Ход Минфином

Новая Госдума, спешно созываемая для штамповки нескольких неотложных законов и, в особенности, бюджетного проекта на следующий год, должна будет сначала утвердить окончательную версию бюджета-2016. Она только что обнародована министерством финансов и оказалась полнейшим сюрпризом.

Хотя федеральные доходы в этом году будут заметно ниже плановых, государственные траты ощутимо увеличиваются (с 16,1 трлн руб. до 16,4 трлн), причем открытая часть госрасходов сокращается почти на 0,4 трлн руб., а закрытая – вырастает примерно на 0,7 трлн. По закрытым – секретным и сверхсекретным - статьям проводят силовые расходы и спецтраты. В первую очередь, военные (хотя и не только они).

Понятно, что на сегодня это лишь проект, которому еще предстоит пройти через некоторые формальности и обогатиться небольшими поправками, но логика его понятна и изменению она, конечно, не подвергнется.

Под сокращение, и притом внушительное, идет финансирование несиловых ведомств и гражданских программ, а также запросы территориальных лоббистов, вплоть до Крыма. Почти все, что связано с непосредственными выплатами рядовым гражданам, пустить под нож, в отличие от прошлого года, уже не решаются, а трансферт Пенсионному фонду даже увеличивают на пару сотен миллиардов рублей. Но главный приз приготовлен военным. Точнее, военным промышленникам, насколько можно догадаться.

Внося такие предложения, Минфин круто меняет курс, который он сам же и проводил вплоть до последних недель. За первые две трети нынешнего года финансирование практически всех расходных статей, включая и силовые, отставало от официально установленных цифр примерно на одну десятую, вполне соответствуя недобору госдоходов. Дефицит федерального бюджета за январь – август 2016 года составил поэтому лишь 2,9% ВВП – даже ниже годового плана (3% ВВП).

Многочисленные заявления министра финансов Антона Силуанова выражали несокрушимую волю к дальнейшему уменьшению бюджетного дефицита путем урезки государственных расходов, в том числе военных, и к сокращению инфляции до невиданных в постсоветскую эпоху четырех процентов в течение ближайших двух – трех лет.

Поэтому доверчивые умы, включая отчасти и автора этих строк (и даже многие из недоверчивых) ждали, что Минфин предпримет сейчас хотя бы попытку узаконить фактически проводившийся им в этом году секвестр бюджета. Пусть даже и с небольшими шансами на успех.

Вместо этого скупое ведомство в какой-то неуловимый миг превратилось в щедрое и само теперь предлагает за оставшиеся месяцы 2016 года не только выполнить план по расходам, но еще и перевыполнить – даже и ценой бюджетного дефицита 3,7% ВВП (а возможно даже и 3,9% ВВП).

Не стану разбирать все манипуляции, с помощью которых этот дефицит будет покрыт. Главная из них – это банальная рублевая эмиссия, из вежливости именуемая у нас «расходованием Резервного фонда». Не сомневаюсь также, что, как и в прошлые годы, финансовое ведомство обычными своими хитростями (слишком поздним доведением денег до получателей, списанием остатков со счетов и т.п.) обеспечит кое-какое сокращение реального дефицита.

Но это не отменяет главного факта. Нынешняя относительная устойчивость российской экономики и финансов (пусть и без особых перспектив перехода к росту), замедление темпов снижения уровня жизни и довольно впечатляющее уменьшение инфляции – это плоды именно той политики сдерживания государственных трат, которую до недавних пор проводил силуановский Минфин в союзе с набиуллинским Центробанком.

Не знаю, сильно ли по всему этому ударит разовый всплеск госрасходов, который произойдет в октябре – декабре, но если что-то подобное продолжится в 2017 году, то всю эту с грехом пополам сооруженную стабильность можно будет списать в утиль.

Непосредственным начальником Антона Силуанова является Владимир Путин. Причиной столь резкой перемены в бюджетных воззрениях министра может быть только полученное от него предписание.

Многозначительным дополнением к новому бюджетному плану-2016 является внесенный одновременно с ним проект изменения Бюджетного кодекса, позволяющий министру финансов в ручном режиме, минуя парламентскую тягомотину, перераспределять средства, выделенные силовым структурам. Обоснование – необходимость оперативно маневрировать ресурсами именно в этой сфере, требующей быстрого реагирования на окружающую действительность.

Ясно, что в первую очередь это дополнительный рычаг для верховного главнокомандующего, а министр-перераспределитель будет при нем лишь советчиком и ответственным исполнителем.

То, что Путин, санкционируя смену бюджетной логики 2016 года, делает, так сказать, ход Минфином, вовсе не означает, что между ним и Силуановым существует принципиальная разница в воззрениях. Силуанов любит сбалансированные финансы и устойчиво работающую экономику. Но Путин, помнящий хозяйственную неразбериху 1990-х, тоже ведь их любит. Другое дело, что у него есть и другие увлечения и интересы.

Отсюда и два возможных объяснения новейшего бюджетного зигзага.

Во-первых, политическое. Разрядка международной напряженности, начавшаяся полгода назад с имитации вывода войск из Сирии, явно зашла в тупик. Сирийскую операцию не удалось локализовать, она вновь расширяется. Расследование гибели «Боинга» под Донецком выдало более конкретные результаты и обвинения, чем предполагалось.

Отношения с США плохи, как никогда в этом веке. «Плутониевый» ультиматум примечателен не столько второстепенным своим предметом, сколько списком упреков и настояний, сформулированных, видимо, в сильном раздражении. Иначе вряд ли среди них оказалось бы, скажем, требование, чтобы Америка возместила нашей державе убытки от самоналоженного продуктового эмбарго. До сих пор пропагандистская подача этого шага была диаметрально противоположной – и стране, и миру его преподносили как мероприятие, чрезвычайно выгодное нашему народному хозяйству.

Так что эмоциональную атмосферу октября в принципе можно считать подходящей для импульсивного наращивания вооружений без оглядки на экономические последствия.

Но можно и не считать, потому что финансовый реализм иногда (и не так уж редко) сосуществует с самыми острыми внешнеполитическими и конспирологическими эмоциями.

Поэтому не будем пока исключать и другого объяснения. Согласно которому бюджетный зигзаг-2016 – мероприятие тактическое. Предпринятое, например, для оплаты кредитов, взятых в разное время под госгарантии предприятиями ВПК и, естественно, не возвращенных ими. Версия о том, что это расчет с прошлым, производимый с тем, чтобы в дальнейшем так легко деньгами не бросаться, тоже имеет сейчас хождение.

До проверки, какое из этих двух объяснений правильное, осталось подождать совсем немного. Вслед за окончательной версией бюджета на нынешний год будет приниматься бюджетный план-2017 и наметки на 2018-й и 2019-й. До самого недавнего времени министерство финансов отстаивало чрезвычайно жесткий проект, заложив в него, помимо прочего, и замораживание военных трат.

Вот и увидим: прозреет ли Силуанов вторично и примется ли разваливать уже и бюджет следующего года, или же здравый смысл в данном конкретном случае возьмет свое, и второго хода Минфином не будет.

Сергей Шелин