Posted 19 апреля 2016,, 15:54

Published 19 апреля 2016,, 15:54

Modified 31 января, 09:53

Updated 31 января, 09:53

В шаге от «новой реальности»

19 апреля 2016, 15:54
Сергей Шелин
Ухудшение жизни в России может приостановиться уже в этом году. Но только если начальство опять не перевернет все вверх дном.

«В экономике что-то назревает». Этими многозначительными словами начинают свой новейший обзор эксперты Центра развития ВШЭ. Полностью соглашаясь с этой мыслью, я даже попробую ее развить. Но сначала перечислю хозяйственные удачи нашей державы, накопившиеся на сегодняшний день.

Вот они:

1. Провал встречи по заморозке уровня добычи нефти в Дохе вовсе не привел к обвалу нефтяных цен, каковой (обвал) зловещими голосами предвещала целая толпа «экспертов», чей хлеб – сбивать людей с толку.

Хотя никакой новой рыночной ситуации эта самая Доха создать не могла в принципе. Если бы там вдруг и подписали какую-нибудь общую бумагу, то ощутимого ценового взлета тоже бы не случилось.

Цены на нефть зависят вовсе не от пустых деклараций ненавидящих друг друга стран-нефтеторговцев, а от целой группы совершенно других факторов. В последние месяцы эти цены растут, поскольку в США падает сланцевая добыча, нерентабельная при стоимости барреля ниже $40 – 50, а также и потому, что всеобщая вера в предстоящее укрепление доллара вдруг сменилась всеобщим же убеждением в том, что дальнейшего его усиления не будет.

Так или иначе, сегодняшние нефтегазовые цены не так страшны, как в начале нынешнего года, хотя и существенно ниже, чем в прошлом году. Конечно, о той средней цене на нашу Urals, которая была в 2015 году ($51 за баррель), даже и мечтать не следует. В первом квартале 2016 года она составила всего $32. Но о $40 в среднегодовом исчислении мечтать вполне можно. Это как раз и есть сегодняшний уровень (цена барреля Brent, в которую все так пристально всматриваются, немного выше, чем барреля Urals), и держава терпит такую цену, не рассыпается. Будем считать, что привыкла.

2. Еще одним нашим достижением, или, если угодно, достижением Центробанка и Минфина, следует назвать сохранение и даже небольшой рост российских международных резервов. Сейчас они выше, чем в начале года, и равны $388 млрд.

После чего можно с понимающей улыбкой слушать декламации руководителей обоих вышеупомянутых ведомств на темы ужасного краха, который неизбежно якобы наступит, когда будут израсходованы национальные фонды.

Краха не будет. Точнее, если будет, то не из-за фондов. На самом деле, национальные фонды – часть российских международных резервов, отличающиеся от прочих только тем, что находятся под управлением Минфина. Когда Минфин «тратит» средства из Резервного фонда, чтобы заткнуть дыры в бюджете, он просто передает сколько-то «своих» долларовых активов под управление ЦБ, а ЦБ взамен изготавливает и переводит Минфину соответствующую сумму в рублях. По-русски это называется эмиссия. А общий объем международных резервов от этой манипуляции не меняется.

Ни Минфин, ни ЦБ не хотят раздувать эмиссионное финансирование бюджетного дефицита. С этой похвальной целью они и пугают малограмотных начальников всех уровней, а заодно и народ, неким «исчерпанием фондов». Если по-честному, то следовало бы пугать эмиссией, но ведь ее у нас никто не боится. Поэтому будем считать, что обманывают во спасение.

Но самое занятное, что по состоянию на сегодня даже и обманывать не приходится. С начала нынешнего года Резервный фонд еще не трогали и лишних рублей не печатали. Причина в том, что в январе – феврале статья «национальная оборона» финансировалась с огромным отставанием от плана. А в марте, хотя отставание и было преодолено, формально выписанные деньги в значительной доле еще не были доведены до тех, кто их реально расходует. Соответственно, не понадобилась и эмиссия. Что будет дальше, разговор отдельный, но несколько последних месяцев стали временем, когда удавалось сводить финансовые концы с концами.

3. Следующее достижение вытекает из предыдущего. Поскольку упомянутые концы сводились с концами, инфляция резко замедлилась. Индекс потребительских цен по годовому счету (т.е. по сравнению с теми же неделями 2015 года) в марте снизился до уровня 7,3% и с тех пор остается таким же. По мировой мерке, конечно, недопустимо много, но по нашей вполне прилично. Ждали гораздо худшего.

