Как Центробанк расправился с рублем

На уходящей неделе рубль резко сдал позиции. Можно ли это рассматривать, как знак очередной экономической катастрофы? Вряд ли. У всего, что происходит на валютном рынке, есть вполне рациональное объяснение, и, думается, в основе текущих событий лежит не столько объективная слабость рубля, сколько сознательная политика российских властей.

Рассмотрим основные факторы, влияющие на ситуацию.

Мы привыкли за последнее время все в первую очередь валить на нефть. И есть «эксперты», которые пытаются объяснять происходящее падением цены на доллар-другой. Однако на самом деле цены до последнего времени колебались в районе $65 за баррель, то поднимаясь чуть-чуть, то слегка опускаясь. Если закрыть глаза на временные флуктуации, то нефтяной рынок находится в неизменном состоянии примерно с начала апреля. Он никак не мог вызвать радикального ослабления рубля, которое мы сейчас наблюдаем.

Важнее, наверное, украинская нестабильность. В середине недели опять были боестолкновения, и не исключено, что валютный рынок ожидает нового этапа большой войны. Ведь если минские договоренности так ни к чему и не приведут, Россия надолго останется под санкциями. Подобная ситуация означает постоянный отток капитала и, следовательно, сокращение наших возможностей по созданию эффективной экономики. Громкие слова насчет успешного импортозамещения могут поддержать рейтинг Путина, но квалифицированные инвесторы и спекулянты в болтовню не верят, а потому и экономику в целом, и валютный курс, в частности, пропаганда поддерживать не в состоянии.

В общем, Украина вполне могла повлиять на рубль, однако это – не более чем гипотеза. Гораздо важнее в настоящее время то, какую политику осуществляют наши денежные власти. Хотя мы привыкли считать, что Центробанк существует для поддержания рубля, сейчас он активно играет против национальной валюты, с 13 мая в той или иной степени поддерживая доллар. И поскольку данный курс, как стало ясно за прошедшее время, не является случайностью, рынок реагирует на него, сбрасывая рубли.

Раньше ЦБ стремился поддерживать рубль. Для этого он тратил свои валютные резервы. Продажа долларов, взятых из центробанковских запасов, наполняла рынок иностранной валютой и способствовала ее обесцениванию. А вырученные от продажи долларов рубли уходили с рынка, что делало нашу валюту более редким и, значит, относительно более ценным ресурсом.

Теперь все наоборот. ЦБ официально объявил, что пополняет свои валютные резервы (в перспективе, как на днях заявила Эльвира Набиуллина, до $500 млрд) и регулярно крупными партиями скупает на рынке доллары. При такой политике рубль, естественно, слабеет. Более того, поскольку Центробанк для покупки валюты должен «печатать» новые деньги, нынешняя его политика в известной степени является проинфляционной - увеличение денежной массы будет способствовать росту цен.

Но что означает цель «пополнение резервов»? Нужно ли их вообще пополнять? Мы привыкли к мысли, что без крупных международных резервов ЦБ не может поддерживать рубль, а потому запасы долларов нужны нам на случай кризиса и паники на валютном рынке. Это, в принципе, правильно. Однако наши денежные власти в последние годы утверждали, что с января 2015 года перейдут к политике плавающего курса, то есть не будут специально поддерживать ни рубль, ни доллар. ЦБ утверждал, что у него теперь иная задача – удерживать в разумных рамках инфляцию. Если бы ныне дела обстояли именно так, то никакого пополнения резервов не требовалось бы. Но события, происходящие в последние недели, показывают, что Набиуллина фактически отказалась от того антиинфляционного курса, который был взят при ее предшественнике Сергее Игнатьеве.

Причины подобной перемены подходов очевидны. Кремлю и правительству выгоден сравнительно слабый рубль. Конечно, не настолько слабый, чтобы началось массовое обнищание населения, чреватое протестами. Но достаточно слабый, чтобы попытаться решить две официально декларированные задачи.

Во-первых, при обесценивающемся рубле властям легче расплачиваться с бюджетниками, пенсионерами и теми предприятиями, которые получают государственное финансирование. Каждый проданный за доллары баррель нефти оборачивается для властей большим числом рублей. Таким образом, им легче затыкать дыры в дефицитном бюджете, а также выполнять обещания, которые щедро раздавали в эпоху дорогой нефти Владимир Путин и Дмитрий Медведев.

Во-вторых, при дешевом рубле появляется шанс хоть как-то решать задачу импортозамещения. Помимо административных барьеров, которые наша власть создала для импорта, обесценивание рубля вводит еще и чисто экономические ограничения. Импорт в рублевом выражении опять начнет дорожать, и значительной части населения он окажется не по карману. Потребитель хотя бы частично увеличит покупки отечественной продукции. И, глядишь, подобное увеличение спроса поможет предприятиям преодолеть углубляющийся кризис.

Кстати, о кризисе. Недавние заявления Путина о том, что серьезных проблем у нас нет, и что пик кризиса уже пройден, практически сразу оказались дезавуированы. Когда появились данные о спаде экономики за апрель, выяснилось, что рецессия углубилась фактически именно в тот момент, когда президент успокаивал население. Конечно, плохие результаты за один месяц – это еще не признак новой волны кризиса, но все же для оптимизма пока никаких оснований нет. Ни Кремль, ни Минфин, ни Минэкономики не способны предвидеть, что случится у нас даже через пару недель. И уже точно они не могут предугадать, что произойдет в ближайшие пару лет.

В общем, ЦБ сейчас решает краткосрочную задачу поддержки отечественного производителя, хотя для нормального развития экономики в долгосрочной перспективе важнее было бы, конечно, снижать инфляцию. С этим, по всей видимости, и связано то, что Набиуллина, не говоря громко о смене центробанковской стратегии, потихоньку курс переменила.

Думается, происходящие события во многом объясняют, почему Путин предпочел в свое время видеть на должности главы ЦБ именно Набиуллину, а не, скажем, Алексея Кудрина или Алексея Улюкаева. Кремлю нужен был на посту формально независимого главы Центробанка абсолютно зависимый человек. Такой, который готов будет трансформировать стратегическую линию ради достижения тактических целей. И сейчас мы видим плоды этой кадровой политики.

Центробанк будет следовать тому валютному курсу, который удобен правительству для решения проблем ближайших месяцев. Рубль не рухнет, но будет держаться на том уровне, который ему предписан начальством. При стабильных ценах на нефть ЦБ, скорее всего, с подобной задачей справится. Беда лишь в том, что стабильности экономики это не гарантирует. Нас ныне трясут бури, которые не подвластны ни Центробанку, ни даже Кремлю.

Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге

Перейти на страницу автора