Почему нам надо работать не по специальности

В ближайшие годы многим российским гражданам придется трудиться по своей специальности в соответствии с утвержденными властями профессиональными стандартами. Этого, вероятно, будет требовать законодательство. Работодатель потеряет право брать хорошего специалиста, если у того нет профильного диплома. В общем, как говорится, без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек.

Подобные нововведения, если только не превратятся в полную профанацию, негативно повлияют на российскую экономику. Понятно, что чиновники и депутаты хотят как лучше, но выйдет у них (согласно известному афоризму Виктора Черномырдина) как всегда. Формально такого рода требования вводятся, дабы пресечь непрофессионализм. Но экономика XXI века столь сложна, что человек на протяжении своей долгой трудовой жизни должен постоянно приобретать новые навыки и, по сути дела, менять работу в соответствии с потребностями рынка. Ко второй половине нашей карьеры мы скорее вынуждены откликаться на потребности этого рынка, чем действовать в соответствии с образованием, полученным много лет назад. В итоге нововведения станут лишь кормушкой для всякого рода мошеннических институтов, академий и курсов повышения квалификации, которые за взятки и откаты получат от государства право выдавать и без того зрелым специалистам (имеющим практический опыт) официальные бумажки о приобретении ими очередной специальности.

Есть несколько важнейших причин, по которым в XXI веке мы больше вынуждены реагировать на рыночные требования, чем действовать в соответствии со своей старой квалификацией.

Кассир не нужен. Срочно требуются банкоматы

Первая причина перемен – это кардинальные технологические сдвиги. Из-за этого некоторые профессии в XXI веке просто устаревают.

Представление о том, что можно всю жизнь или хотя бы достаточно долгое время работать по одной специальности, происходит из советской эпохи и нынче, очевидно, поддерживается либо чиновниками и депутатами, которые с тех пор вообще не обновляли свои знания, либо являются консервативными политиками-мечтателями, откровенно тоскующими по реставрации СССР.

Однако проблема устаревания специальностей вообще не зависит от того, предпочитаем ли мы советскую административную экономическую модель или же ориентируемся на современную рыночную систему хозяйства. Скажем, сохранять нерентабельные угольные шахты в ситуации, когда мир все активнее переходит на газ, нефть, атомную энергию и самые современные виды топлива, невозможно даже в консервативной стране. Если сознательно отвергать перемены и делать ставку на уголь, то либо угольщики станут работать за гроши, либо кто-то должен будет дотировать поддержание старого неэффективного производства. Скорее всего, государству придется забирать деньги у передовых отраслей для поддержания отрасли, пережившей свой расцвет в XIX-XX столетиях. Когда бессмысленность таких действий станет очевидной, профессии, связанные с угледобычей, постепенно начнут умирать. Аналогичная судьба ждет профессии, связанные с печатным делом, поскольку электронные носители информации постепенно вытесняют газеты, журналы, книги. Или ряд направлений в технике, поскольку ныне более совершенную продукцию можно выпускать на совершенно иной технической основе. В общем, отраслевая структура экономики объективно меняется, а вместе с ней - и структура специальностей.

Другой пример кардинальной смены профессий связан с компьютеризацией и оптимизацией работы во всех сферах экономики. Еще лет двадцать назад кассир был одной из самых распространенных профессий. Ни одно предприятие не могло без него обойтись, и, наверное, многим молодым людям, выбирающим специальность, казалось, что кассирам-то уж безработица не грозит, поскольку выдавать зарплаты надо всегда и везде. Но появились банкоматы - и деньги стали выплачивать через них.

Примерно по той же причине умирает много специальностей, связанных с ремонтом. При современной производительности труда, делающей многие вещи относительно дешевыми, ремонтировать старье становится невыгодно. На ручной ремонт потратишь почти столько же, сколько на приобретение новой вещи заводского изготовления, которая эффективнее работает, лучше выглядит и больше соответствует требованиям моды.

Существуют и совершенно неочевидные причины устаревания профессий, связанные с техническим прогрессом. Например, бурное развитие гражданской авиации за последние десятилетия привело к тому, что все больше людей из северных стран ездят отдыхать на южные курорты. Соответственно, в южных странах возрастает спрос на гидов, водителей, гостиничных горничных, администраторов, поваров, официантов и т.д. Однако одновременно перестают развиваться северные курорты, которые лет сто назад были очень удобны для обеспеченной публики развитых стран, поскольку находились сравнительно недалеко от европейских и американских мегаполисов. И, значит, потребность в обслуживающем персонале на севере будет существенно ниже, чем на юге. Кто мог в свое время подумать, глядя на первые пассажирские самолеты, что через несколько десятилетий из-за них снизится потребность в ресторанах и кафе во многих популярных местах отдыха?

Кого перестанет кормить нефть?

Вторая причина возможных перемен – это смена экономической модели.

Например, в России за последние 10–15 лет сложилась система, при которой в числе наиболее привлекательных для молодых людей специальностей оказалось государственное управление. Миллионы юношей и девушек стремятся стать чиновниками, поскольку видят преимущества этого вида деятельности. Во-первых, здесь постоянно появляются новые вакансии, так как каждый начальник стремится расширять свою сферу влияния и, соответственно, увеличивать штаты. Во-вторых, здесь существуют высокие оклады благодаря тому, что деньги не надо зарабатывать на рынке: их просто выколачивают из бюджетов. В-третьих, здесь можно брать взятки и откаты в связи со сворачиванием всех форм демократического контроля.

