Попытка выдать фианит за бриллиант

В среду, 13 сентября, в Госдуме официально стартует осенняя сессия — вторая по счету для нижней палаты парламента седьмого созыва. Год назад, из-за выборов, депутаты открывали сессию почти на месяц позже обычного, в начале октября. С тех пор на Охотном ряду многое изменилось — от ассортимента в буфетах и интерьеров до новых правил работы депутатов и попыток по-другому выстроить отношения с ключевыми органами власти.

Инициатором нововведений, безусловно, стал спикер Госдумы Вячеслав Володин. На Охотный ряд его, как известно, передвинули из президентской администрации, которую он, по слухам, мечтал возглавить. Вместо этого Володину пришлось руководить Думой, в которой он некогда проработал депутатом несколько созывов и которую фактически сам же и сформировал. Именно благодаря его стараниям на прежнем посту (в качестве кремлевского куратора внутренней политики), «Единая Россия» получила рекордные 343 депутатских мандата из 450, то есть заняла сверхмонопольное положение в парламенте.

С самого начала было понятно, что Володин, в отличие от своих предшественников, не ограничится ролью «говорящей головы». Все ждали, что при новом спикере Госдума непременно изменится, а сам Володин сыграет в «крутого парня» — заставит считаться с собой (а заодно и с депутатами) большинство влиятельных персон и многочисленных чиновников.

Окружение Володина разогревало эти ожидания постоянными вбросами в СМИ сообщений о задачах, которые поставил перед собой их босс на посту спикера Госдумы. Декларировалась своего рода «триада»: повышение эффективности представительских функций парламента, качества законопроектной деятельности, а также усиление парламентского контроля. На протяжении всего года нам рассказывали, как успешно выполняются эти задачи, а также уверяли, что доверие населения к Госдуме постоянно растет. Но уже в конце лета соцопросы показали, что гражданам вообще не интересно, чем занимаются их избранники на Охотном ряду, а если о них и вспоминают, то, как правило, недобрым словом, когда, например, депутаты в очередной раз принимают непопулярный закон.

Реформы, тем не менее, все-таки состоялись. Другое дело, каков реальный итог? По сути, они походят на попытку выдать фианит за бриллиант — и тот, и другой сверкают и блестят, но ценность, увы, разная. Володин же в очередной раз проявил себя как заслуженный мастер политической имитации. Много и красиво говорит о Думе как о «настоящем месте для дискуссий», «конструктивных отношениях с правительством» и т. д., а на деле все далеко не так гладко.

Взять хотя бы борьбу за дисциплину на Охотном ряду — первое с чего начал Володин, когда возглавил Госдуму. Депутатам, как известно, запретили голосовать по доверенностям и ввели штрафы за прогулы — с перспективой лишения мандата. После этого народных избранников в зале заседаний действительно прибавилось. Но потом выяснилось, что, несмотря на ужесточение режима, многие от работы по-прежнему отлынивают — только теперь по «уважительным причинам» и при любой возможности продолжают голосовать за товарищей. Дело дошло до того, что Володин привлек на помощь журналистов-газетчиков (правда, такой привилегии удостоились лишь три СМИ), которых теперь пускают на балкон в зале пленарных заседаний в качестве «страшилки» для прогульщиков.

Депутаты до сих пор искренне не понимают, зачем их заставляют посещать каждое заседание и, по сути, работать статистами. Особенно с учетом того факта, что решение о поддержке того или иного законопроекта принимаются на фракционном уровне и каждый депутат обязан ему подчиняться. В дискуссиях же, как правило, участвуют одни и те же парламентарии, большинство других сидят молчком, убивая время в разговорах с соседями или сосредоточенно разглядывая планшеты. Борьба за дисциплину спровоцировала также исход из парламента депутатов-бизнесменов, самым известным из которых стал единоросс Александр Скоробогатько, заседавший в Думе с четвертого созыва и занимающий 40-е место среди богатейших россиян по версии журнала Forbes. Хотя это, возможно, единственный плюс — не дело, когда думский мандат используется как инвестиция или способ защититься от уголовного преследования.

Имитационными выглядят и попытки Володина выстроить новый формат отношений с правительством и президентской администрацией. За прошедший год Дума ни на йоту не приблизилась к тому, чтобы с ней начали говорить на равных. Единственное, что ей удалось — это поиграть на нервах чиновников, которых депутаты буквально выводили из себя, заставляя проводить на Охотном ряду долгие часы в ожидании рассмотрения нужного законопроекта. Требовали от министров заранее согласовывать с ними содержание докладов на «правительственных часах», посещать фракции перед выступлением в Госдуме и т. д.

Была предпринята одна серьезная попытка действительно расширить парламентский контроль, но и та оказалась неудачной. Речь идет об обязанности правительства предварительно представлять проекты нормативных актов и сроки их принятия по законопроектам, требующих расходов из бюджета. В итоге эту норму прописали не в федеральном законе, а всего лишь в думском регламенте.

Другое дело, что в последнее время в правительстве стали демонстрировать готовность учитывать некоторые пожелания депутатов при доработке наиболее резонансных документов. Однако шансы есть только у так называемых «косметических» поправок, то есть тех, которые не меняют концепцию будущего закона и заранее согласованы со всеми заинтересованными сторонами.

В остальном Госдума продолжает оставаться «штамповальней» правительственных и президентских инициатив. Именно правительство, по сути, остается главным субъектом законодательной инициативы в стране, а вовсе не депутаты. Так, за время работы седьмого созыва Дума приняла почти 75% законопроектов, присланных с Краснопресненской набережной, и всего лишь чуть более 10%, разработанных самими народными избранниками. И это при том, что парламентарии вносят в Думу как минимум в два раза больше законопроектов, чем исполнительная власть.

Не удалось пока Володину также избавить Госдуму от обидного прозвища «бешеный принтер». Депутаты по-прежнему занимаются своим любимым занятием — карают и запрещают. Правда, теперь они принимают непопулярные законы медленно и с обязательной дискуссией, в ходе которой представители несогласных фракций порой сильно возмущаются, хотя и не в силах повлиять на итоги голосования.

Другими словами, Дума осталась такой же, какой и была. Депутаты по-прежнему голосуют по команде «сверху» и еще ни разу не заблокировали законопроект, инициированный правительством или администрацией президента. Иное невозможно до тех пор, пока главные вопросы решаются в Кремле, а лоббисты ходят на поклон в правительство, а не к законодателям.

При этом урезаются права и свободы самих депутатов, которых медленно превращают в чиновников, а не выразителей интересов своих избирателей. Так, парламентарии уже расставили многочисленные «фильтры» на пути своих же законопроектов, а также ограничили себя в праве свободно встречаться на улице с избирателями без предварительного уведомления местных властей. Тем не менее, многим из них никак не хочется расставаться с высокими зарплатами и привилегиями, которые дарит работа на Охотном ряду.

Елена Земскова