Posted 17 декабря 2018,, 16:52

Published 17 декабря 2018,, 16:52

Modified 31 января, 21:39

Updated 31 января, 21:39

Был ли Голодомор геноцидом

17 декабря 2018, 16:52
Александр Желенин
Голод на Украине в 1930-е годы был спланированной коммунистическими властями акцией подавления и устрашения, но она носила не национальный, а классовый характер.

В этом году исполняется 85 лет страшной трагедии, пережитой рядом народов Советского Союза в 1933 году. На Украине эта трагедия, в результате которой там, по разным подсчетам, погибло от голода от двух до четырех миллионов человек, получила название Голодомор.

Конгресс США на днях принял резолюцию, в соответствии с которой Голодомор признан геноцидом украинского народа. Правда, с учетом того, что документ принят в пакете с двумя другими резолюциями, так или иначе посвященными украинской теме, впечатление ангажированности от этой резолюции все же остается. В какой-то мере эти ощущения подтвердил и президент Украины Петр Порошенко, написавший на своей странице в соцсети: «Ударный день поддержки Украины в США».

Порошенко напомнил, что в первой принятой резолюции конгрессмены «осудили военную агрессию, совершенную РФ против украинского государства в Керченском проливе». Отдельным документом Конгресс высказался против завершения строительства российского газопровода «Северный поток- 2». «И, наконец, решение, которого украинцы ждали десятилетиями и над которым неустанно работали наша дипломатия и украинская община в США. Палата представителей Конгресса США признала Голодомор геноцидом украинского народа», — отметил Порошенко.

Этот текст — попытка разобраться, чем же все-таки были те события 85-летней давности. Верно ли определение Голодомора как «геноцида украинского народа» или это было нечто иное?

Прежде чем рассмотреть основные аргументы сторон, необходимо отметить, что современного российского исследователя, претендующего на объективность, тема Голодомора 1932-33 годов ставит в сложное положение.

Во-первых, потому что к этой трагедии украинцы относятся очень эмоционально. Они до сих пор переживают ее так, как будто она произошла вчера. Это такая же незаживающая рана, как Холокост в Европе во время Второй мировой, как геноцид армян в начале ХХ века в Османской империи.

Не стоит также забывать, что эта тема в современных условиях усугубляется и нынешними, мягко говоря, непростыми отношениями украинского государства с Российской Федерацией, которые официальный Киев уже прямо называет войной.

Есть и еще один политический нюанс. Официальная позиция российской власти и большинства российских историков сводится к тому, что Голодомор на Украине был частью общей политики советского государства того времени, направленной не против какого-то одного народа, а против крестьянства как класса. Если исследователь придерживается подобной или близкой позиции, на Украине он по определению сразу же приписывается к прокремлевскому, проимперскому дискурсу.

Лично для меня, и как для человека, не согласного с Кремлем по большинству пунктов его внутренней и внешней политики, особенно на украинском направлении, и как для исследователя социальных процессов проходивших в СССР, это тоже проблема, поскольку в оценке Голодомора моя позиция ближе к российской, нежели, чем к украинской. И хотя я полагаю, что современная политическая система Украины гораздо демократичней, чем в Российской Федерации, все же… Платон мне друг, но истина дороже.

Итак, факты. Чтобы понять являлся ли Голодомор геноцидом украинского народа или чем-то иным, необходимо сравнить это событие с другими похожими трагедиями XX века. Например, в ходе первого геноцида XX столетия — массовых убийств армян в Османской империи в 1915 году, по разным оценкам было уничтожено более половины всего армянского населения этой территории. Разброс в данных о потерях у разных исследователей довольно велик, поэтому будем опираться на наиболее достоверные.

По данным армянской патриархии, в Турции в 1914 году насчитывалось 1,8 млн армян (это с учетом массовой резни и бегства армян из империи еще в 1894-96 годах — до этого, в 1867 году, правительство Османской империи оценивало численность армянского населения, проживавшего на ее территории, в 2,4 млн человек). Британская энциклопедия оценивает число жертв геноцида армян в 1915 году в диапазоне от 600 тысяч до 1,5 млн человек. Так или иначе, но фактом является то, что сегодня в Турции проживает не более 200 тысяч армян из когда-то живших здесь примерно двух миллионов (а по другим оценкам, трех-четырех миллионов человек).

Другой пример. В результате Холокоста, по данным выпущенного в 1960 году в Москве справочника «СС — в действии», из примерно 8,3 млн евреев, живших около 1939 года в нацистской Германии, либо в оккупированных Рейхом или подконтрольных ему странах, к маю 1945 года было уничтожено примерно 5,9 млн человек, или 72%.

