Страшен не спад, а начальственные сюрпризы

К тому, что каждый казенный рапорт о нащупывании кризисного дна обязательно оборачивается конфузом, все давно привыкли и даже перестали острить на эту тему.

Второй квартал этого года определенно не станет временем хозяйственных успехов. Эксперты Центра развития ВШЭ докладывают об «усугублении рецессии»: «Второй месяц подряд наблюдается падение почти во всех видах экономической деятельности. Мы склоняемся к тому, что снижение ВВП в 2016 году может превысить 1,5%».

Попробуем быть оптимистами. Даже полуторапроцентный спад все-таки в два с половиной раза меньше, чем тот, что был зафиксирован в 2015-м.

А если серьезно, то посмотрим на итоги мая (подробная статистика этого месяца опубликована только что, а более поздней еще нет даже в предварительном виде) и убедимся, что слишком уж стремительного падения все-таки нет.

Если исключить сезонные факторы, то майский промышленный индекс лишь на 0,1% ниже, чем в последнем месяце 2015-го. Обрабатывающие производства стагнируют с сентября, сельское хозяйство — с февраля. И только объемы работ в строительстве заметно сокращаются. Что же до реальной зарплаты и реального размера начисленных пенсий, то они в мае хоть и были ниже, чем в апреле, но только на несколько десятых долей процента. В целом ухудшения происходят сейчас более медленно и плавно, чем в конце 2014-го и в 2015-м.

Примерно так видит ситуацию и народ. Последний опрос Фонда «Общественное мнение» зарегистрировал прекращение роста числа тех, кто считает экономическую ситуацию плохой. Таких сейчас 46%. А доля оценивающих ее как хорошую выросла с 3% в марте до 6% сейчас.

Отсюда, однако, не следует, что люди в восторге от работы вождей. Определенный в том же опросе президентский выборный рейтинг Владимира Путина продолжил медленное снижение и достиг уже 65% (на максимуме, в мае 2015-го, он был 76%), а уровень доверия Дмитрию Медведеву (47%) упал против прошлогоднего на целых 17% и вообще вернулся к весьма посредственным докрымским показателям (в 2013-м он составлял в среднем 46%). Стагнируют или снижаются в последние месяцы также и индикаторы «Единой России».

Страх перед дальнейшим ухудшением народных настроений стал, наконец, одним из факторов, довлеющих над высочайшими хозяйственно-финансовыми решениями. Мероприятия, сознательно нацеленные на падение уровня жизни, скорее всего, больше не станут изобретаться и осуществляться.

Но это только с одной стороны. А с другой — наверху не придумано никакой альтернативы ни гонке вооружений, ни прочим непосильным тратам. На совещании, которое Путин только что провел с правительством, обсуждались доходно-расходные параметры 2017 года — и, как можно понять, без всякого толку.

Ничего нового не придумано. Хотя номинальные (то есть не учитывающие даже инфляцию) госдоходы в следующем году будут, по мнению, министра финансов, еще ниже, чем в нынешнем. И это при том, что за январь — май 2016-го эти доходы уменьшились на 13% против прошлогодних, а федеральный бюджетный дефицит составил 4,6% ВВП — в полтора раза выше плана.

Надо или дерзнуть, наконец, и реально сократить силовые траты (причем в следующем году более основательно, чем в нынешнем) — или же готовиться к инфляционному скачку, новой волне производственного кризиса и всплескам народного недовольства.

Формально говоря, главные решения на этот счет предстоят осенью, когда будет утверждаться бюджет на 2017 год. Ну, а пока можно спокойно и рассудительно составлять планы, задушевно беседовать с заинтересованными сторонами, совещаться с учеными-экономистами и даже советоваться с народом. Тем более, в хозяйстве затишье темпы спада сейчас вполне терпимые.

Но все эти государственные процедуры, конечно, видимость. Потому что на самом деле высочайшие решения у нас принимаются импульсивно, неизвестно когда и даже не всегда понятно, с чьей подачи.

Возьмем для примера ссору, а теперь и примирение с Турцией. Речь только о хозяйственной их стороне.

Экономический разрыв с этой державой обошелся бы нашей стране дороже, чем все антисанкции против Запада. Ведь эмбарго на ввоз европейской еды — это отказ от импорта ценой 10 млрд евро, который был частично возмещен закупками в других странах и в любом случае сильно сократился бы уже в 2014-м — 2015-м из-за удешевления рубля.

А обрубание разветвленных российско-турецких связей, которое, будучи доведенным до логического завершения, перекрыло бы закупки Турцией газа и зерна у России, нанесло бы нашему народному хозяйству ущерб в несколько раз более крупный. И в условиях кризиса почти неприемлемый.

Разрыв с Турцией происходил, как известно, на фоне вспышки страстей и без какой-либо профессиональной и экспертной проработки последствий. Последующее примирение было, по вышеизложенным причинам, более или менее предопределено. Но его пришлось ждать семь месяцев. Понесенные потери (они, естественно, пали на обе стороны, но нас как-то больше интересуют свои) назовем издержками нашего домашнего способа принятия решений. Интеллектуалы называют его персонализмом.

Хорошим тестом станет теперь дальнейшая судьба «антитеррористического пакета». В нынешнем виде он выполняться не будет, поскольку наши власти, как уже говорилось, станут избегать мероприятий, открыто и сильно бьющих по материальным интересам простонародья. Резкое удорожание услуг сотовых операторов поэтому неприемлемо, даже при всем стремлении начальства посадить на крючок каждого подданного.

Избавление от «антитеррористического» удара по карманам может осуществиться, однако, двумя способами.

Первый, он же — простой и грамотный. Путин просто не подписывает закон.

И второй, он же — импровизационно-традиционный. Путин закон подписывает, но через несколько месяцев будет устроена какая-нибудь спешная и малограмотная правка самых дорогостоящих его пунктов. Издержки окажутся существенными и лягут, естественно, на народ, но все произойдет как бы неумышленно, в порядке обычных начальственных экспериментов над гражданами. Сымпровизировали — убедились, что получилось нескладно, — переимпровизировали. То есть опять как с Турцией.

Скоро узнаем. Вариант № 1, на который я не особо рассчитываю, стал бы намеком на то, что и осенние бюджетные решения могут быть приняты по-новому, с некоторым предварительным обдумыванием последствий.

Ну, а второй вариант, который почему-то выглядит более реальным, подскажет нам, что импровизационный способ управления, в том числе экономикой, полностью остается в силе.

И, конечно же, он представляет большую угрозу для народного хозяйства, чем какой-то безобидный спад, который в нормальной обстановке сам собой затухнет в ближайшие месяцы.

Сергей Шелин