Но вот беда: возможности осуществлять распил бюджетов напрямую связаны с объемом государственных доходов. А доходы эти напрямую зависят в нашей стране от притока нефтедолларов. Снижение цен на нефть ограничивает расширение числа государственных служащих. Старые чиновные зубры, скорее всего, удержатся в своих креслах, но существующие пока еще социальные лифты по большей части отключатся. Юных чиновников перестанут принимать на работу. В рыночном секторе экономики при низких ценах на нефть и девальвации рубля могут появиться неплохие вакансии, тогда как в госсекторе обнаружится застой. Соответственно, специалисты по госуправлению должны будут менять специальность, ориентируясь на частный бизнес. И соответствующий спрос на рынке обязательно появится, как это произошло в начале 1990-х годов, когда тысячи советских чиновников перебегали в коммерческие структуры из распадавшихся министерств и ведомств.

Другой пример влияния на рынок труда смены экономической модели – это судьба наших многочисленных силовиков, а также работников военно-промышленного комплекса. По мере того, как государство будет терять нефтедолларовые доходы, ему придется сокращать закупку вооружений и численность армии, а также ограничивать разработки новых военных технологий. Нынешний политический режим сопротивляется подобным переменам, поскольку для его выживания нужны не учителя и врачи, а солдаты и полицейские. Но стоит режиму смениться на более демократичный, как госфинансирование пойдет в те отрасли экономики и социальной сферы, которые нужны для развития общества, а не для консервации образа жизни прошлых столетий. И тогда людям, получившим военное образование, необходимо будет искать себе новые специальности. Такие перемены тоже происходили в 1990-х годах и обернулись трагедией для многих военнослужащих, не готовых к новой жизни.

Будущая смена экономической модели ударит заодно и по охранникам, без которых сегодня трудно представить себе работу любого магазина. Если полиция будет ориентирована на защиту интересов общества, а не на поборы, позволяющие ей хорошо жить, то потребность в большинстве частных охранников автоматически отпадет. И этим людям придется менять профессию, на ходу обучаться совершенно иным навыкам, нежели те, которые они культивировали на протяжении долгих лет.

Китайский удар по кадрам

Третья причина перемен – это фундаментальные сдвиги в мировой экономике.

Под воздействием конкурентной борьбы мы можем захватывать определенные ниши на мировом рынке или, наоборот, их отдавать. В зависимости от этого будет кардинальным образом меняться и спрос на различные специальности. Одни виды деятельности будут уходить куда-нибудь в слаборазвитые азиатские государства, тогда как другие – возникать из ниоткуда.

Скажем, страна готовит большое число инженеров, специализирующихся на работе в текстильной и легкой промышленности. Но затем появляются дешевые китайские товары, вытесняющие с рынка отечественную продукцию. Происходит это не потому что наши инженеры плохие, а потому что в Китае производство дешевле. Соответственно, инженеры остаются без работы. Как квалифицированные специалисты они неизбежно должны будут менять профиль своей деятельности. Возможно, переходить на другие инженерные направления, где наша промышленность остается конкурентоспособной. А возможно, наоборот, оставаться в легкой промышленности, но заниматься при этом не инженерией, а импортом, маркетингом, розничными продажами. Как в том, так и в другом случае требуется смена специальности.

Но мировая экономика может давать и позитивные импульсы. Если, скажем, подтвердятся значительные успехи американцев в добыче сланцевых нефти и газа, то нас, наконец, перестанет донимать ресурсное проклятие. Иными словами, если низкие цены на нефть установятся надолго и приведут к длительному существованию дешевого рубля, в России появятся возможности для развития некоторых отраслей экономики, которые раньше (при дорогом рубле) были заведомо неконкурентоспособны.

Скажем, возможности туризма сильно зависят от стоимости нашей валюты, и, соответственно, от цен для иностранных туристов в отелях и ресторанах. При дешевом рубле в таком признанном туристическом центре, как Санкт-Петербург, может сильно возрасти спрос на все профессии, связанные с обслуживанием гостей города. И тогда множество людей, кормившихся с дорогой нефти, будут искать себе в этой сфере новую работу. Среди меняющих профессию людей могут оказаться и чиновники, и офицеры, и профессора университетов, теряющих госфинансирование. Подобный шок станет тяжким испытанием для тех, кто привык к стабильности своего существования, но одновременно он создаст и некоторые возможности для выживания в меняющихся условиях.

Зачем ходить в «присутствие»?

Наконец, ко всему вышесказанному надо добавить еще и то, что смена профессии ныне все чаще определяется вынужденной сменой образа жизни. Миллионам людей, работающих с компьютером, уже не нужно находиться в офисе или на заводе. Благодаря Интернету они спокойно могут выполнять свои функции из дома. И, соответственно, для миллионов молодых мам, сидящих с детьми, или для миллионов стариков, которым трудно передвигаться на большие расстояния, это становится возможностью продолжать нормально жить и зарабатывать. Когда-то в прошлом они получили специальность, требующую, как говорили лет двести назад, ходить «в присутствие». Но сегодня эти люди готовы приобрести иные навыки, чтобы оставаться социально активными и быть полезными обществу. А государство, плохо представляющее, как широко распространены ныне возможности домашнего труда, ставит преграду на пути объективных перемен.

В мире XXI века широко распространен домашний труд. Скажем, в Финляндии более 10% работников хотя бы раз в неделю трудятся дома. Но нас, по всей видимости, хотят держать в XIX столетии.

Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге

Перейти на страницу автора

Материал опубликован в рамках проекта "Нобелевское измерение", посвященного проблемам модернизации страны и роли в этом процессе науки и научного сообщества.