«РУСАЛ» ушел. Кто следующий?

Власти Таджикистана все активнее ищут партнеров по достройке Рогунской ГЭС. В августе 2007 года Таджикистан расторг соглашение, подписанное в 2004 году с компанией «РУСАЛ» по достройке ГЭС. Один из лидеров мирового бизнеса, «РУСАЛ» был способен достроить ГЭС и возвести в Таджикистане еще один алюминиевый завод, но предпочел уйти. Все, кто захочет сменить «РУСАЛ» в Таджикистане, будут решать не только технические, но и политические проблемы.

Проектирование Рогунской ГЭС, самой верхней в каскаде вахшских ГЭС, началось в 1970-е годы. Проект предусматривал возведение на реке Вахш насыпной плотины высотой 335 метров. После перерыва в строительстве, вызванного распадом СССР, в 2004 году немецкая фирма Lahmeyer International занялась экспертизой принятых технических решений, оптимизацией проекта и оценкой вклада Таджикистана (того, что уже было построено). В 2006 году Lahmeyer рекомендовал сторонам принять вариант бетонной плотины высотой 280 метров. Технико-экономическое обоснование немецкой фирмы было принято «РУСАЛом», однако не устроило Таджикистан.

Как поясняет известный геофизик Леонид Папырин, приглашенный «РУСАЛом» в качестве эксперта и много лет отработавший в Таджикистане, Lahmeyer привел расчеты, согласно которым наполнение водохранилища Рогунской ГЭС выше отметки 280 метров будет приводить к понижению уровня воды в верхних бьефах нижних ГЭС и к снижению выработки электроэнергии на этих станциях. Повышение же их мощности будет возможно лишь при сбросе воды из водохранилища Рогунской ГЭС, но снизит ее мощность. Тем не менее разногласия в оценке высоты плотины назывались в качестве основной причины разрыва отношений Таджикистана с «РУСАЛом».

Но не случилось ли так, что не таджикское руководство прервало отношения с компанией, а сам «РУСАЛ» решил мягко выйти из проекта? Если так, то, по всей видимости, ответ на этот вопрос следует искать не в Таджикистане и не в технических разногласиях «РУСАЛа» и официального Душанбе.

Когда Рогун только проектировался, 30 лет назад, будущее проекта ни у кого не вызывало никакого беспокойства. Выполненный опытными ташкентскими и московскими проектировщиками, на счету которых были Нурекская ГЭС и другие станции вахшского каскада, проект Рогунской ГЭС был частью единой энергетической и водохозяйственной системы советских республик Средней Азии.

Стройку начали в 1986-м, и в числе «нетехнических» нужно было решить лишь две деликатные проблемы. Первую - перенести из зоны затопления кладбища (против этого возражала часть местного населения). Вторая - переселить жителей нескольких кишлаков и райцентра Комсомолабад (нынешний Дарбанд) на подходящие участки выше слияния рек Сурхоб и Обихингоу, образующих Вахш, либо ниже створа ГЭС. О дефиците воды в нижнем течении Амударьи в связи с заполнением будущего водохранилища (более 13 кубических километров воды) беспокойства не было, - считалось, что многолетнее регулирование стока каскадом Вахшских ГЭС повысит водообеспеченность не только Узбекистана, но и Туркменистана.

Однако с распадом СССР рухнула и вся система межреспубликанского распределения воды. Вместо братских республик появились суверенные страны, в которых, как и в России, прошла приватизация. На смену понятию «наше» пришли понятия «мое» и «ваше». И хлопок («белое золото»), выращенный уже не в советском, а в суверенном Узбекистане, стал приносить конкретным юридическим и физическим лицам реальные деньги. В 90-е годы стало понятно, что уже не Советский Союз, а эти самые юридические и физические лица в маловодные годы могут понести убытки.

По мнению таджикского политолога Парвиза Мулладжанова, именно это обстоятельство могло повлиять на решение «РУСАЛа» приостановить начатые в Рогуне работы. Душанбинский аналитик Исмоил Курбанов также считает, что Узбекистан болезненно реагирует на гидротехнические проекты Таджикистана (а среди них не только Рогун). При этом Курбанов отмечает, что официальный Душанбе много раз заявлял о том, что Таджикистан никогда не применял воду как инструмент международного давления.

По всей видимости, с мнением таджикских экспертов можно не только согласиться, но и допустить, что во время визита главы «РУСАЛа» Олега Дерипаски в Узбекистан в декабре 2005 года в резиденции Оксарой состоялась не просто беседа президента Узбекистана и российского бизнесмена, каждый из которых оценивает свои риски и свои перспективы.

Как писала пресса, узбекский президент тепло принял главу «РУСАЛа», который поблагодарил Ислама Каримова за приглашение и возможность ознакомиться с экологической обстановкой в регионе. Но о чем еще, кроме экологии в зоне Таджикского алюминиевого завода, говорили Ислам Каримов и Олег Дерипаска, пресс-служба президента Узбекистана не сообщила. Однако можно предположить, что, если разговор шел и о гидротехническом строительстве на таджикских реках, то положение сотен тысяч людей, орошающих поля в бассейне Амударьи, узбекского президента волновало не меньше окружающей среды в Сурхандарьинской области. Не исключено, что, услышав аргументы Ислама Каримова по этой теме, «РУСАЛ», отлученный к тому же от приватизации Таджикского алюминиевого завода, взвесил все «за» и «против» и принял решение выйти из проекта по Рогуну.

Сейчас Таджикистан, переживший невиданную по низким температурам зиму и испытывающий жесточайший дефицит тепла и электроэнергии, ведет переговоры о создании консорциума для завершения строительства Рогунской ГЭС. К проекту присматриваются США, Китай, Иран, Украина. Изучает предложение достроить Рогун и РАО «ЕЭС России», которое строит в Таджикистане Сангтудинскую ГЭС.

Будучи построенной, Рогунская ГЭС не станет новым чудом света, - в Китае уже построена самая большая в мире ГЭС «Три ущелья». Она в 5 раз мощнее Рогунской и плотина у китайцев – бетонная. Поэтому особых технических проблем в достройке Рогуна не возникнет, хотя, если достраивать ГЭС возьмется РАО «ЕЭС России», кадровая проблема осложнится, так как собрать в третий раз в Рогуне гидростроителей, знакомых с объектом, будет уже сложнее.

Вполне понятна озабоченность президента Таджикистана Эмомали Рахмона и его стремление привлечь в страну богатых инвесторов, а также добиться повышения доли Таджикистана в прибыли от выработки электроэнергии Рогунской ГЭС (было бы странно, если бы президент этим не занимался). Но разумеется, члены консорциума будут учитывать возможные политические проблемы.

На научно-технических конференциях по проблемам водопользования в Центральной Азии, эксперты Таджикистана и Узбекистана никогда не прекращали контакты и обмен мнениями. Каким будет окончательный результат переговоров – остается только ждать. Но если Россия заинтересована в подъеме экономик Таджикистана и Узбекистана и в укреплении своих позиций в центрально-азиатском регионе, за переговорным столом Россия должна стать третьей стороной. Пока в результате выхода «РУСАЛа» из проекта ни российская компания, ни Таджикистан не потеряли лица. И не исключено, что «РУСАЛ», лучше других подготовленный к достройке Рогуна, в Таджикистан еще вернется.

Андрей Захватов