Posted 19 сентября 2016,, 12:25

Published 19 сентября 2016,, 12:25

Modified 31 января, 11:59

Updated 31 января, 11:59

Война спецслужб в путинской системе?

19 сентября 2016, 12:25
Дмитрий Травин
Противостояние в силовом блоке возникло не само по себе. Его в условиях дефицита ресурсов санкционировал лично президент.

Владимир Путин за время своего правления сформировал в России весьма оригинальную систему сдержек и противовесов. Основана она не на противостоянии политических институтов, а на конкуренции спецслужб. Пожалуй, подобный подход к управлению огромной страной можно считать важнейшим отечественным ноу-хау. Если бы давали нобелевские и «шнобелевские» премии по политологии, то творцов российской политической системы явно можно было бы выдвинуть на одну из них. Вопрос лишь — на какую именно.

Разберем все в деталях. Классическая демократия базируется на том, что законодательная власть принадлежит парламенту, исполнительная — правительству, а суд независим от обеих. Политические партии конкурируют между собой на свободных выборах и претендуют на право сформировать правящий кабинет. При этом пресса («четвертая власть») обладает возможностью «копать» под любого политика и под любой государственный институт, что в целом способствует минимизации разного рода злоупотреблений.

В путинской системе все не так. Парламентарии представляют собой, по сути, чиновников, назначенных кремлевской администрацией в Государственную думу и прошедших формально через процедуру всеобщего «одобрямса» на участках для голосования. Правительство полностью зависимо от президента и перетряхивается как угодно в соответствии с его виденьем ситуации. Суды действуют в рамках «позвоночного права» (по звонкам свыше). Пресса имеет некоторую возможность развлекаться журналистскими расследованиями, но только до определенного предела: по телевизору покажут лишь те сюжеты, которые санкционированы начальством.

Наивно было бы убеждать Путина в том, что подобная система монополизации власти недостаточно эффективна. Сформировал он ее не по наивности, а, напротив, благодаря своему большому опыту и природному здравому смыслу. Он прекрасно понимает, как следует управлять страной для того, чтобы никто не мог у него перехватить бразды.

Но в то же время он понимает и другое. Система, в которой вообще отсутствуют всяческие сдержки и противовесы, начнет рано или поздно работать против своего создателя. Административный аппарат перестанет «ловить мышей». Коррупция перейдет все разумные границы. Информация снизу не будет поступать наверх, и монарх абсолютно перестанет понимать, что же, собственно, творится в его королевстве. А это особенно опасно в ситуации нехватки ресурсов, связанной, например, с падением цен на нефть.

Гарун-аль-Рашид надевал платье простого человека и гулял по Багдаду, самолично выведывая настроения общественности. У Путина такой маневр не пройдет. Можно, конечно, приклеить бороду, снять дорогие часы и облачиться в костюм за сто баксов, но непонятно, как замаскировать охрану, без которой столь статусное лицо нигде находиться не может.

Путин не стал реализовывать рецепты из «Тысячи и одной ночи». Президент начал действовать в полном соответствии со своим опытом работы в КГБ. Разделение властей он осуществил не среди липовых государственных институтов, а среди реально обладающих полномочиями силовиков. В нынешней российской политической системе нет никакого единого силового центра. Нет вертикали власти, отвечающей за наведение порядка. Нет даже целостной правоохранительной системы, поскольку рядом с ней из частных охранных структур прорастет система «левоохранительная».

Прокуратура у нас отделена от Следственного комитета, хотя, казалось бы, занимаются они, по большому счету, одним делом. ФСБ отделена от ФСО, хотя трудно понять, зачем нам нужна единая федеральная служба охраны всего и вся. МВД до недавнего времени представляло собой более-менее целостную милицейскую организацию, но теперь у нас существует Национальная гвардия, структурно отделенная от полиции. Естественно, по-прежнему в России имеются еще и армейские структуры. В том числе Главное разведывательное управление Генштаба, конкурирующее на своем направлении со Службой внешней разведки, выделенной в свое время из состава КГБ.

17 лет путинского правления прошли под знаком построения властной вертикали. Народ аплодировал национальному лидеру за наведение порядка, устранение ельцинской вольницы и возвращение системы жесткого подчинения нижестоящих вышестоящим. Фактически в нашей стране не существует даже федерализма, хотя она и называется формально Российской Федерацией.

