Война и мир по Примакову

Советскому и российскому государственному деятелю, политику, экономисту, академику РАН Евгению Примакову 29 октября исполняется 85 лет.

Примаков пережил период застоя, перестройку и развал Советского Союза, был свидетелем нескольких международных конфликтов, встречался с первыми лицами многих стран. В 1960-х годах он работал журналистом в газете «Правда», в 1970-х занял пост директора Института востоковедения АН СССР, в 1988-м был избран депутатом Верховного Совета СССР, в 1990-х руководил Первым главным управлением КГБ, затем - Службой внешней разведки России. Продолжив карьеру в должности министра иностранных дел России, в 1998 году Примаков был утвержден на посту председателя правительства. Сегодня он является председателем совета «Меркурий-клуба» и руководителем Центра ситуационного анализа РАН.

Евгений Примаков не раз высказывал свою жесткую позицию по сложным геополитическим вопросам. Он остается человеком, к мнению которого прислушиваются и в России, и в мире. «Росбалт» собрал несколько его высказываний по актуальным темам.

«К числу основных направлений в политике США с целью внедрения однополярного мироустройства несомненно можно отнести стремление вытеснить Россию из мировой политики и заглушить центробежные тенденции, отодвигавшие от США их европейских союзников после окончания "холодной войны"... Судя по позиции Вашингтона, ставка делалась на втягивание российских Вооруженных сил на юго-восток Украины.... Думаю, поэтому не было позитивной реакции Вашингтона на решение Путина отозвать после воссоединения Крыма с Россией полученное ранее согласие Совета Федерации на использование российских войск на Украине». («Российская газета», 8 сентября 2014 года).

«Если бы мы ввели войска в Украину, Вашингтон добился бы своей цели, и Европа была под Штатами еще как минимум полвека с гарантией. Хотя успеха они в определенном плане все же достигли, потому что Евросоюз выступил вместе с ними за санкции. Однако сейчас в Европе начинается движение за то, чтоб начать ослаблять эти санкции или даже частично от них отказываться». (Delfi, 15 октября 2014 года).

«Мы никогда не были против того, чтобы Украина решала вопросы, связанные со своим географическим положением. Мы говорили только о том, что, вступая в Ассоциацию с Европейским Союзом, создастся неблагоприятная для нас ситуация, которая бьет по нашим интересам, и мы будем принимать контрмеры. Именно об этом шла речь, а не о том, чтобы они делали выбор, с кем они хотят быть» (программа «Вести в субботу», 27 сентября 2014 года).

«Не думаю, что сейчас Абхазия откажется от своего суверенитета. Заведенные однажды процессы сложно остановить... Я не верю в возможность грузино-абхазской войны. Хотя отдельные акции с обеих сторон могут быть. Думаю, многое будет зависеть от экономики... Если вы думаете, что сейчас Россия всем руководит в Абхазии, то ошибаетесь. Некоторые происходящие там процессы не подконтрольны России. Конечно, мы близки, мы помогаем, но Абхазия все-таки государственное образование, а не колония России». (Delfi, 15 октября 2014 года).

«Возвращение Грузии в СНГ было бы очень хорошо. Но это длительный процесс... У нас есть проблемы, которые не решаются сходу ни одной из сторон. Мы не можем отступить от признания Абхазии и Южной Осетии, а Грузия не может признать потери территориальной целостности. В этих условиях нам нужно мелкими шажками идти навстречу друг другу, чтобы в конце концов создать условия для решения очень многих, сейчас кажущихся нерешаемыми, задач». (радиостанция "Голос России", 22 января 2013 года).

«Не думаю, что ЕврАзЭС может сейчас соперничать с Евросоюзом. ЕС прошел длинную историю становления. Это солидная, уже устоявшаяся организация. Хотя было много трудностей, некоторые остаются до сих пор... Что касается ЕврАзЭС, то он только начинается. Я вообще считаю, что спешить с интеграцией не надо. Этот процесс должен идти медленно, главным образом, опираясь на экономику и вырастая в наднациональные структуры. По-моему, по этому пути и пойдет дело». (Delfi, 15 октября 2014 года).

«Считаю примитивными выводы о том, что "арабскую весну" в Сирии подготовили и организовали США или их союзники по НАТО. Эта революционная волна против авторитарных режимов была внутренним процессом. Но США и их союзники попытались оседлать эту волну, чтобы убрать те режимы, которые мешают осуществлению их политики на Ближнем Востоке... В результате "арабской весны" ослабли возможности урегулирования арабо-израильского конфликта. И обратите внимание: до определенной поры Израиль не присоединялся к общему хору голосов на Западе, требующему ухода Асада. Потому что Асад для Израиля — отнюдь не самая негативная фигура. Позже Израиль, правда, размыл свою первоначальную позицию». («Росбалт», 6 июля 2012 года ).

«Я не принадлежу к оголтелым защитникам СССР во всех отношениях, но и плюсы были. Мне 85 лет, я жил в СССР в зрелом возрасте. Интернационализм был развит больше, чем сейчас. Решались крупнейшие прорывные задачи, например, освоение космоса... Минус СССР был в том, что он много тратил на военные нужды – 12% ВВП (сейчас 4% - в разы меньше, чем у Китая, США, Франции). Вынужден был. И потом – была закрытая экономика. Мы не были частью мировой экономики. Это привело к негативным последствиям. Хотя были достаточно серьезные внешние усилия, но Советский Союз рухнул из-за внутренних противоречий. Перед теми, кто хотел ликвидировать СССР, стояли три задачи – отказаться от всего плохого, что было в СССР, взять все лучшее и использовать его на новой почве. Эта триада не была положена в основу политики новой России. 90-е годы у нас пропавшие. За эти годы мы потеряли в экономике больше, чем во Второй мировой войне. Те, кто пришел к власти в 90-е годы, были настоящие большевики. Они говорили – «весь мир насилия мы разрушим до основания, а затем мы новый мир построим». Отсюда и олигархическая верхушка пошла». (Delfi, 15 октября 2014 года).