Не бойся быть провинциалом — просто будь им

Полемика между Дмитрием Губиным и Дмитрием Циликиным началась с пожелания «Эху Петербурга» скорейшей смерти. Так и надо тебе, унылое провинциальное г***о, — начинает Губин и припечатывает: да и весь ваш Петербург — провинция. Не очень-то и хотелось за столичностью гоняться, — парирует Циликин. Бары, столовые и хостелы только нормальные, — бросает Губин. Вам лишь бы в животе приятно урчало, — презрительно замечает Циликин.

Сравнительный анализ Петербурга и Москвы в «жанре типа эссе» — скука смертная. Пора бы уже прилепить эту давно потерявшую вкус жвачку к обратной стороне столешницы. Однако, увы, даже важные дискуссии - например, о закрытии «Эха» в Петербурге - съезжают на тему соперничества мегаполисов.

Между тем, петербургское «Эхо» подточил изнутри какой-то абсурдный «конфликт акционеров». Дошло даже до того, что редакция написала письмо Владимиру Путину. Но он-то тут при чем? Отозвали лицензию — запустите интернет-радио, ушли акционеры — объявите краудфандинговую кампанию. Если слушателю нужно «Эхо» в Петербурге, он заплатит за контент. И это сработает — как в случае с сайтом colta.ru, который чего только ни делает, чтобы жить: продает сувениры, проводит чаепития с музыкантами и писателями, запускает сайд-проекты. Словом, создает вокруг себя сообщество из пользователей и медийщиков — некое поле поддержки.

Кстати, про сообщества: в группах петербургского «Эха» «ВКонтакте» 17 тысяч подписчиков, а в «Фейсбуке» - всего 4300 человек, хотя прицеливаться умному «Эху» надо бы на пользователей последней соцсети.

Но ладно количество подписчиков. Посты в ленте петербургского «Эха» скудные — ссылка да приписка, мол, эфир или новости. Вы знаете, уважаемое «Эхо Петербурга», сколько у меня в ленте постов в сутки появляется? Ваш я не кликну, извините, и уж тем более не подумаю про репост. Унылая подача информации превращает петербургское «Эхо» в коллекционное издание вроде виниловой пластинки или фанзина. У станции есть несколько тысяч преданных поклонников (читай - коллекционеров), которые настраивают свои приемники в машине или на кухне на волну 91,5. Утренний ритуал, вечерняя традиция, просто привычка. Но гораздо больше пользователей узнают новости из лент в соцсетях и по запросам в поисковиках, с этим ничего не поделаешь.

Подобным «предметом коллекционирования» стал и петербургский сайт о культуре art1.ru, на котором я работала с самого основания проекта в 2013 году. Только в нашем случае дело обстояло хуже: фетишизировали ART1 не пользователи, а учредитель — бизнесмен Игорь Тупальский. Он создал ART1 как имиджевую площадку и с удовольствием «покровительствовал искусствам». Потом интерес пропал — а вместе с ним и деньги. Что погубило проект - глупость инвестора или пассивность редакции; аморфность петербургской публики или неудачный выбор формата?

Здесь снова можно было бы затянуть песню о том, какая же Петербург все-таки провинциальная яма. Но я лучше расскажу про журнал «Сеанс», в котором, к слову, выступает автором Дмитрий Циликин. В редакции этого петербургского издания очень вовремя поняли, что главное в работе современных медиа — создавать среду и запускать в ней разные процессы. Лет 15-20 назад с этими задачами успешно справлялись благодаря публичным выступлениям журналистов, политиков и звезд в газетах и журналах, на телевидении и радио. Сейчас телевизор — это инструмент пропаганды, если не считать кабельных каналов, которые наравне с печатными СМИ и радио стали источниками информации приятными, но необязательными. Слово как таковое теряет вес и превращается в поток, так почему бы ему не поддаться? Многие онлайн-проекты делаются так, будто сеть — просто новый материальный носитель. Ничего подобного. Удивительно, что редакция журнала, который как раз существует на материальном носителе, сделала широкий шаг в сторону нематериального производства.

