Бомберы и ястребки

Особенно удивляет – для тех, кто понимает – сфера, в которой мы сейчас решились соперничать с «законодателями мод» - США: военная авиация! По сути, сейчас, по крайней мере, в пропагандистском смысле, Россия обязалась «перебомбить» американцев. Они, мол, со своими «стелсами» и беспилотниками «вошкаются» который год – а вот доблестные ВВС РФ «мигом» прилетят и «стрижами» все сделают!

А ведь авиация, если взять тот же опыт ВОВ – наша всегдашняя боль. Пожалуй, нигде техническое, тактическое и всякое прочее отставание СССР от Германии не проявлялось так сильно, как именно в авиации. Что, в общем, и понятно – все-таки летательные аппараты тяжелее воздуха, работающие во всех трех измерениях – это и есть то поле объективной сложности, где отставание наиболее заметно и фатально. Просто у нас никогда не любили об этом говорить.

Однако какие цифры ни возьми по итогам войны – именно по военно-воздушным силам все выглядит ужасающе для СССР. Начиная хотя бы с потрясающих воображение советского человека количеств «побед» (то есть сбитых самолетов противника) у асов люфтваффе. У них ведь само понятие «ас» начиналось от 200 сбитых и выше (у Хартманна – 352 «победы»); у нас, как известно, трижды Герой Советского Союза Кожедуб сбил 62 немецких самолета, Покрышкин – 59. Разница говорит сама за себя. Ну и общие итоги войны соответствуют – на 1 сбитый немецкий самолет приходится то ли 6, то ли 10 наших.

Мы привыкли гордиться своими штурмовиками-«илами», однако современные исследования показывают, что, во-первых, потери штурмовиков были поистине ужасающими (вплоть до того, что в советской авиации именно летчики штурмовой авиации считались практически смертниками), и, что еще печальнее, эффективность «штурмовки», ввиду довольно низкой огневой мощи «илов» и больших проблем с прицеливанием, не говоря уж о выучке экипажей, была на самом деле довольно низка и, собственно, сами немецкие войска несли от нее не такие уж большие потери.

Впрочем, еще хуже обстояли дела у Советской армии с бомбардировщиками. Тут и вовсе была «засада»; даже в советской литературе, в которой были рады раздуть до небес любой хоть сколько-нибудь успешный эпизод Великой Отечественной, не найти примеров каких-нибудь «легендарных» бомбовых ударов советской авиации. Ничего даже отдаленно похожего, к примеру, на знаменитый налет «юнкерсов» на Горький 1943 года, когда был практически разнесен вдребезги ГАЗ. Эксперты тут сетуют в основном на то, что у советской авиации в войну, по сути, не было хорошего бомбардировщика: Пе-2 получился не очень удачным, а Ту-2, который мог бы, по некоторым сведениям, считаться лучшим пикирующим бомбардировщиком Второй Мировой, выпускался малыми партиями и то лишь с 1944 года.

Естественно, ничего даже отдаленно похожего на «летающие крепости» у нас не было – соответственно, и мечтать об эффективности авиаударов союзников, которые выжигали бомбами целые города, нам не приходилось. Может, конечно, оно и к лучшему – карма целее.

При этом авиацию у нас всегда очень любили, летчиков – обожали; это была все время какая-то любовь без взаимности, если учитывать то, как воевала авиация. Истребители не особо ввязывались в бой, бомбардировки вообще чаще всего не удавались. Но люди все равно больше всего любили – из всех Вооруженных Сил – именно летчиков!

И сейчас любят. В частности, поэтому сейчас с таким вниманием большинство слушает сводки из далекой Сирии. С замиранием сердца! Все-таки военный летчик – это у нас считается очень романтичной профессией.

Хотя – положа руку на сердце – какие есть, собственно, основания считать, что наша авиация преодолела свое отставание со времен ВОВ? В частности – как поверить, что наши доблестные бомберы научились делать то, что не умели делать никогда, то есть собственно бомбить?

Я, воля ваша, сильно сомневаюсь. По-моему, вся эта сирийская авантюра – один большой блеф с нашей стороны.

Алексей Рощин

Прочитать оригинал поста Алексея Рощина с комментариями читателей его блога можно здесь.