Не та реальность

На прошлой неделе корреспонденту «НТВ» слегка подрихтовали лицо, и куча людей обсуждала, постановка это или нет.

У меня тут два соображения. Первое — совершенно неважно, постановка это или нет, потому что истина в данном случае вообще ни на что не влияет.

Мы с Alexander Amzin вчера зашли в магазин купить воды, и я спросил у девушки-кассира, которая стояла у кассы, работает ли она. Девушка ответила: нет, я просто так здесь стою. Я кивнул и перешел на другую кассу, в двух метрах от этой.

Уже на улице Саша спросил, понял ли я, что девушка пошутила, и у меня такая гипотеза с некоторым запозданием действительно возникла, но часто принимать слова окружающих за чистую монету и сразу перейти на соседнюю кассу ресурсно дешевле, чем разбираться в тонкостях чужого сарказма.

Но второе соображение даже важнее.

Почему-то считается, что постановка это плохо. Хотя если это постановка, то все вообще отлично. Никого не били по лицу. Второй участник мероприятия не пьяное быдло, а актер театра юного зрителя, перечисляющий половину своего дохода в детский хоспис. Корреспонденту «НТВ» не больно и не обидно, а нам, возможно, покажут неудачные дубли, как в фильмах с Джеки Чаном после титров.

Ну, т. е. понятно, откуда взялась инерция с отношением к постановке. По старой памяти предполагается, что новости должны говорить правду, Но, блин, какая правда, это же новости «НТВ».

Короче, я был бы рад, если бы многое в нашей жизни оказалось постановкой.

Представьте, что в Новый год выходит Владимир Владимирович к Спасской башне и говорит:

— Дорогие россияне, последние несколько лет нам было очень весело, но шутка, кажется, затянулась. Все эти законы и санкции, которые вам так не нравятся, это просто, ха-ха, постмодернизм, но мы, кажется, увлеклись. Короче, мы с первого января все отменяем, потому что как-то уже не смешно. Только не обижайтесь. Мы вас хотели разыграть, но как-то не рассчитали силы. Дима?

Выходит Дмитрий Киселев.

— Больше всего я люблю проводить выходные в Европе. Мои любимые города — Брюгге и Амстердам. Случайность? Не думаю.

Выходит Ильдар Дадин.

— Я бы хотел сказать спасибо гримерам и сценаристам, без них мой успех был бы невозможен.

Выходят Навальный и Чайка-младший. Навальный рычит на Чайку-младшего и показывает козу, тот пугается и хохочет как младенец.

Выходит Дэвид Боуи.

Все молчат и смотрят на Дэвида Боуи.

Дэвид Боуи улыбается и пожимает плечами.

Начинает играть красивая музыка, камера уходит ввысь.

На словах «and the stars look very different today» кремлевские звезды начинают менять цвета. По экрану ползут титры. Людей на экране все больше и больше. Все смеются и обнимаются.

Камера поднимается все выше и выше.

— Владимир Владимирович, — говорит чей-то знакомый голос, — про амфоры, наверное, надо было отдельно сказать.

— А что с амфорами, Дмитрий Анатольевич, — говорит Владимир Владимирович. — Амфоры же настоящие.

— Ахаха, — говорит знакомый голос. — Настоящие! То есть, вам не сказали? А щука, хаха, тоже сама приплыла?

— В смысле?!

— Кажется, что-то пошло не так, — вмешивается голос Эрнста. — У нас, как обычно, небольшие технические проблемы. С Новым годом!

Включается салют.

Болельщики ЦСКА обнимаются с болельщиками «Спартака» и уходят вдаль читать друг другу вслух стихи Бодлера и Рембо. Мизулина танцует тверк — не в такт, и ей, честно говоря, вообще не стоило бы этого делать, но не восхититься мужеством этой женщины невозможно. Казаки и «Ночные волки» натягивают вдоль кремлевской стены огромную радужную растяжку со словами «обманули дурака на четыре кулака».

Камера возвращается обратно к Дэвиду Боуи, на пару секунд задерживается на его лице, потом на улыбке, потом он открывает рот, чтобы спеть 'and thereʼs nothing i can do', и камера пролетает ему в глотку, а там снова звезды, но вот они теряют яркость, все вокруг становится тише и, наконец, наступает тьма, на которой особенно отчетливо виден копирайт Первого канала.

На душе легко и почему-то немного грустно, странный и глупый сон закончился, и хотя он был не очень хорошим, мы все равно понимаем, что постепенно его детали изгладятся из памяти, ну и в любом случае, никто не поверит, что с нами такое было — настолько все фантасмагорично и странно, и внутренне мы начинаем прощаться с этой дикой, глупой и иногда жестокой историей, которая, хоть и постановка, все-таки стала частью нашей жизни.

Не знаю, мне кажется, было бы классно.

Реальность не то чтобы overrated, но реально, у нас не та реальность, чтобы так за нее цепляться.

Владимир Гуриев

Прочитать оригинал поста Владимира Гуриева с комментариями читателей его блога можно здесь.