Сам по себе «Сеанс» — тоже вполне себе коллекционная вещь, приятно поставить на полку. Дело в другом: этот консервативный черно-белый журнал не просто запустил сайт и поддерживает интерес киноманов веселыми публикациями в «Фейсбуке», «ВКонтакте» и «Инстаграмме», но регулярно делает отличные ретроспективные кинопоказы в Петербурге и Москве — от Стенли Кубрика до Роя Андерссона. Этой весной «Сеанс» провел I Балабановские чтения, в издательстве журнала выходят книги современных кинокритиков — Михаила Трофименкова, Антона Долина, Марии Кувшиновой. Наконец, под эгидой «Сеанса» проходят танцевальные афтерпати после показов. Журнал в широком смысле существует за пределами своего носителя: он создает события, тренды и среду. Словом, все, что должно делать медиа, только по-новому.

Спорить с тем, что «Сеанс» — это локальный проект для сравнительно небольшой аудитории, я не буду. Однако именно локальные, провинциальные, если хотите, проекты сейчас оказываются самыми востребованными и питательными.

Все возбужденные разговоры про провинциальность ведутся из страха, что тебя самого, не дай бог, назовут провинциалом. Но бояться этого как раз и не надо. Риторика Дмитрия Губина подразумевает непременное соревнование — если не с миром, то с Москвой. Однако время больших таблоидов, например, уже закончилось. В обложку последнего номера Pulse St. Petersburg завернут черновой вариант моей дипломной работы (папки не нашлось). Time Out Петербург закрылся. Единственный петербургский глянец — журнал «Собака» — никто не читает. И это значит, что мы, наконец, свободны от этих прилипчивых медиа, которые вечно навязывали свою повестку: как надо одеваться, что читать, что смотреть. Я с нетерпением жду, когда же закроется журнал «Афиша» — некогда моднейший компостер юных (и моих тоже) мозгов. С другой стороны, если он был, значит, мы нуждались в компостере, верно? Хипстеры «Афиши» — это последний оплот массированного медиа-диктата. В 2000-х «Афише» удалось улучить нужный момент, но сейчас сопротивляемость среды молодых и ее самосознание резко возросли.

Зайдите в какой-нибудь несетевой книжный магазин и спросите журнал «Носорог» или что-нибудь, изданное панк-зином Sadwave, — вот что делают сегодня молодые интеллектуалы, вот что им нравится. Слава и деньги — это сценарии 90-х (из которых никак не выйдут те, у кого на памяти только «Хали-Гали», Бугаев-Африка да Трахтенберг), по которым надо доказывать каким-то воображаемым авторитетам, что ты не лыком шит.

Мышление наконец-то освобождается, говорит Дмитрий Циликин — и он чертовски прав. В уральских и сибирских городах — Екатеринбурге, Перми, Красноярске — действительно есть свои локальные художественные, медиа- и всякие иные коммьюнити, участники которых ни за какие коврижки не поедут ни в Москву, ни в Петербург. Потому что только в своем городе они могут делать нечто совершенно новое и неповторимое — как галерею уличного искусства «Свитер» или проект «Теснота» в Екатеринбурге, Канский фестиваль видеоарта и анимации в Красноярском крае или просто скейт-парк в Перми, который популярнее среди местных жителей, чем Курентзис, Гельман и их, спору нет, замечательные проекты.

В этом смысле «Эхо Петербурга», будучи провинциальным проектом, все делает правильно, кроме одного — радиостанция продолжает играть в игру «я большое и значимое медиа», в то время как ее аудитория не так уж велика (что не отменяет локальной ценности). Если «Эхо Петербурга» хочет выжить, редакции стоит придумать новый формат взаимодействия с публикой.

Ольга Рябухина