На Украине, по данным переписи 1926 года, проживало 29 млн человек. К началу 1930-х годов их число превышало 30 млн человек. Во время голода 1932-33 годов, по данным авторитетного украинского историка Станислава Кульчицкого, погибло 3,-3,5 млн человек, то есть десятая часть населения. Кощунственно сравнивать, ведь каждая человеческая жизнь бесценна, но все же с геноцидом армян или евреев не сравнить.

Цифры потерь в 3-3,5 млн называет и глава Центра советских и восточноевропейских студий при Мельбурнском университете Стефен Виткрофт, мнение которого приводит тот же Кульчицкий. Причем оба ученых опираются на демографические данные и результаты переписей населения того времени, в отличие от президентов Украины Виктора Ющенко и Петра Порошенко, озвучивавших цифры 7-10 млн погибших от голода.

Но дело, кончено, не в этом. Даже если согласиться с данными авторитетных ученых и говорить о 3-3,5 миллионах погибших от голода, ужас трагедии от этого не уменьшается. Причем, если голод 1932 года на Украине, по мнению того же Кульчицкого, несмотря на всю его тяжесть, когда имели место даже случаи каннибализма, все же в целом объяснялся, «особенно на Украине, избыточными хлебозаготовками», то с января 1933 года он имел уже все признаки искусственно организованной и, надо сказать, хорошо спланированной и проведенной акции массового террора.

У крестьян, в том числе, колхозников, отбирали не только зерно, но вообще все продовольствие, которое у них можно было найти. Историки Валерий Солдатенко (Украина) и Александр Шубин (Россия) пишут: «исполнители высочайшей воли изымали у голодных людей уже не только хлеб, пригодный для экспорта, но и овощи, даже сушеные грибы…».

То, что подобные случаи были не «эксцессом исполнителя», а заранее продуманной массированной акцией, подкрепляется словами генерального секретаря ЦК КПУ (б) Станислава Косиора, сказанными на собрании республиканского партактива: «Крестьянин хочет удушить советское правительство костлявой рукой голода. Мы покажем ему, что такое голод».

И показали. Помимо изъятия всего наличного продовольствия у крестьян-единоличников и колхозников, проводилось блокирование голодающих сел красноармейцами. 7 августа 1932 года принято печально знаменитое постановление ЦИК и СНК СССР, прозванное в народе «закон о трех колосках» или «указ семь-восемь». По нему за так называемую «кражу и расхищение колхозной собственности», которая нередко выражалась в собирании голодными людьми, в том числе и детьми, гниющих колосков, оставшихся после уборки урожая на полях, водились свирепые наказания — вплоть до расстрела с конфискацией имущества. Всего за пять месяцев 1932 года по нему были осуждены свыше 125 тысяч человек, из которых 5400 были приговорены к высшей мере наказания. В числе казненных было несколько сот детей в возрасте от 12 до 16 лет.

На самом деле «удушение крестьянами советского правительства» заключалось в том, что они просто физически не могли выполнить спускаемые сверху нереальные планы хлебозаготовок. Кульчицкий отмечает: «В 1930 г. власть реквизировала в четырех регионах (Центральная Черноземная область, Северный Кавказ, Средняя и Нижняя Волга) 400 млн пудов зерна, тогда как в Украине — 437 млн. Ни до революции, ни в годы НЭПа Украина не давала столько товарного зерна, сколько остальные зерновые регионы Европейской России, вместе взятые. В 1931 г. с Украины взяли 415 млн пудов зерна против 439 млн в четырех регионах. Реквизиции в таких объемах разрушили продуктивные силы украинского села». По этой причине в 1932 властям на Украине «удалось выжать только 263 млн пудов, включая продовольственный, семенной и фуражный фонды, которые обеспечивали весеннюю посевную кампанию 1933 года».

Результаты такой политики, как было показано выше, оказались чудовищными.

Однако самый спорный вопрос сегодня состоит в том, какова была главная цель этого террора. Формулировка резолюции Конгресса США по Голодомору, принятая, как верно заметил Петр Порошенко, под нажимом украинской дипломатии и диаспоры в Северной Америке, состоит в том, что это был «геноцид украинского народа».

Однако в этом случае остаются вопросы. Почему в то же самое время, в 1932-33 годах, имел место абсолютно такой же искусственно организованный голод, в результате которого по приблизительным подсчетам погибло не менее 3-4 млн человек в хлеборобных районах Юга России, Северного Кавказа и Казахстана? В последнем, кстати, тогда погибли около двух миллионов человек, по преимуществу казахов, у которых реквизировали скот.

