Собственность еще не дает уважения

До сего дня самым знаменитым в России арестованным каменщиком был Александр Радищев. Екатерина назвала сочинителя «бунтовщиком хуже Пугачева». Но это только часть характеристики. Еще императрица назвала Радищева мартинистом. Это тайное оккультное общество, по существу – масоны, они же – вольные каменщики. Теперь лавры Радищева разделяет другой арестант - Дмитрий Каменщик, владелец аэропорта «Домодедово».

«Каменщик» Радищев был приговорен к смертной казни, но помилован и после острога проживал в имении Немцово, что, как мы понимаем теперь, для бунтовщика символично. В имущественных правах он поражен не был, владел тремя тысячами душ. Дмитрий Каменщик – никак не бунтовщик и даже не масон, но с немалой вероятностью он потеряет имущество, которое составляет 3,8 миллиарда долларов, что позволяет ему пребывать на 27 месте в русском «Форбсе». Если только на него не снизойдет монаршая милость, которая в 2007 году уже спасла его, когда за Каменщика в споре с Роскомимуществом заступился сам президент. Масон Радищев из острога вышел тоже по милости с самого верха – по решению императора Павла.

Одна из загадочных гримас истории - почему Екатерина невзлюбила русских масонов, но привечала французских. Ее любимый корреспондент Дени Дидро призывал к свободе, ему даже приписывают фразу, что для этого «надо последнего монарха повесить на кишках последнего попа». Русская власть во все века была европейцем, когда говорила с Европой, и превращалась в тирана, когда обращалась с подданными. Вот и в XXI веке мы призываем в Россию инвестиции, но громим собственный удачный бизнес.

Два главных события в области бизнеса – арест руководителей аэропорта «Домодедово» и разгром уличной торговли в Москве. При несопоставимых масштабах этих предприятий, явления родственные. Потому что в основе гонений лежит неуважение к собственности, произвол власти и святая, как во времена абсолютной монархии, уверенность в ее вседозволенности. На месте снесенных павильонов на Чистых прудах остались две облезлые туалетные кабинки, которые, по мнению городских чиновников, ведут к украшению околотка. Поэт Грибоедов с постамента безропотно взирает на пепелище и даже не взывает к судьям, как Чацкий, ибо судьи гарантировали ларечникам спокойствие, да без толку.

По неразрешимой комбинации генов Россия обнаруживает склонность к космонавтике и к авиации. Но если раньше эта тяга рождала гениальных конструкторов и пилотов, имена которых вошли в историю: Сикорский, Королев, Туполев, Ильюшин, Сухой, Микоян, Гагарин, Чкалов, то сейчас бал заправляют следователи. Перечень уголовных дел в космической и авиационной сферах по щедрости уступает звездопаду в августовскую ночь. Самые громкие и последние «полеты» – космодром «Восточный», крах «Трансаэро», аресты в «Домодедово». Если учесть, что борьба с терроризмом объявлена главной государственной задачей, то от расплаты руководству «Домодедово», вне зависимости от сути обвинений, отвертеться будет почти невозможно.

24 января 2011 года в аэропорту «Домодедово» произошел теракт. 37 человек погибли, 170 получили ранение. Самоподрыв произвел смертник Магомед Евлоев, который вошел в здание аэровокзала с бомбой. Следствие считает, что в 2010 году руководство «Домодедово» изменило правила досмотра на входе в аэровокзал, чтобы очереди рассосались. Вот бомбист и просочился.

Однако по закону на тот момент осматривать пассажиров могли только полицейские, которые никак не подчинялись аэропорту. И полиция после модернизации досмотра на входе в «Домодедово» как раз появилась. И численность охраны там возросла. Но, по российскому закону, стопроцентного досмотра в аэропортах тогда не было. Юристы подчеркивают, что такая инициатива вошла бы в противоречие с Конституцией.

Жесткое правило о стопроцентном досмотре всех пассажиров и посетителей аэропортов было введено в России только после теракта в «Домодедово». Надо подчеркнуть, что в большинстве стран подобного правила нет. Даже в Израиле вход в аэропорт не сопряжен с такими процедурами, как в России. Поиск террористов – это задача спецслужб и результат оперативной работы. Но у нас, как обычно, берут не качеством, а количеством. С точки зрения привлекательности для террористов здание аэровокзала – объект ничем не лучше, чем торговый комплекс, метро или театр.

Почему в других учреждениях массового скопления людей нет тотального обыска? В какой мере собственник должен отвечать за действия террориста? Наши силовики любят раздавать себе награды после ликвидации очередной террористической группировки, но какова эффективность их оперативной работы, которая должна препятствовать теракту? Почему следователи, вопреки здравому смыслу, признали руководство «Домодедово» крайним в поиске террориста? Разве после теракта на Дубровке департамент культуры Москвы привлекался к уголовной ответственности? Разве судили Минздрав, когда Басаев захватил больницу в Буденновске? Разве предъявили обвинение министерству образования, когда была захвачена школа в Беслане? И почему московский метрополитен не сел на скамью подсудимых, хотя случаев было немало?

Напрашивается вывод, что теракт использован лукавым следствием в качестве благородного повода, а преследуются совсем другие цели. «Домодедово» давно стало лакомым куском для рейдеров всех мастей. По пассажиропотоку это один из двух крупнейших аэропортов России – 33 миллиона человек в год. Операционная прибыль даже в условиях кризиса – 10 миллиардов рублей. По некоторым данным владельцам «Домодедово» предлагали отступные размере полутора миллиардов долларов. Но рыночная оценка аэропорта – 4-5 миллиардов.

Командировочная судьба часто приводила меня в «Домодедово». Честно скажу, еще в 1990-х годах аэропорт смотрелся страшнее, чем туалеты на Чистых прудах. Но затем аэропорт первым в России освоил мировые стандарты и первым получил сертификат международного стандарта качества. Единственный промах «Домодедово» - отсутствие надежной «крыши». Владельцы аэропорта, похоже, не имеют прямого выхода на тех, кто решает самые важные вопросы.

Странное впечатление производит это дело. Почему оно вспыхнуло через пять лет после теракта? Совпадение ли идея о создании единого столичного авиационного узла из всех аэропортов? Но узел без «Домодедово» - слабый узел…

Президент Путин постоянно говорит о том, что под прикрытием уголовных дел силовики «отжимают» у предпринимателей их бизнес. В послании к Федеральному собранию, на днях – на всероссийском совещании судей. Президент назвал цифры: из 200 тысяч уголовных дел до приговора доходят 30 тысяч, но 85% предпринимателей теряют бизнес. Дело против «Домодедово» имеет все признаки того, что аэропорт «отжимают». Прокуратура, которой президент поручил защищать права российских бизнесменов, пытается ослабить напор Следственного комитета. И это косвенное подтверждение конфликта интересов…

Если бы каменщик Радищев заехал сейчас в «Домодедово», он имел бы все основания воскликнуть: «Я взглянул окрест меня, душа моя страданиями предпринимателей уязвлена стала!»

Сергей Лесков