Хамелеоны российской коррупции

Вечная проблема коррупции в России имеет свои отличительные особенности. На днях Национальный антикоррупционный комитет опубликовал на сайте Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека информационный обзор «Бизнес и коррупционные практики: мифы и реальность», в котором показаны сложившиеся системные практики отношений между коррупционным и легальным бизнесом, а также предпринята попытка классификации реакций бизнеса на воздействие коррупционной среды. По мнению НАК, представленный материал в дальнейшем может позволить «развить новый подход в изучении коррупции с позиции бизнес-моделей или экономического явления».

По мнению руководителя НАК Кирилла Кабанова, коррупцию можно рассматривать как рентный бизнес, который основывается на формировании избыточных государственных функций, создании административных барьеров и трудновыполнимых процедур. Его цель – получение ренты с бюджетного процесса, легального бизнеса и граждан.

Модели реализации коррупционной бизнес-стратегии могут быть различными. Одной из наиболее распространенных является «пассивное соучастие», которое часто встречается в работе западноевропейских и американских компаний.

Суть ее такова: компания, публично отрицая коррупционные отношения, официально нанимает российского агента и оплачивает его услуги. В пакете официально предоставляемых услуг латентно заложено решение российской компанией-агентом вопросов с оплатой коррупционной ренты. Заказчик о данном роде деятельности осведомлен, но юридически в ней не участвует. Например, как указывается в обзоре, «компании Shell, Total и др. при импорте в Россию автомобильного масла заключают официальный договор с таможенным брокером, который, в свою очередь, должен обеспечивать бесперебойное прохождение груза через российские таможенные органы».

«Активное использование» коррупционных отношений происходит, в первую очередь, в системе государственных закупок, управления различными формами госсобственности и распределения природных ресурсов. При их реализации компания или ее контрагент ищет «подходы» к должностным лицам, принимающим результативные решения. Зарубежные компании осуществляют подобного рода деятельность через свои представительства (избегая вовлечения головных офисов). Как отмечается в обзоре, публичными стали некоторые случаи, «связанные с Siemens и DaimlerChrysler. Кроме того, известен уголовный пример разбирательства с поставкой компьютерной техники IBM в адрес Пенсионного фонда РФ в 2008-2009 гг. через российских дилеров».

В модели «активного противодействия» коррупционным практикам развивается система внутреннего контроля и начинается реальная борьба со злоупотреблениями, эффективность которой измеряется в денежном эквиваленте. Согласно обзору, на сегодняшний день к таким компаниям можно отнести ГК «Росатом», а в ОАО «Ростелеком» подобная установка внедряется с 2013 года.

Модель «тактика хамелеона» наиболее интересна для анализа, поскольку является частью агрессивных бизнес-стратегий транснациональных компаний. Достаточно западной компании заявить, что она является лидером антикоррупционных инициатив, и объявить о нетерпимости к коррупционным действиям, как с этого момента она получает высокую степень защищенности от даже законных претензий со стороны государственных органов, вызванных теми или иными реальными нарушениями. Поскольку в этой диспозиции претензии возможно публично преподнести как факт коррупционного давления, а бизнес-конфликты представить как рейдерский захват. При этом такие компании совершенно спокойно и зачастую чаще других используют коррупционные механизмы, отмечается в исследовании.

В частности, ИКЕА, утверждается в обзоре, «использовала административный ресурс в конфликте с дольщиками сельхозпредприятия КСП «Химки». Сообщается, что КСП много лет пытается вернуть себе земельный участок в Подмосковье, который в начале 1990-х гг. химкинская администрация необоснованно у него изъяла и передала в долгосрочную аренду ритейлеру. «Сейчас этот участок площадью почти 20 гектаров находится у ИКЕА в собственности, причем корпорация заплатила за него в разы меньше рыночной стоимости – 105,5 млн рублей вместо 1 млрд рублей (по рыночным оценкам)».

