Липкие погреба веры

Религиозность образованных людей представляется мне явлением таинственным и немного стыдным, вроде аплодисментов пассажиров после приземления самолета на российских внутренних линиях.

Люди, способные к критическому и рациональному мышлению, несмотря на это погружаются в липкие погреба веры, чтобы добывать какие-то знаки и надежды, будто бы оставленные там мертвым божеством. Я надеюсь, что мне лезть в этот хтонический трепет уже не придется, потому что в самом деле в жизни есть более интересные и, главное, честные занятия.

При этом меня чрезвычайно увлекает социальные и политические следы религиозной веры, вроде истории, случайно подсмотренной у Розенштока-Хюсси: Реформация вернула образованных монахов в их деревни и резко толкнула общество вперед. Есть известные идеи о происхождении современного политического словаря из теологического контекста, есть история о роли католической церкви в демократическом транзите Польши в 80-х, есть католический социализм и теология освобождения.

Само богословие, от Псевдо-Дионисия до Тиллиха кажется мне чрезвычайно занимательным памятником человеческого духа. Двигаясь на одном голом воображении, при полном отсутствии предмета рассуждений, люди оказались способными строить поистине великие интеллектуальные конструкции.

Но чаще всего, когда я думаю о религии, я вспоминаю небольшой документальный фильм Вернера Херцога — «Колокола из глубины». В 1993 году режиссер отправился на берега озера Светлояр, на дне которого стоит, согласно легенде, Китеж-град. У озера решительно ничего не происходило, никаких признаков русской духовности не наблюдалось. Удрученный таким положением вещей Херцог нанял двух алкоголиков, которые за бутылку ползали в тулупах по льду озера, иногда замирая и всматриваясь в лед.

— Так русские ищут свой древний святой город, — комментировал Херцог за кадром.

Что, если любая религиозная традиция начинается с подобной истории?

Кирилл Мартынов

Прочитать оригинал поста Кирилла Мартынова с комментариями читателей его блога можно здесь.