«Нужно менять финансовую структуру ЕС»

Кризису еврозоны не видно ни конца, ни края. Уже всерьез обсуждаются самые худшие сценарии, которые предполагают массовое банкротство множества стран: от Греции, Италии, Испании до Франции и Португалии. О том, что происходит с экономикой Европы и насколько катастрофично будущее Старого света в интервью «Росбалту» рассказал профессор Университета Джона Хопкинса (США), директор Болонского института исследования политических программ (США - Италия) Эрик Джоунс.

- Вокруг все говорят о последствиях еврокризиса, о возможном коллапсе европейской валюты, хотя, в принципе, в Европе все идет своим чередом и, с точки зрения рядового гражданина, ничего критического не наблюдается. Что же все-таки происходит? Есть ли вообще кризис евро?

- Это очень хороший вопрос. Кризис, который существует сегодня в Европе, это не кризис евро, не кризис европейской валюты. Это кризис, связанный с национальными долгами стран, входящих в Евросоюз, вернее с необходимостью рефинансировать эти долги. Главный вопрос сегодня заключается в том, смогут ли такие страны как Италия и Испания решить вопрос огромных национальных долгов, которые им нужно рефинансировать и перейти в следующий квартал. Чтобы у вас было представление о масштабах долгов, приведу цифры в отношении Италии. Этой стране только в феврале нужно будет рефинансировать долги на сумму 50 млрд евро. Поэтому, когда речь идет о кризисе еврозоны, речь идет в первую очередь о том, будут ли инвесторы проявлять интерес, когда Италия выпустит новые облигации. И главное беспокойство даже не в том, будут ли они покупать эти облигации, потому что, скорее всего, они будут покупать. А в том, какой будет цена на эти бумаги и не будет ли она слишком низкой, что значит, что облигации будут стоить стране так дорого, что итальянское правительство просто не сможет позволить себе подобный шаг.

- Каковы ваши ожидания в отношении Италии? Безусловно, соотношение между государственным долгом и ВВП Италии не может не пугать, но, в конце концов, в стране новый премьер-министр, который, похоже, знает, что делает.

- Марио Монти отлично справляется со своими обязанностями. Ему удается сохранять большинство в парламенте, потому что даже если он является техническим премьером, ему все равно нужно иметь на своей стороне большинство, чтобы успешно управлять страной. Он запустил в стране очень важные реформы. К сожалению, одна Италия не сможет решить проблему еврозоны. Эта проблема уходит корнями в финансовую структуру еврозоны, в рамках которой капитал очень легко перетекает из одной страны в другую, если инвесторы считают, что риск вырос. Так что Марио Монти молодец, но это не решит всей проблемы – нужно менять финансовую структуру ЕС.

- Когда в США на грани банкротства оказались банки и крупные компании, некоторые предлагали дать им обанкротиться, чтобы другим «неповадно было». Однако большинство принимающих решения, в том числе и администрация Обамы, решили оказать экономическую помощь, потому что эти банки и компании были слишком большими, чтобы им можно было дать утонуть – too big to fail. Теперь, когда очередь дойдет до Италии, мир столкнется с проблемой, что «выкупить» экономику Италии в принципе невозможно из-за ее размеров (too big to bail out). Но и позволить ей обанкротиться тоже нельзя. Так что же делать?

- Дело в том, что соотношение между государственным долгом и ВВП в Италии, каким бы страшным оно ни было, оставалось примерно одинаковым на протяжении последних 20 лет. Так что нельзя сказать, что ситуация в Италии за последние годы резко ухудшилась. И, как вы отметили в первом вопросе, жизнь течет, как и прежде. Ситуация ухудшилась, потому, что положение на рынке ухудшилось, а не потому, что резко вырос долг. Банкротство Италии вряд ли улучшит дела на рынке. В этом случае в Европе будет не только большой кризис внутри одной страны, но скорее всего за Италией последуют Бельгия и даже Франция. Никому этого не надо. Банкротство Италии не только повиляет на финансовые дела в Европе, но и на весь экономический расклад. Нельзя забывать, что у Италии большая экономика и что итальянцы являются активными потребителями, которые влияют на спрос и предложение в рамках всей Европы. Если итальянские семьи будут «обезглавлены», вся европейская экономика может встать. Так что все будут делать все возможное, чтобы до банкротства не дошло.

