Posted 15 августа 2017,, 14:15

Published 15 августа 2017,, 14:15

Modified 31 января, 16:26

Updated 31 января, 16:26

Немцы в поисках идентичности

15 августа 2017, 14:15
Иван Преображенский
Германия пытается занять подобающее ей место в меняющемся мире, но пока еще сама не понимает, каким оно должно быть.

Всего 40 дней осталось до избрания нового состава нижней палаты немецкого парламента. По итогам выборов в Бундестаг в стране будет сформировано новое правительство и избран федеральный канцлер. На этот пост всерьез претендуют двое: действующий глава правительства Ангела Меркель и лидер социал-демократов, бывший спикер Европарламента Мартин Шульц. Однако важны не только лидеры, но и конфигурация новой правительственной коалиции.

Всего в предстоящих выборах примут участие почти 30 политических партий, правда, попасть в Бундестаг шансы есть только у семи. Согласно соцопросам, сейчас продолжает лидировать блок баварского Христианско-социального союза (ХСС) и общегерманского Христианско-демократического союза (ХДС) во главе с Меркель. По усредненным данным основных немецких социологических служб, рейтинг ХДС/ХСС колеблется в районе отметки в 36% голосов, хотя может оказаться на 3-4% ниже или выше.

Это не мешает лидеру Социал-демократической партии Германии (СДПГ) Мартину Шульцу заявлять об уверенности в своей победе и готовности по итогам выборов сформировать новую «большую коалицию» с ХДС/ХСС — при условии, что правоцентристы согласятся на роль младшего партнера. На посту федерального канцлера Шульц, разумеется, видит себя. Впрочем, хотя рейтинг его партии растет, пока он не превышает 24%.

Дальше плотной группой следуют партии «второго ряда»: либералы из «Свободных демократов», посткоммунисты из «Левой партии», националисты и евроскептики из «Альтернативы для Германии» (АДГ). Рейтинг каждой из них около 8-9%. Ранее в этой группе держались и «Зеленые», но их поддержка падает, и за 40 дней до выборов, если верить соцопросам, их готовы поддержать всего 7% немецких избирателей.

Чтобы попасть в Бундестаг, партии надо набрать более 5% голосов избирателей либо добиться не менее трех побед в одномандатных округах. Выборы в Германии, как и в России, проходят по смешанной системе: избиратель ставит галочку и в списке партий, и в списке кандидатов, баллотирующихся по его округу.

Есть и разница. В российской Госдуме потом половина мест делится между теми, кто баллотировался по спискам, а вторая — между одномандатниками, а в Германии приоритет фактически на стороне тех, кто самостоятельно победил в округах. Кандидатам из списков депутатские мандаты достаются во вторую очередь, так что вероятность заполнения нижней палаты парламента никому не известными людьми гораздо ниже, чем в России.

При этом в целом в немецкой политике роль личности в политике не столь высока. Все же это парламентская демократия. Например, соцопросы позволяют сказать, что более 50% избирателей выступают за то, чтобы канцлером осталась Ангела Меркель. Но это вовсе не дает ей гарантии успеха, потому что выбирают главу правительства депутаты Бундестага. А там могут сложиться самые неожиданные коалиции.

Например, если ХДС/ХСС не получит большинства, достаточного для формирования правительства в одиночку, правоцентристам придется искать союзников. И тут всего два варианта: снова, как сейчас, «большая коалиция» с социал-демократами или союз со «Свободными демократами» (если они хорошо выступят на выборах). Как уже заявила Меркель, ни с националистами из «Альтернативы для Германии», ни с бывшими коммунистами из «Левой» ХДС/ХСС в коалицию не войдет.

В свою очередь социал-демократы явно не смогут в одиночку сформировать правительство. Но если вдруг накануне выборов поддержка Меркель резко упадет или просто окажется, что избирателям удалось обмануть социологов, и СДПГ победит, то у нее есть сразу четыре возможных партнера по коалиции: это все тот же ХДС/ХСС, затем «Зеленые», «Свободные демократы» и, наконец, «Левые». При этом какие бы из этих партий в итоге ни вошли в состав правительства, можно уверенно сказать, что Германия при таком варианте будет придерживаться иного курса, чем при Меркель.

