Posted 21 сентября 2018,, 07:59

Published 21 сентября 2018,, 07:59

Modified 31 января, 20:49

Updated 31 января, 20:49

Большая игра Владимира Путина

21 сентября 2018, 07:59
Дмитрий Травин
У каждой из фигур, расставленных на поле российской пропаганды, есть свои цели и задачи. Причем зачастую они противоречат интересам страны.

Новая программа «Большая игра» на Первом канале вызывает воспоминания о совместных телемостах Владимира Познера с Филом Донахью времен горбачевской Перестройки. Сейчас мы вновь видим двух ведущих — Вячеслава Никонова от России и Дмитрия Саймса от США. Однако суть двух проектов, разделенных тремя десятками лет, принципиально различна. Первый сближал народы, второй — отдаляет.

Перестроечный телемост был диалогом двух сильных журналистов, получивших поддержку в кремлевских верхах. В нынешнем проекте журналисты вообще не участвуют (если не считать очаровательного, но немногословного модератора Марину Ким). Содержание программы определяет политика Владимира Путина, состоящая в том, чтобы создать в России ощущение осажденной крепости и сплотить народ вокруг вождя по принципу «коней на переправе не меняют».

В «Большой игре» не ставится даже задачи налаживания диалога между Россией и США. Шоу выстроено как суд над Америкой. Обсуждаются не двусторонние отношения и возможности для их нормализации, а действия Вашингтона — по которым выносится жесткий вердикт. Никонов выступает прокурором, Саймс — адвокатом. На каждое «заседание суда» приглашаются «свидетели» с обеих сторон. Саймсу, в частности, милостиво разрешается позвать еще одного американца, который будет убеждать зрителя, что Америка не так уж плоха. После чего российская сторона заявит, что, конечно, плоха, но мы, так и быть, зла помнить не станем, если американцы исправятся.

Марина Ким, очевидно, должна в этом шоу исполнять роль судьи. Но она к выполнению столь сложной функции явно не подготовлена, а потому ограничивается вводными и заключительными фразами. Впрочем, оно и к лучшему. Смотришь на красивую женщину, не столь многословную, к счастью, как Мария Захарова или Маргарита Симонян, — и отдыхаешь душой. Набираешься сил перед тем, как вновь придется слушать Никонова с Саймсом. Цели и задачи каждого из которых несколько шире, чем может показаться на первый взгляд.

Саймс благодаря участию в шоу поднимает свою репутацию в глазах американского истеблишмента. Хотя политические круги в Вашингтоне, казалось бы, настроены сейчас антипутински и даже антироссийски, они не готовят никаких революций и не стремятся впарить нашему обывателю мысль о прелестях западной демократии. Поэтому им не нужны свои пропагандисты на российском телевидении. Зато нужны эксперты по внешней политике, которые худо-бедно понимают, что происходит сейчас в важнейших точках мира, и при необходимости могут давать советы Белому дому и Госдепу. Что бы у нас ни думали на этот счет, Вашингтон на самом деле беспокоится не о распространении цветных революций повсюду, где власть «плохо лежит», а о защите своих интересов повсюду, где они есть.

А что такое эксперт по России в американском понимании? Это совсем не пламенный публицист, твердящий на каждом углу, насколько плох Путин. Это человек, знающий о нашей стране что-то важное, о чем не пишут в газетах, и готовый поделиться соответствующей информацией в узком кругу. Ни публикации о России, ни знание русского языка, ни университетские дипломы или ученые степени, полученные в прошлом, не являются признаком информированности о событиях, происходящих здесь и сейчас. Однако косвенным признаком такой информированности является то, что эксперт вхож в российский истеблишмент, общается с МИДовскими чиновниками, с депутатами Госдумы, приглашается на Валдайский клуб и, может быть, даже имеет возможность мельком перемолвиться с самим… великим и ужасным Владимиром Путиным.

Ведь именно от того, что происходит в голове у Путина, зависит российская внешняя политика. Тот, кто узнает о настроениях президента РФ из первых или хотя бы из третьих уст, полезен для Вашингтона больше, чем тот, кто написал десять монографий и сто статей о России, но не может получить визу для посещения Москвы, поскольку Кремль наказал его за нелояльность (как, скажем, Майкла Макфола — бывшего посла в России и, кстати, хорошего политолога).

В общем, для Саймса главное — любой ценой сформировать в Вашингтоне представление о том, что он вхож в высшие российские политические круги. И участие в программе «Первого канала» очень этому способствует. Ведет он себя грамотно. С одной стороны, как адвокат защищает по возможности Америку, и никто в США не сможет сказать, что Саймс не стремился противостоять российской пропаганде. С другой стороны, он никогда не переходит в наступление, т. е. играет не только по правилам, принятым в Вашингтоне, но и по правилам, принятым в Москве. Саймс не обвиняет ни Кремль, ни Путина, ни Лаврова, ни Никонова. Он вообще не стремится создать у зрителей представление, что Москва может быть в чем-то виновата. Он ведет себя именно как адвокат, задачей которого является не поиск виновника преступления, а лишь защита своего клиента от нападок прокурора.

У Никонова, как ни странно, похожие задачи. В том смысле, что для него — известного политика и политолога, но не политического журналиста — успех программы среди зрителей не так уж важен. Никонов работает на собственный имидж, демонстрируя всей стране и лично Путину, что именно он является ключевой (вслед за министром иностранных дел) фигурой в российской внешней политике. Ведь он компетентен и влиятелен в сфере российско-американских отношений, а от них в первую очередь зависит успех политики Кремля на «западном фронте». Возможно, Никонов даже рассчитывает когда-нибудь занять пост главы МИД. Его дед — Вячеслав Молотов — возглавлял советскую внешнюю политику в сталинское время. Чем же внук хуже?

У журналистов (даже тенденциозно настроенных) были бы совсем иные цели. Они не мечтают о том, чтобы стать чиновниками. Им нужен успех у зрителей, поскольку это оборачивается славой и большими деньгами. А псевдоаналитика типа той, которую мы видим в «Большой игре», могла бы говорить лишь о непрофессионализме выстроивших программу журналистов. Об их неумении взять острые темы, подобрать хороших экспертов и держать зрителя в интеллектуальном напряжении.

Впрочем, профессиональных журналистов-международников на нашем телевидении сегодня вообще нет. Есть лишь профессиональные пропагандисты, умело эксплуатирующие международную повестку. Они и впрямь являются мастерами в своей сфере, поскольку знают, как вызвать у зрителя страх перед Америкой и гордость за Путина, дающего отпор Вашингтону. Поддержке этих мастеров Кремль обязан успехом в своей большой игре. Но россиянам от подобных шоу никакой пользы нет.

Дмитрий Травин