- Что вы думаете о мерах строгой экономии, которые сегодня применяются в разных странах ЕС? Дадут ли они результаты или же, наоборот, остановят рост экономики?

- Я принадлежу к тем экономистам, которые считают, что на эти меры строгой экономии возлагают чрезмерные надежды. Как я говорил, даже если Италия решит свои проблемы, это не решит проблемы еврозоны. Принимаемые меры не могут исправить ситуацию, потому что финансовая архитектура, которая породила этот кризис, будет оставаться прежней. То есть, мы сегодня излишне сокращаем внутренний спрос, хотя на самом деле нам нужен рост и создание рабочих мест. Таким образом, меры строгой экономии только ухудшают положение дел, а не помогают.

- Вы говорите о необходимости изменить финансовую структуру ЕС. Каким образом это можно сделать? На первый взгляд такая реформа кажется очень сложной задачей.

- Есть несколько шагов, которые могли бы очень сильно помочь, но проблема в том, что, с политической точки зрения, эти шаги являются очень неоднозначными. Первое, чего так хотели бы банки, это установление Европейским центральным банком (ЕЦБ) четкого потолка для цен на государственные долги. Сделано это должно быть путем заявления о готовности вмешиваться в ситуацию и приобретать неограниченное количество ценных бумаг, чтобы убрать волатильность с рынка. Если бы ЕЦБ был готов пойти на это, и я напоминаю, что его глава Марио Драги говорил о чем-то вроде этого в Европейском парламенте в ноябре-декабре прошлого года, то ход кризиса бы изменился очень сильно. Но проблема в том, что политические последствия такого решения будут крайне пагубными. Именно поэтому ЕЦБ решил не идти по этому пути, вместо этого предложив практически неограниченную финансовую помощь банкам, а не правительствам. На это были свои веские юридические причины, но это существенно затрудняет решение проблемы. Другим шагом в долгосрочной перспективе может стать введение того, что Европейская комиссия называет «облигации стабильности» (stability bond), а все остальные называют еврооблигациями (eurobond). Если бы в Европе появился единый финансовый инструмент, который бы циркулировал на всей ее территории, то его можно было бы использовать для финансирования правительств. И тогда дорога к безопасности не была бы привязана к географическим границам, как это происходит сегодня. Сейчас деньги из Италии выводятся в Германию, когда инвесторы напуганы. Но в США, например, работает иной принцип – деньги идут в облигации, выпущенные Федеральным казначейством, и эти облигации являются самыми безопасными ценными бумагами, и еврооблигации должны стать их аналогом. Это не решило бы проблему кризиса, но помогло бы избежать его превращения в затяжной и повторяющийся.

- Каков ваш прогноз развития событий?

- Сегодня все упирается в то, каким образом ЕЦБ вмешается в происходящее. У ЕЦБ есть веские политические причины, чтобы сделать это, есть также веские политические причины, чтобы этого не делать, но в таком случае экономические последствия будут очень серьезными и это решение обойдется всем очень и очень дорого. Нас ждет затяжной период борьбы с этим кризисом и еще более медленный выход из него. Однако даже если мы справимся с ним, нас ждут серьезные проблемы, связанные с экономическим ростом. Уровень безработицы среди молодежи в таких странах, как Испании и Италия, уже давно измеряется двузначными числами. Это значит, что эти люди в настоящее время не приобретают никаких навыков и, скорее всего, никогда не смогут найти работу. Они будут жить за счет государства, что крайне отрицательно скажется на экономическом развитии. Так что трудные времена еще впереди.

Беседовала Юлия Нетесова