирушкой. Но при этом он, как ни странно, нуждается в благожелательно настроенной Москве.

И, сохраняя дружественный курс, мы действительно можем помочь развитию Казахстана. Дело в том, что страна эта сшита на живую нитку из двух частей – казахской и русской. Построить там авторитарный режим типа узбекского довольно сложно. Если русских вдруг начнут притеснять, Москва, глядишь, станет смотреть на северный Казахстан, как на Крым или Донбасс. Поэтому Назарбаеву надо, с одной стороны, максимально использовать внутренние экономические резервы, а с другой – максимально ублажать Россию политически. То есть иметь по соседству не злого демона, а доброго.

Что же касается всех остальных стран, то они вне зависимости от политики Кремля будут развиваться именно так, как сами заслуживают. Поэтому не стоит ни восхвалять, ни демонизировать Россию. При всех наших внешнеполитических выкрутасах мы никого из соседей еще по-настоящему не спасли и не погубили.

Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге

Перейти на страницу автора