Кроме того, сторонники теории Голодомора как геноцида обычно опускают такой момент, как политика украинизации, которая, начиная с революции 1917 года, привела к массированному распространению украинского языка за счет увеличения интенсивности его преподавания в школах, роста числа украиноязычных газет, журналов и театров в республике.

Действительно, Голодомор в УССР частично совпал по времени со свертыванием политики украинизации, и при желании это можно было бы связать с теорией всеобщего «геноцида украинского народа». Однако, повторюсь, свертывание украинизации было лишь частичным. В 1935 году 56% журналов на Украине выходили на национальном языке. Всего через несколько лет после Великого голода, в 1939 году, в УССР выходили 885 украиноязычных газет и только 304 русскоязычных, украинцы составляли 66,1% рабочих и 56,0% служащих республики. На 1 января 1936 года украинцами были 53,7% студентов вузов, 75,3% студентов техникумов.

Да, после 1933 года имел место откат в политике украинизации, часть украинской национальной интеллигенции была арестована. Но другая-то часть продолжала жить и работать. Как это все объясняется?

Кульчицкий, ссылаясь на автора Конвенции ООН о геноциде Рафаэля Лемкина, пишет, что «происходило… не только моральное, но и физическое уничтожение: ликвидацией интеллигенции — мозга нации, духовенства — души нации и экономически независимых от государства земледельцев — носителей национального духа».

Ну, так то же самое говорят и русские националисты. На вопрос о том, кто же тогда проводил эту политику, у них готов очевидный для них ответ — во всем виноват известный маленький народ … Продолжим рассуждать в том же духе?

На самом деле, политика советской власти в 1920-е и начале 1930-х годов в значительной мере по инерции продолжала линию, начатую еще революционной «Декларацией прав народов России», принятой 2 ноября 1917 года. Она, в частности, провозглашала «равенство и суверенноcть народов России, право народов России на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства», а также «свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп, населяющих территорию России».

С другой стороны, в 1930-е годы в идеологии, политике и практике «советского» государства начали все больше проявляться элементы, базировавшиеся на традиционном русском имперском шовинизме. Эта тенденция усиливалась практически все годы сталинского правления, была несколько заморожена во времена Хрущева и вновь пошла в рост в застойные годы.

Однако полностью отказаться от некоторых элементов поддержки национальной культуры, образования, от элементов федерализма советское государство уже не могло в силу сложившейся многолетней практики. Именно поэтому национальная политика СССР с начала 1930 годов постоянно имела признаки дуализма: с одной стороны, официально провозглашался «расцвет и развитие национальных культур и языков», с другой — имела место нацеленность на их слияние на основе «великой русской культуры».

Тот вывод, что Голодомор на Украине не был «геноцидом украинского народа», подкрепляется не только тем, что украинский язык и культура продолжали доминировать в конце 1930-х годов как в системе образования Украины, так и в культуре и в республиканских СМИ. Он подтверждается еще и тем, что московская власть не стала применять против республики чисто административные меры воздействия.

Речь о том, что при желании на деле уничтожить Украину как субъект советской федерации, Кремль мог просто поменять ее статус с союзной республики на автономную (в составе, скажем, РСФСР). Именно это было проделано, например, в отношении Карело-Финской ССР, которая в 1956 году была преобразована в Карельскую автономную республику в составе РСФСР.

Понятно, что более высокий статус союзной республики в СССР был в достаточной степени номинальным. Записанное в Конституции право выхода из состава Советского Союза до 1991 года так и оставалось «бумажным». Однако реальная культурная и отчасти административная автономия в союзных республиках, в том числе, и на Украине сохранялась всегда.

Таким образом, если Голодомор был «геноцидом украинского народа», то каким-то уж очень непоследовательным. В том числе и потому, что украинцы в советской Украине всегда, и до Голодомора, и во время него, и после были абсолютным этническим большинством.

Вывод из всего сказанного можно сделать такой: Голодомор был не этническим геноцидом, что кстати признают и Кульчицкий, и тот же Лемкин, а массовым классовым террором, направленным на подавление сопротивление крестьянства политике «коллективизации» и масштабного ограбления деревни во имя форсированной индустриализации. Были ли в этой политике элементы геноцида? Да, были. Но только это были элементы не национального, а классового характера.

Все сказанное не ставит собой целью хоть как-то «обелить» политику Голодомора. Да это и невозможно, учитывая число жертв. Речь лишь об объективном подходе и уточнении терминологии.

Александр Желенин