Впрочем, против социал-демократов сейчас играют их же формальные соратники. Пока рейтинг партии Мартина Шульца растет. Но выдвижение экс-канцлера и одного из лидеров социал-демократов Герхарда Шредера в совет директоров российской госкомпании «Роснефть» наверняка, как считают немецкие аналитики, навредит СДПГ. Бывший канцлер, получающий «на пенсии» неплохой доход от немецкого государства, и одновременно готовый брать деньги российского крупного бизнеса, — это плохая реклама для политической силы, которая заявляет, что защищает интересы, в первую очередь, рабочих. Недаром представителям СДПГ уже приходится заверять прессу, что у Мартина Шульца нет намерения становиться лоббистом или сотрудничать с крупным бизнесом после того, как он оставит пост канцлера (который, впрочем, ему еще надо завоевать).

Немецкий же избиратель накануне выборов явно колеблется. Например, если говорить о «малых» партиях, то рейтинг «Альтернативы для Германии» в начале предвыборной кампании стремительно падал, а в конце лета стабилизировался. С учетом того, что признаваться в симпатиях к националистам в Германии считается довольно постыдным делом, не исключено, что АДГ в итоге наберет больше голосов, чем прогнозируют социологи.

Впрочем, против националистов играет «мигрантский фактор». Весь прошлый год они пугали немцев тем, что политика Ангелы Меркель превратит ФРГ в страну, населенную темнокожими пришельцами. Однако в итоге оказалось, что немецкие чиновники ощутимо завысили число людей, прибывших во время «миграционного кризиса», да и правительство Меркель на деле оказалось не настолько «гуманным», как на словах. Так что немцы слегка расслабились, страх перед мигрантами поутих, а рейтинг националистов, как следствие, покатился вниз.

Что касается социал-демократов, то они ведут классическую для себя предвыборную кампанию: призывают повышать соцрасходы и борются за мир. Например, делают ставку на критику правительства Меркель не только в области экономики, но и пугают немцев тем, что ХДС/ХСС готов поддержать агрессивную военную политику американского президента Дональда Трампа по всему миру и втянуть Германию в боевые действия в самых неожиданных точках планеты. Например, в Северной Корее или в Иране. В то же время СДПГ и лично Мартин Шульц обещают резко повысить федеральные расходы на образование и заставить сделать то же самое немецкие региональные власти.

Меркель же и ее партия традиционно опираются на средний класс. Именно он испугался в прошлом году новой миграционной политики властей. Но сейчас, судя по всему, успокоился и готов вновь поддерживать курс правоцентристов на «сильную Германию» как внутри страны, так и за ее пределами. Впрочем, насколько твердо, смогут показать только выборы, которые пройдут 24 сентября.

И от того, кто победит на этих выборах, а также от того, какая в итоге будет сформирована правящая коалиция, зависит на ближайшие четыре года будущее не только Германии, но и всего Евросоюза. Ведь немцы — его экономический двигатель, а в последние годы и политический диктатор, если, конечно, верить политикам-евроскептикам во многих небогатых странах ЕС.

Но даже если не верить, то очевидно, что одно дело — это обновленный политический союз Берлина и Парижа, который наверняка состоится в случае победы ХДС/ХСС (судя по дружеским отношениям Меркель и французского президента Эммануэля Макрона). И совсем другое дело — самостоятельная политика, направленная на расширение социальных гарантий внутри ЕС, а не на укрепление экономики Евросоюза, которую, судя по его программе, намерен проводить Мартин Шульц.

По большому счету, можно сказать, что Германия ищет для себя новую идентичность, но пока сама не понимает, какой она должна быть в свете изменения мировой политики, ситуации в Европе и таких все еще новых для немцев угроз, как исламский терроризм.

Впрочем, если смотреть на немецкие выборы при помощи «кремлевской оптики», то получается, что разницы практически нет. Если в отношении таких вопросов, как развитие ЕС, внутренняя экономика, диалог с США, взгляды Меркель и Шульца заметно отличаются, то на политику Москвы они смотрят практически одинаково, так что сохранение санкций России практически гарантировано, кто бы ни стал новым канцлером.

Иван Преображенский