4. Последней по счету неплохой новостью назову только что подведенные хозяйственные итоги марта. По крайней мере, в промышленности этот месяц, видимо, оказался лучшим в нынешнем году. Госпропаганда весьма расхваливала небольшой рост, зафиксированный в феврале, умалчивая о том, что в високосном 2016 году этот месяц был длиннее на день, но вот в марте промышленное производство, пожалуй, и в самом деле чуть увеличилось, даже если считать честно, с очищением от сезонно-календарных факторов.

Локомотивами роста стали нефтедобыча, а также химическая и пищевая промышленность. Ясно, что этого мало. И через полтора года после резкого ослабления рубля следовало бы спрашивать: а где же грандиозный промышленный скачок, вроде бы неизбежный при таком росте конкурентоспособности отечественных производств? Но мы тут все понимаем и лишних вопросов не задаем. Спад вроде бы приостановился, и в наших координатах это уже самая что ни на есть победа.

Складывая все перечисленные удачи и успехи, можем ли мы говорить, что 2016 год прямо на глазах становится годом прекращения ухудшений? Что перестает или вот-вот перестанет падать уровень жизни? Что в экономике заканчивается спад, и перед державой открываются перспективы если и не роста, так хотя бы спокойного застоя?

«Я не концентрировалась бы на слове «кризис». Нашу ситуацию лучше всего описывает термин «новая реальность»», - так сказала недавно Ксения Юдаева, главный идеолог Центробанка и первый заместитель его председателя. Выражение сразу стало крылатым.

У нас есть два больших начальника, которые регулярно выступают с экспертными оценками, касающимися экономики. Один из них, министр экономического развития Улюкаев, рассказывает о том, чего нет. А вот Юдаева известна тем, что часто говорит о том, что есть на самом деле. В начале позапрошлого года, например, она предсказала стагфляцию и попала в точку. Поэтому к ее соображениям надо относиться серьезнее, чем к среднестатистическим монологам наших вельмож.

«Новая реальность» - это жизнь при недорогой нефти и с невысокими (особенно если считать в долларах) доходами. Да, не похожая на ту, что была в жирные годы. Но тоже жизнь, со своими хозяйственными радостями и печалями, и даже со своими вновь возникающими возможностями, которых не было в эпоху нефтедолларовой наркотизации экономики.

Начало такой жизни вполне вообразимо уже в 2016 году. Но вовсе не предопределено. О чем только что дополнительно сообщила сама Юдаева, рассказав об угрозе «вечной стагнации»: «Несбалансированный бюджет может привести к обвалу валютного курса и новым шокам… Нам нужна среднесрочная, примерно на три года, программа постепенного сокращения бюджетного дефицита…»

Такова доктрина вступивших друг с другом в боевой союз Центробанка и Минфина, которые противостоят альянсу почти всех прочих сил: ведомств, военно-промышленных лоббистов и, возможно, политического блока президентской администрации.

Лоббисты требуют безоговорочно выполнять план расходов по гособоронзаказу. А вертикаль начальников, отвечающая за спокойствие народа, предлагает подбросить простым людям сколько-то денег к выборам. Пусть, мол, порадуются хоть недолго. И то, и другое, вместе взятое, обеспечат резкий рост бюджетного дефицита и всплеск инфляции, за которыми последует, возможно, новое снижение производства, и уж точно – еще одно падение жизненного уровня.

Чтобы оценить, реальны ли казенные военно-промышленные планы, сравним российские траты с прочими. SIPRI (Стокгольмский институт исследований проблем мира) только что оценил общемировые военные расходы в 2015 году. Всего их было $1,6 трлн (2,3% глобального ВВП). В том числе, на Соединенные Штаты пришлись 36% всех прошлогодних военных трат человечества ($596 млрд.; 3,3% ВВП США), на Китай – 13% ($215 млрд.; 1,9% ВВП КНР), а на Россию – 4% ($66 млрд.; 5,4% ВВП РФ). Из чего видно, что соревноваться с Америкой и Китаем – задача утопическая, а военно-промышленная нагрузка на российскую экономику откровенно непосильна.

Для того, чтобы сегодняшнее хозяйственное состояние (плохое, но сравнительно устойчивое) стало «новой реальностью», и экономика вместе с интересами людей еще разок не полетела кувырком, нужно сделать всего один несложный шаг, если посмотреть из обычной житейской реальности. Признать невыполнимость планов и приноровить силовые траты к возможностям страны.

Ситуация, предельно ясная и понятная. С одной оговоркой: в той альтернативной реальности, где обитает начальство, маршруты совсем другие.

Сергей Шелин