Posted 10 января 2018,, 10:08

Published 10 января 2018,, 10:08

Modified 31 января, 18:05

Updated 31 января, 18:05

Вертикаль Качиньского

10 января 2018, 10:08
Игорь Грецкий
Специфика современной Польши заключается в том, что самым влиятельным политиком в стране остается рядовой депутат Сейма.

В польском правительстве состоялись масштабные перестановки. Новые назначения коснулись девяти должностей, а это почти 40% состава совета министров. Что стоит за столь радикальными переменами? И почему правящая партия «Право и Справедливость» («ПиС») решилась на них именно сейчас?

Партийный этатизм

На сегодняшний момент в Польше сложилась во многом уникальная политическая ситуация. Страна является характерным для европейского континента примером парламентской демократии с комплексом сдержек и противовесов, призванным предотвратить потенциальную узурпацию власти. В подобных системах доступ к ключевым полномочиям является предметом публичной конкуренции и диалога между несколькими политическими игроками. Однако парламентские республики неспособны защищать демократические институты, если исполнительная и законодательная ветви власти контролируются одной партией. Именно в таком положении впервые в своей истории оказалась Польша в 2015 году, когда «ПиС» удалось одержать триумфальные победы на президентских и парламентских выборах.

В парламентских демократиях, как правило, председатель правящей партии возглавляет и правительство. Но специфика современной Польши заключается в том, что хотя по ее конституции премьер-министр и наделен широкими полномочиями, de facto самым влиятельным политиком в стране является председатель «ПиС» — Ярослав Качиньский. Он даже не является главой фракции своей партии в Сейме, оставаясь рядовым ее членом. Тем не менее, вопросы стратегии развития страны и ключевые кадровые назначения принимаются исключительно после его одобрения и согласия.

Качиньский не скрывает своих авторитарных устремлений, признаваясь в симпатиях к Йозефу Пилсудскому и Виктору Орбану, который, по его мнению, «восстанавливает демократию» в Венгрии и «наводит порядок». Но в отличие от последнего, глава «ПиС» не располагает конституционным большинством в польском парламенте. Все же этот факт не мешает ему постепенно концентрировать политические ресурсы в своих руках и выстраивать собственную вертикаль власти. Эффекты «вертикализации» уже привели к деформации свободы СМИ и независимости судебной системы. Что касается экономики, то тут политика правящей партии нацелена на увеличение присутствия государства и вытеснение иностранного капитала. Одновременно при назначении на командные посты в госкомпаниях все большую роль играет фактор политической лояльности.

Рокировки ради маскировки

Согласно опросам населения в конце 2017 года, Президент Польши Анджей Дуда и ушедшая месяц назад в отставку премьер-министр Беата Шидло пользовались самым большим доверием у населения (74% и 57% соответственно). Правящая партия недавно установила свой рейтинговый рекорд, преодолев отметку в 50%. Экономика пока растет быстрее, чем в среднем по ЕС. На первый взгляд, решение о перестановках в правительстве кажется странным и непоследовательным. Однако его логика обусловлена, прежде всего, непростыми отношениями с Брюсселем. «Реконструкция правительства» была анонсирована правящей «ПиС» еще прошлым летом. Именно тогда Европейская Комиссия (ЕК) официально инициировала процедуру разбирательства по нарушению Польшей условий членства в ЕС. Варшаве вменялось нарушение принципа независимости ветвей власти и подчинение судебной власти политическому контролю со стороны правительства. Речь шла, во-первых, о ликвидации самостоятельности органов судебной власти при решении кадровых и дисциплинарных вопросов; а во-вторых, о наделении Збигнева Зёбро — министра юстиции и генерального прокурора, по совместительству — полномочиями продлевать по своему усмотрению срок службы работы судей, достигших пенсионного возраста.

