Три билборда на границе Козельска

Знакомый пишет в ужасе, как в старшей группе детского сада (Москва, центр) прошли занятия на тему любви к Родине: «Воспитатель рассказал про плохую Америку. Как они нам завидуют, потому что у нас большая страна. Как травят нас чупа-чупсами и гамбургерами, чтобы россиян осталось меньше — тогда можно напасть на нас и отнять страну. В итоге ребенок рыдает весь вечер, боится быть отравленным или убитым и не верит, что многочисленные родственники, находящиеся сейчас как раз в Америке, будут относиться к нему с любовью».

Конечно, можно счесть это придурью одной отдельно взятой воспитательницы, поменять детсад, объяснить ребенку, что не все взрослые одинаково умны. Но что делать, если таких взрослых вокруг становится все больше (один флешмоб с детсадовцами на коленях, телами которых выложена цифра 75 в честь Сталинградской битвы, чего стоит), а посыл «найди врага» обретает черты чуть ли не основной государственной программы?

В советской школе, которую я застала, пропаганды тоже хватало — но точно помню, что врагами тогда объявляли империалистов-капиталистов, а «простых американцев» представляли скорее жертвами режима. Тем не менее, привычка сравнивать нашу страну с Америкой, «где негров линчуют», оказалась вбита в голову на всю жизнь. Вот и сегодня — смотришь фильм про жизнь в американской глубинке и волей-неволей примеряешь этот сюжет на российские реалии. Так уж приучили.

Речь про нашумевшую картину «Три билборда на границе Эббинга, Миссури». Итак, заштатный городок на юге США — как раз там, где негров линчевали особенно злостно. Простая американка, хозяйка сувенирной лавочки, брошенная мужем, тщетно ждет расследования страшного преступления: ее дочь изнасилована и убита, а полиция семь месяцев не может найти ни одной зацепки. Отчаявшись, женщина оплачивает рекламу на трех билбордах, где задает неприятные вопросы шефу местной полиции: дескать, как же так, шериф? Шериф приезжает поговорить. Не угрожает — жалеет мать, потерявшую ребенка. Пытается объяснить, почему так трудно расследовать подобные преступления, жалуется, что болен раком и скоро умрет. Но она его уже не слышит. У него своя боль, у нее — своя.

Не буду дальше пересказывать фильм, лучше посмотрите сами. Герои в нем далеко не фанерные — они и закон нарушают, и расисты еще те, кулаки распускают, полицейский участок поджигают… Но я, когда смотрела, чуть было не упустила развитие событий, потому что задумалась: возможна ли в принципе такая завязка сюжета в современной России — скажем, в каком-нибудь Козельске Калужской области.

Представить мать, чей ребенок зверски убит, а полиция бессильна — это, конечно, запросто. Но потом — все как-то не по-русски. Ну только представьте, долго бы простояли в наших широтах билборды с критикой начальника козельского УВД? А местные рекламисты в принципе решились бы их смонтировать, если бы хотели вести свой бизнес дальше? И как быстро у заказчицы, работающей в сувенирной лавке, обнаружили бы недостачу или наркотики в матрешках? В общем, даже завязки никакой бы не вышло…

Снявший картину британский режиссер Мартин Макдона вообще-то относится к США весьма критично. И в этом фильме восхищается вовсе не величием страны, а величием людей, ее населяющих — тех самых простых американцев. Не справедливым устройством жизни (где оно справедливо?), а скорее неимоверной тягой граждан к справедливости. Его фильм, мне кажется, о том, что когда не получается добиться правды ни от полиции, ни от властей, ни от соседей, американец прет напролом, чтобы наказать негодяев, пусть даже для этого надо нарушить закон.

В России люди тоже, конечно, жаждут справедливости, но вот биться за нее, как правило, боятся — даже в анонимных соцпросах лукавят, лишь бы чего не вышло. В фильме героиня поджигает полицейский участок, у нас отчаявшиеся найти правду скорее подожгут себя.

Почему так случилось — отдельный большой разговор, в истории нашей страны активных правдолюбцев так часто вырезали под корень, что буйных почти не осталось. И кажется, именно это свободолюбие американцев больше всего и раздражает в России тех, кто веками ищет в них врагов.

В ночь со вторника на среду весь мир следил за тем, как с мыса Канаверал взлетает тяжелая ракета Илона Маска, пробивая путь к Марсу. В России к восторгам примешивалась большая доля национального разочарования, облаченная в шуточки насчет руководителей Роскосмоса, которые срочно ищут батюшку, святившего ракету Маска перед запуском.

Но чудес не бывает. Только свободные люди, которые осмеливаются мечтать и дерзать, и уж точно не боятся начальства, способны в наше время на прорывы — что в космосе, что в экономике, что в кино. Раз в США таких людей больше (в том числе и родом из России), то там и прорывы будут случаться чаще. Можно влить сколько угодно денег в Роскосмос или в создание суверенного интернета, но результат будет больше похож на создание отечественного поисковика «Спутник», от которого сегодня не знают как избавиться.

Хотела еще раз посмотреть на запуск Falcon Heavy, набрала в поисковике (не «Спутник») слово ракета, и вдруг выпала мне новость от УФСИН по Омской области. Представители тюремного ведомства с гордостью сообщают, что семеро заключенных исправительной колонии № 6 занялись масштабным строительством — за 15 дней слепили из снега ракету «Тополь-М» в натуральную величину. «Все детали „Тополь-М“ сделаны максимально подробно, габариты лишь немного уступают оригиналу: 13,5 метра в длину, 3,5 метра в ширину и более 2,5 метра в высоту», — уточнили в пресс-службе УФСИН.

Понимаю, что натяжка, но уж больно симметричная картинка получилась. Два мира — две ракеты. Одна нацелена на Марс. Другая, судя по российской внешней политике, — на Америку. Одну построили сотрудники мечтателя Маска, прыгавшие и кричавшие от счастья, когда их детище взмыло к звездам. Другую — из снега — слепили заключенные ИК № 6.

Конечно, ребенок, которому в садике рассказывают о том, что Америка только и думает о том, как ей поработить Россию, еще слишком мал, чтобы сопоставить две этих картинки. А вот взрослых, которые боятся совсем не того, что им на самом деле грозит, очень жаль. Тем, кому не хватает дерзости поставить билборды с критикой начальства, звезд не видать.

Виктория Волошина