В 2014 году Следственным управлением Следственного комитета РФ по Московской области возбуждено уголовное дело, в ходе расследования которого «подтвердились факты мошенничества со стороны руководства ИКЕА при выводе земельных активов из государственной собственности». Как отмечают авторы исследования, «следствие подозревало участие в сделке бывшего руководства администрации Химок и Комитета по земельным ресурсам и землеустройству Химкинского района. При этом расследование постоянно буксовало: сотрудники из Управления процессуального контроля в сфере противодействия коррупции СК РФ постоянно истребовали дело якобы для проверок, добиваясь изменения его подследственности и передачи в следственные органы МВД. Национальный антикоррупционный комитет обращался с просьбой к председателю СК Александру Бастрыкину и прокурору Московской области Алексею Захарову взять «химкинское» дело под особый контроль, однако недавно оно было передано в УМВД по г.о. Химки и почти сразу закрыто».

Другой пример: конфликт ИКЕА и российского предпринимателя Евгения Чакара, в котором также присутствовало уголовное разбирательство, возбужденное по факту мошенничества. Однако дело не дошло до суда, т.к. «из ГСУ Московской области исчезли семь томов уголовного дела».

С ИКЕА судился еще один предприниматель – Константин Пономарев. Его компания в 2006-2010 гг. поставляла в торговые центры «МЕГА» в Санкт-Петербурге дизельные электростанции. Но, утверждается в обзоре, «через несколько лет сотрудничества ИКЕА перестала оплачивать аренду оборудования, продолжая пользоваться дизель-генераторами. Предприниматель вынужден был обратиться в суд за возмещением долга. В СМИ бизнесмен неоднократно заявлял о давлении со стороны топ-менеджмента корпорации, который грозил воспользоваться своими связями в силовых структурах и других высших органах государственной власти РФ, если Пономарев не откажется от претензий. Представители ИКЕА попыталась обвинить в мошенничестве самого предпринимателя, но судами различных инстанций требования Пономарева были признаны обоснованными. В 2010 году ИКЕА предпочла заключить с бывшим партнером мировое соглашение и выплатила ему часть долга. К такому решению корпорацию, скорее всего, подтолкнул громкий коррупционный скандал, который разгорелся на родине ритейлера – в Швеции. В начале 2010 года газета Expressen сообщила о том, что менеджмент российской «дочки» ИКЕА одобрил взятку за подключение тех самых магазинов «МЕГА» в Санкт-Петербурге к электросетям «Ленэнерго». После того как информация была обнародована, ряд топ-менеджеров ИКЕА были уволены».

Как отмечается в обзоре, «тактика хамелеона» активно реализуется при защите зарубежных активов российских бизнесменов и чиновников, полученных в результате криминальной (коррупционной) деятельности в РФ. А именно, при рассмотрении в европейских или североамериканских судах претензий, предъявляемых российскими правоохранительными органами, фактически подозреваемые в преступлениях объявляют себя жертвами российской коррупции. Тем самым уходя от ответственности, легализуя свои активы и получая гражданство (вид на жительство) за рубежом. Яркий пример: обвинение в мошенничестве экс-депутата ГД РФ А. Егиазаряна и стратегия его защиты в суде США.

Для достижения коррупционных целей активно используется и такая модель поведения, как «антикоррупционный шантаж». Так, первоначально заявленные санкции к российским чиновникам по «списку Магнитского» превратились в основу для давления на известные компании, их возможного шантажа и механизм устранения конкурентов. Например, «глава инвестфонда Hermitage Capital У. Браудер подал жалобу в Управление по контролю за иностранными активами (OFAC), а также в министерство юстиции США на нидерландский концерн Philips. В ней он заявил, что Philips продает медицинское оборудование компании RT-Medintegrator, которая возглавлялась фигурантом «списка Магнитского» А. Кузнецовым. В результате внутренней проверки Philips работы российского подразделения дальнейшая возможность закупки нового оборудования RT-Medintegrator исключалась. Это является примером использования механизма политического давления для регулирования экономических процессов".

В обзоре рассматриваются и другие модели коррупционных тактик. Подводя итоги, авторы исследования делают вывод: «Нет оснований заявлять о том, что деятельность зарубежных компаний в России строится на соблюдении антикоррупционных принципов, поскольку их основная задача – наиболее быстрое получение максимальной прибыли, поэтому они играют по существующим правилам, одновременно используя антикоррупционную риторику. При этом соблюдение процедур и ограничений, наложенными их национальными законодательствами, чаще всего является формальным. Реальное соблюдение ими антикоррупционных норм будет фактическим лишь в условиях честного российского рынка, сформированного на основании внутренних механизмов взаимодействия власти и бизнеса».

Сергей Петров