А вот в сфере силового администрирования царят не столько даже федеративные, сколько, скорее, конфедеративные порядки. Разделение властей, полномочий, ресурсов и кормушек. Полная вольница. Осуществляется настолько противоречащая генеральной линии Кремля стратегия, что возникает ощущение, будто силовики вообще не подчиняются Путину, не внемлют его рекомендациям и формируют своеобразное государство в государстве. Или, точнее, какое-то антигосударство, напоминающее то ли Запорожскую сечь, то ли совокупность масонских лож.

На самом деле, конечно, ничего подобного в силовых структурах нет. Все они замыкаются на единый центр, не входя, правда, ни в какую властную вертикаль. Центр этот — лично Владимир Путин. Никто другой, даже секретарь Совета безопасности Николай Патрушев, не является начальником для всей массы разношерстых российских силовиков.

Долгое время Путин использовал данную систему на половину ее возможностей, но в последнее время ситуация радикально изменилась. Мы наблюдаем что-то вроде войны спецслужб, хотя на самом деле это, конечно, никакая не война, поскольку над всеми конфликтующими подразделениями стоит единый верховный главнокомандующий, лично заинтересованный в происходящем.

Трансформация совершается под предлогом борьбы с коррупцией. Начальника управления МВД полицейского полковника Дмитрия Захарченко арестовали сотрудники ФСБ, а Следственный комитет (СК) предъявил ему обвинение. Но при этом сам СК некоторое время назад подвергся мощному удару со стороны ФСБ и прокуратуры, когда арестовали первого заместителя Главного следственного управления СК по Москве Дениса Никандрова сотоварищи. При этом прокуроры тоже не чувствуют себя спокойно. В Саратовской области взяли под стражу высокопоставленного прокурора Владимира Чечина. Наконец, буквально на днях арестовали двух сотрудников ФСБ — Краюхина и Новикова. Их, правда, взяли свои же «гэбисты». ФСБ остается сравнительно привилегированной структурой.

Это все — верхушка айсберга, наиболее громкие дела. На низовом уровне сражение между различными спецслужбами идет, по всей видимости, не менее интенсивно, только информации о баталиях меньше.

Вряд ли подобные схватки действительно помогут в деле борьбы с коррупцией. Скорее, различные группы интересов таким образом расчищают пространство от конкурентов, претендующих на большую долю ресурсов. Недаром по-настоящему интенсивное противостояние спецслужб оформилось не в период высоких цен на нефть, когда денег хватало и на различные проекты, и на народ, и на коррупцию. Оно оформилось в тот момент, когда объем доступных для распила ресурсов резко сократился, а число претендентов на них резко выросло за счет того, что молодые волки потеряли интерес к занятию бизнесом и решили, что гораздо выгоднее этот бизнес напрягать, нагибать и насиловать.

Путин санкционировал такую работу сдержек и противовесов, во-первых, потому, что разделение системы безопасности ему в принципе нужно для сохранения собственной безопасности (никто не может у нас монополизировать силу, кроме самого президента), а во-вторых, потому, что при возможном повышении коррупционного беспредела до определенного уровня ресурсов станет не хватать на самое святое — на поддержание рейтинга.

Таким образом, настоящими партиями у нас являются не КПРФ, ЛДПР и им подобные. Настоящие партии — это партия ФСБ, партия МВД, партия СК, партия прокуратуры и т. д. Это — наша суровая реальность. Только не надо в соответствии со стереотипами искать у этих партий идеологии и определять, являются ли, скажем, правоохранители правоцентристами. В основе партийной борьбы лежат не идеи, а интересы. Разработка идей нужна борцам за ресурсы лишь в демократическом обществе для привлечения электората. Но Путин, к счастью для силовиков, освободил их от этой трудной работы.

Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге

Автор приглашает на презентацию своей новой книги «Просуществует ли путинская система до 2042 года?», которая состоится 29 сентября 2016 года в 18.00 в конференц-зале Европейского университета в Санкт-Петербурге (ул. Гагаринская, дом 3). В программе вечера — краткий рассказ о книге, свободный разговор о политике и экономике, ответы на острые вопросы.