«ПиС» находится в конфронтации с брюссельскими элитами все два года своего пребывания у власти, однако впервые спор зашел так далеко, что в декабре 2017 года Еврокомиссия прямо высказалась за использование санкций в отношении Польши в случае отсутствия прогресса в разрешении данного спора. И Качиньскому, и Польше есть что терять. В финансовом плане Польша является самым крупным нетто-получателем средств ЕС. Совокупный объем выплаченного ей в 2004—2016 годах финансирования превышает размер двух среднегодовых бюджетов Польши. Это ощутимо сказалось на повышении качества жизни поляков. Согласно опросам, 83% польских граждан счастливы быть частью ЕС. То есть, электорат разделяет популистскую риторику «ПиС» о «справедливом государстве» и ограничении иммиграции, но он не станет жертвовать благами членства в ЕС.

Судя по всему, Качиньский готов к прямой конфронтации с Брюсселем, однако он не знает, как ее успешно продать населению. Его вероятная тактика — тянуть время до следующих выборов, на которых у «ПиС» может быть шанс заполучить конституционное большинство в парламенте. Следовательно, сейчас ему требуется правительство, которые смогло бы успешно навязать ЕК «диалог ради диалога» и отбивать упреки в национализме, антисемитизме и шовинизме. Кажется, что в распоряжении Качиньского для выполнения этой задачи нет более подходящей фигуры, чем Матеуш Моравецкий. Он хорошо образованный политик и опытный менеджер, бывший советник Дональда Туска и достаточно известный человек в банковских кругах Европы. Вероятно, Качиньский в какой-то степени готовил Моравецкого к этому, усиливая его позиции по мере того, как росло напряжение в отношениях с Брюсселем.

Однако для истеблишмента «ПиС» Моравецкий остается чужаком. Он практически не участвовал в «месячниках» Качиньского и не комментирует смоленскую катастрофу (крушение правительственного самолета под Смоленском в 2010 году, в результате которого погиб президент Польши Лех Качиньский и еще 95 человек, включая высших должностных лиц государства, — «Росбалт»). Кроме того, при ближайшем рассмотрении можно заметить, что далеко не все новые фигуры в польском правительстве — люди Моравецкого. К ним однозначно можно отнести лишь нового министра финансов Терезу Червиньскую, которая ранее была заместителем Моравецкого как министра финансов.

Перемещение Мариуша Блащака в кресло министра обороны, появление в министерстве внутренних дел Йоахима Брудзиньского, а также назначение Марека Суского на должность главы Политического кабинета Совета Министров, — все это говорит о том, что главным конструктором польского правительства остается Ярослав Качиньский. То есть, вместо прежних министров, порой вызывавших в Европе негодование, пришли новые, менее публичные, но такие же приверженные идеологии «ПиС» деятели.

Венгерская «золотая акция»

Европейской Комиссии также есть что терять. Brexit, отсутствие консенсуса по распределению квот беженцев, усиление неопределенности в отношениях с США, а также регулярные демарши Виктора Орбана обостряют внутренние дискуссии относительно будущего Евросоюза и заставляют Брюссель действовать решительнее в отношении Варшавы. Поэтому дальнейшие попытки централизации власти в Польше будут встречать все более жесткую реакцию европейских структур. Видимо, основным аргументом в диалоге с польскими властями станет стартующее в мае обсуждение Финансовой перспективы ЕС на период 2021—2027 годов, по итогам которого будут определены параметры финансирования стран-членов.

Кажется, это понимает и премьер Моравецкий. Свой первый официальный зарубежный визит он совершил в Будапешт, откровенно рассчитывая на венгерское вето в случае рассмотрения Советом ЕС польского вопроса в контексте возможного введения санкций. Однако Еврокомиссия уже выступила с предостережением, что в случае солидаризации Венгрии с Польшей вопрос о применении санкций будет рассматриваться в отношении этих стран одновременно. Все это лишь повышает значимость роли Виктора Орбана в конфликте между ЕК и Польшей. Венгерский премьер — прагматик. Он вряд ли упустит свой шанс продать свою «золотую акцию» подороже. Вопрос лишь в том, когда именно это произойдет.

Игорь Грецкий