Центральный банк становится крайним

Дмитрий Медведев опубликовал в понедельник в одной из газет обстоятельное исследование о том, как накрылась медным тазом украинская экономика. Трудился председатель правительства над своим текстом, по-видимому, столь напряженно, что не заметил, как тем же тазом накрылась экономика РФ, вверенная его попечению. Рубль рухнул, и Центробанк, не занятый, в отличие от правительства, журналистским творчеством, стал спешно спасать то, что еще можно было спасти.

В свое время, когда Центробанк переводил рубль в свободное плавание, отечественный черный юмор породил новое выражение. Валютный курс стали называть не плавающим, а ныряющим. В начале текущей недели рубль нырнул так, что денежные власти схватились за голову и стали принимать экстраординарные меры. ЦБ резко поднял ключевую ставку (с 10,5 до 17% годовых), стремясь сделать кредиты для нашей экономики максимально дорогими и, следовательно, практически неподъемными.

Не стоит думать, что это просто глупость. Теоретически повышение базовой ставки и удорожание кредитов представляет собой правильный ход. Но, к сожалению, сделан он в ситуации, характеризующейся известным выражением «куда ни кинь – всюду клин». Центробанк пытается решить краткосрочные задачи, фактически махнув рукой на проблемы средне- и долгосрочной перспективы.

Дело в том, что наш «патриотически настроенный» бизнес активно использует все имеющиеся у него свободные рублевые средства для вложения в валюту. И он неплохо зарабатывает на этом. Чем больше красивых слов произносится о подъеме России с колен, тем больше рублей работает на подъем доллара - причем как слова, так и рубли часто проистекают из одного источника.

Коммерческие банки в подобной ситуации способны поглотить любой объем денег, который предоставит им ЦБ. И все пойдет отнюдь не на развитие отечественного производства, не на импортозамещение и не на выполнение решений партии и правительства о необходимости показать Западу кузькину мать. Все пойдет на покупку долларов и евро. А потому, осознают наши денежные власти, бессмысленно давать сейчас бизнесу дешевые деньги. Они все равно не превратятся ни в костромской сыр, ни в вологодское масло. Вот Центробанк и перекрывает краник, из которого текут в экономику рублики.

Понятно, что в этой ситуации у наших исполнительных и законодательных властей возникает соблазн назначить денежные власти крайними, то есть свалить на них всю вину за царящий в экономике развал. Однако нет сомнения в том, что общий курс Банк России с Кремлем всегда согласовывал. Падение рубля до поры до времени нужно было не столько Центробанку, сколько политическому руководству страны, взявшему на себя обязательство добиться процветания экономики, несмотря на санкции, до которых довела нас конфронтация с Западом.

Думается, до начала нынешней недели Кремль смотрел сквозь пальцы на ныряющий рубль, поскольку считал, что тот погружается на нужную глубину.

Во-первых, при дешевеющем рубле правительству проще выполнять свои обязательства перед бюджетниками, пенсионерами, регионами, армией и т.д. Хотя власть платит народу обещанное обесценившейся валютой, но формально все-таки как бы расплачивается. Люди не могут купить то, что покупали вчера, но винят в этом западные санкции и жадность владельцев магазинов.

Во-вторых, при дешевеющем рубле появляется больше шансов на успешное импортозамещение. Когда дорогой импорт народу не по карману, волей-неволей приходится его чем-то замещать. Какую бы дрянь ни предложил отечественный производитель, покупать приходится то, что предлагают. То есть дешевый рубль – прямой путь к импортозамещению, вызванному безысходностью.

Столь удобное для решения экономических задач падение рубля вполне устраивало наши власти до начала текущей недели. Однако теперь, похоже, они не на шутку перепугались. Именно с испугом связан столь резкий переход от попустительства ныряющему рублю к попытке удержать его на поверхности всеми возможными средствами. Дело в том, что падение жизненного уровня народа, которое неизбежно следует за падением рубля, в нынешней ситуации уже начинает угрожать падением правительства. А там, глядишь, - и всей политической системы, сформировавшейся за последние 15 лет.

Крым Крымом, державность державностью, кузькина мать кузькиной матерью, но простым людям все же надо еще и семьи кормить, а не только великими национальными идеями пробавляться. При таком развале экономики, до которого мы дожили, возникают сомнения в позитивном для Владимира Путина исходе парламентских выборов 2016-го и президентских выборов 2018 года. Подходить к этим двум мероприятиям с сильно обнищавшим народом весьма опасно.

Путин, скорее всего, легко преодолел бы экономическую стагнацию (попросту говоря, застой) под гром литавров и обещания выдающегося импортозамещения. В конце концов, для политических побед есть Чуров и ОМОН. Но очень трудно добиваться политического успеха в ситуации не тихой стагнации, а буйного развала, когда патриотически настроенный обыватель, забывая про кузькину мать, бегает с выпученными глазами по обменникам, пытаясь спасти нажитое непосильным трудом. Здесь ведь для победы на выборах может ни Чурова, ни ОМОНа не хватить.

В общем, для сохранения режима пришлось ныне махнуть рукой на импортозамещение, да и на перспективное развитие экономики, как таковое. Пришлось поднять учетную ставку Центробанка, то есть ограничить приток денег в экономику и всеми силами цепляться за рубль, быстро выходящий из-под всякого контроля. При дорогих деньгах, которые теперь будет предлагать коммерческим банкам ЦБ, надежды на успех отечественного производителя придется, скорее всего, оставить. Производитель этот, не имея доступа к нормальным кредитам, станет тихо загнивать. Кто-то вообще закроет производство, кто-то впишется в логику стагнации, стремясь сохранить свою долю рынка и не думая об амбициозных правительственных планах импортозамещения.

Эльвиру Набиуллину, возможно, в этой ситуации вынудят подать в отставку, чтобы народ какое-то время не указывал пальцем на истинных виновников происходящего. Но на самом деле особой вины Центробанка во всем происходящем нет. Он просто пассивно следовал за развитием ситуации, бросаясь из крайности в крайность: то объявляя плавающий курс рубля, то энергично налегая на валютные интервенции. Наверное, человек с лучшим, чем у Набиуллиной, чутьем мог бы выглядеть в этой ситуации несколько солиднее. Однако никто не спас бы рубль, поскольку наша валюта – не более чем отражение дел, царящих в нашей экономике.

Рубль не знает, что мы – великая держава. Он ничего не знает про нашу духовность, соборность и все такое прочее. Он не смотрит телепропагандистов, не читает статей Медведева и не слушает президентских посланий Федеральному собранию. Он тупо реагирует на унылые экономические стимулы: нефтяные цены, платежный баланс, условия для ведения бизнеса.

Много лет мы прекрасно понимали, что сидим на нефтяной игле, а, следовательно, живем лучше, чем работаем. Ныне нефть дешевеет, и уровень нашей жизни закономерно опускается. Проблемы связаны не с Центробанком, а с тем, что наши власти упорно отказывались от всяких серьезных реформ, способных укрепить экономику. И делали это потому, что любые реформы проходят болезненно, а значит - негативно влияют на рейтинг правителя.

И в свете всего происходившего за 15 лет удивляться нынче нечему.

Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге

Перейти на страницу автора