Суффикс нелюбимой империи

В Таджикистане вновь озаботились дерусификацией фамилий. Поводом для этой новой кампании послужила статья генпрокурора Таджикистана Шерхона Салимзоды в правительственной газете «Джумхурият» («Республика»). Как говорится в статье, все больше молодых людей отказываются от национального написания фамилий и отчеств, предпочитая русифицированные варианты с суффиксами «-ов» и «-ев». Так, за последние три года в государственном Коммерческом институте, по данным прокуратуры, на «русские» фамилии перешли 177 студентов, в Педагогическом университете — 113, в Медицинском университете — 223. Фамилии с русского на таджикский лад в этих вузах за тот же период поменяли лишь несколько человек.

«Такое положение дел свидетельствует о низком уровне национального и патриотического воспитания молодого поколения, — возмущается Салимзода (некогда Салимов). — Это является следствием слабой работы в области образования».

Стоит пояснить, что фраза «отказываются от национального написания фамилий и отчеств» означает не отказ от «старого» в пользу «нового», а ровным счетом наоборот. Но нацбилдерам из Душанбе, не так давно обнаружившим у себя родство с древними ариями, это не нравится. Прокурора поддержала и глава правительственного комитета по языку Гавхар Шарофзода (в прошлом, надо полагать, Шарофова). Она заявила, что избавление от русских суффиксов в фамилиях является «национальным долгом каждого гражданина Таджикистана».

Сразу же после этой публикации выполнить «национальный долг» поспешили несколько членов правительства. Так министр сельского хозяйства Таджикистана Косим Рохбарович Косимов заявил, что возьмет в качестве фамилии имя отца и будет именоваться Косим Рохбар. Фамилии поменяли также министры транспорта и здравоохранения. Первый стал именоваться Хайрулло Асозода (прежде имел фамилию Асоев), второй — Нусратулло Файзулло, ранее именовавшийся Салимовым. Глава антикоррупционного агентства Фаттох Гоибович Саидов стал Абдуфаттох Гоибом, а мэра города Курган-Тюбе Шарифхона Самиева теперь его зовут Сами Шариф.

Примеру начальников стали следовать и простые таджики. Так, как утверждает таджикское информагенство TJInform, после выхода статьи Салимзоды поток граждан, обращающихся в ЗАГСы с просьбой сменить фамилию, увеличился в несколько раз . Если это, то наивно думать, что граждане Таджикистана, действительно, вняли упрекам генпрокурора. Более реально предположить, что в специфических таджикских реалиях граждан попросту вынуждают совершить «патриотический поступок».

Вообще, тенденция возвращения к «исконным» неруссифицированным фамилиям стала проявляться еще в советском Таджикистане, в 80-е годы прошлого столетия. Тогда у решившихся на этот поступок могли возникнуть проблемы при продвижении по службе, выезде за границу. Настоящий бум «возвращения к корням» начался вовремя перестройки, когда в республике образовались первые открытые антисоветские движения. Таджикские «национал-демократы» пошли на союз с исламистами потому, что последние выступали за отдаление от России и возвращении к «таджикской самобытности». «Нас обвиняют в том, что мы исламские фанатики, но это не так. Среди нас немало и светских людей, но все мы гордимся таджикской культурой и хотим, чтобы Таджикистан был реально независимым государством. Среди нас нет так называемых таджиков, которые предпочитают говорить в своей семье по-русски. Наши же противники – это те, кто мечтает о возрождении СССР, эта те таджики, кто забыл о своих корнях и готов смириться с русской ассимиляцией», - убеждал меня во время гражданской войны в Таджикистане идеолог оппозиции Акбар Тураджонзода.

Весьма интересны признания скандально известного полковника ГРУ Владимира Квачкова, который утверждает, что руководство России, Узбекистана и Казахстана поручило ему организовать антиисламистское движение Таджикистана. Как признается Квачков, для этой цели не удалось подобрать другого лидера, кроме как "чисто советского человека", уголовника с 23-летнем стажем Сангака Сафарова. Примечательно, что Эмомали Рахмон (тогда Рахмонов) занимал в те годы пост председателя Кулябского облисполкома и безоговорочно исполнял волю уголовного авторитета. Реальную власть нынешний президент стал набирать лишь после таинственной гибели в 1993 году Сангака Сафарова.

Рахмонов безоговорочно ориентировался на Кремль лишь в первые годы своего президентства. Постепенно таджикский президент стал склоняться к той же националистической риторике, что и противостоявшая его патрону оппозиция. В 2007 году Эмомали Рахмонов, выступая на встрече с интеллигенцией, объявил, что решил «вернуться к культурным корням» и поменять свою фамилию на Рахмон. Изначально в руководстве Таджикистана заявляли, что президентская инициатива «носит рекомендательный характер». Вскоре, однако, выяснилось, что это не совсем так. Президент Таджикистана, как сообщила его пресс-служба в конце марта 2007 года, «дал конкретные поручения ответственным работникам о таджикском наречении новорожденных детей».

Сам факт, что люди хотят носить свои исторические, неподвергшиеся руссификации фамилии, естественно, не может не вызывать осуждения. Но, у проблемы, есть и другая сторона медали. Так, выяснилось, что не у всех подданных Рахмона есть доступ к живительной торговле опиатами, мало того – далеко не все таджики, в массе своей трудолюбивые и честные люди, к этому бизнесу стремятся. В отличие от рахмоновских министров, очень многим из них, чтобы прокормить свои семьи, приходится ездить на работу в Россию. А там - ну надо же, какое совпадение - таджики, отказавшиеся от суфикса «-ов», чаще испытывают трудности при приеме на работу, у них иногда возникают сложности с въездом и регистрацией. Все это и приводит к тому, что многие таджики желают вернуть свою прежнюю «русскую» фамилию.

Это желание очень не нравится Рахмону, который вряд ли пришел бы к власти без помощи России. Мало того, который давно и пока безрезультатно стучится в Таможенный союз.

Между тем, Таджикистан ежегодно получает из России, благодаря денежным переводам гастарбайтеров, 35% своего ВВП – абсолютный мировой рекорд. И это притом, что многие представители таджикской диаспоры, включая приближенных Рахмона, то и дело попадаются в России с крупными партиями афганского героина. И это притом, что власти Таджикистана безнаказанно захватывают самолеты российской компании и берут в заложники летчиков.

Россия, при очевидной слабости и гнилости режима в Душанбе, молчит. Можно предположить, что правящий класс РФ эти проблемы не волнуют, но это не совсем так. Один из авторов этой статьи неоднократно общался с российскими элитариями, отдыхающими за рубежом, и может засвидетельствовать: им все это активно не нравится. Почему же в Москве все это терпят?

Причины, в сущности, четыре: дислокация в Таджикистане 201-й базы ВС РФ; лоббизм российских девелоперов и жилищно-коммунальной мафии, которым нужны "рабы" и которые лишают Москву действенного инструмента в отношениях с Душанбе; высокоранговые связи таджикской и российской наркомафий, а также наличие у высших российских сановников активов на Западе, что делает их слишком сговорчивыми, когда в Большую игру в Средней Азии вступают Великобритания, ЕС и США. Словом, как и почти всюду, где у нынешней России есть внешние проблемы, их решение включает изменение основ жизни в самой РФ.

Игорь Ротарь, Виктор Ядуха