Выборы приблизят США к социализму?

В США опубликованы результаты очередных исследований общественного мнения, выявляющие лидеров нынешней президентской гонки. Согласно одному из опросов, проведенному телеканалом Fox News, 74-летний независимый сенатор-социалист от Вермонта Берни Сандерс сенсационно обогнал своего главного конкурента — бывшего госсекретаря США демократку Хиллари Клинтон на 3%.

При этом всего месяц назад, согласно тому же Fox News, рейтинг Клинтон составлял 49%, а Сандерса — 37%.

По другим опросам Клинтон, правда, все еще впереди, но расстояние между ней и Сандерсом сокращается катастрофически быстро для экс-госсекретаря. Так, опрос, проведенный 14—16 февраля телеканалом NBC и газетой The Wall Street Journal среди сторонников Демократической партии показал, что поддержка Клинтон уменьшилась с 59% до 53%, а Сандерса увеличилась с 34% до 42%. Соответственно разрыв между ними уменьшился с 25% до 11%.

Конечно, трудно сказать, чем закончится нынешняя предвыборная гонка в США, однако феномен Сандерса уже сейчас требует отдельного осмысления.

Сразу надо отметить, что его нынешние успехи следует рассматривать в одном ключе с достижениями и особенностями, во-первых, главной соперницы Сандерса по нынешней избирательной кампании Хиллари Клинтон, во-вторых, действующего президента США Барака Обамы и, в-третьих, мужа Хиллари — 42-го президента Соединенных Штатов Билла Клинтона.

Фактически именно с Билла Клинтона можно начинать отсчет «полевения» Америки в конце XX — начале XXI веков. Его программа реформирования здравоохранения, которая предполагала медицинскую страховку для всех граждан США, его предложение переложить часть расходов по ней на работодателей и производителей лекарств и медицинского оборудования, была по тем временам настолько радикальной, что реализовать ее он не смог.

В ряде других вопросов он выступал с тех позиций, которые в Европе давно считались левыми. Сюда можно отнести и обещание снизить военные расходы, и его защиту гражданских прав сексуальных меньшинств, и сокращение налогов на средний класс при увеличении налогообложения богатых. Будучи демократом по партийной принадлежности, по факту он выступал с программой умеренной европейской социал-демократии.

И эта программа была поддержана американцами, что и продемонстрировали его вторые президентские выборы в 1996 году, которые он легко выиграл. Экономическая политика Клинтона была настолько успешной (сократилась безработица, экономика бурно развивалась, особенно в сфере высоких технологий), что даже грандиозный «сексуальный» скандал 1998 года, разыгранный его противниками, не смог свалить Клинтона. Попытка импичмента, инициированная в отношении него, провалилась.

Еще в бытность президентства Билла Клинтона его супруга Хиллари имела репутацию еще более левой и радикальной, чем ее муж. Как известно, перед выборами 2008 года она считалась фаворитом демократов, однако Барак Обама обогнал ее по популярности в партии, и в итоге она довольствовалась должностью госсекретаря.

Избрание Обамы президентом США в 2008 году — накануне подобный поворот событий казался одним из фантастических сюжетов Голливуда. И дело не только в том, что он — наполовину афроамериканец. Незадолго до выборов противники Обамы старательно перетрясли его «грязное белье» и вытряхнули оттуда сведения о том, что в молодости он, оказывается, был не просто «левым» и «социалистом», но даже считался крайним леваком. Каких-нибудь 30-40 лет назад подобная информация поставила бы крест на карьере любого, не говоря уже — темнокожего, политика. Но Америка вопреки всему проголосовала за Обаму. А потом сделала это еще раз в 2012-м.

И вот нынешняя президентская кампания. Вдумаемся только на минутку — два главных фаворита от правящей партии — Клинтон и Сандерс — по сути, социалисты. Причем последний открыто называет себя социалистом, добавляя прилагательное «демократический». И это происходит в консервативной и либеральной Америке!

Думаю, дело в том, что США уже не столь консервативны и либеральны. Последнее, впрочем, нуждается в пояснении. Америка в экономическом смысле уже не является чисто либеральным государством. Не случайно один из столпов современного неолиберализма Милтон Фридман еще в середине 1990-х называл Америку «социалистической страной», подразумевая под этим, впрочем, лишь излишне, на его взгляд, активное вмешательство государства в экономику США.

Другое дело, что Маркс с Энгельсом еще в XIX веке высмеивали такого рода «социализм», показывая, что такое вмешательство в рамках капиталистического государства, как правило, проводится в интересах крупнейших частных корпораций, а не всего общества…

И все же Америка действительно уже не та, какой была 100 или даже 50 лет назад. В чем отличия? Сегодня корпорации там не ругает только ленивый. Голливуд и Дисней — все так же главные и доступнейшие (в том числе, и в плане восприятия) из искусств, с одной стороны, отражающие представления среднего американца, а с другой, формирующие его, — десятки лет топтались на этом поле.

«Всё капиталисты проклятые, крутят гайки правительству», — ворчит один из героев знаменитых «Тачек». В мультфильмах «Корпорация монстров» и «Роботы» государство и корпорация сливаются в один жуткий механизм, который подавляет своих граждан и морально, и физически…

Я не случайно остановился на грандиозной работе, проделанной Голливудом и Диснеем. Как говорил тот же Маркс, «мысль, овладевающая миллионами, становится материальной». Добавим, что если эта мысль доносится в доступной для масс форме, то она овладевает миллионами еще эффективней. В конце концов, президент афроамериканец действительно сошел в реальную жизнь США из фильмов Голливуда. Того Голливуда, в котором лучшие представители американской творческой интеллигенции много десятилетий трудились над прививанием толерантности своим согражданам.

Нынешние леваки, лидирующие в американской предвыборной гонке, — во многом также результат работы американского кинематографа, беспощадно критиковавшего существовавшую в США систему. Достаточно вспомнить «Генералы песчаных карьеров», «Враг государства», «Долгий поцелуй на ночь» и множество других выдающихся и честных американских фильмов.

Однако наивным было бы полагать, что нынешняя социализация Америки — исключительно результат работы замечательных американских режиссеров и актеров. Изменения, гораздо менее заметные внешне, происходят в самой структуре американского общества. Сегодня абсолютное большинство его составляют не мелкие собственники, как 100-150 лет назад, а наемные работники разных категорий. То есть, выражаясь в классических терминах, произошла грандиозная пролетаризация американского населения. Вместе с тем, произошла и огромная его имущественная дифференциация.

Количество действительно состоятельных граждан (если таковыми считать тех, кто имеет 1 млн долларов и более) в США сегодня всего 7%. В России, впрочем, концентрация капитала еще более высокая — число тех, кто обладает состоянием в 1 млн долларов, равняется всего 0,4% населения. То есть на порядок меньше, чем в США. Однако и Штаты сегодня, как уже было сказано, это отнюдь не страна фермеров и мелких торговцев, а государство, где на одном полюсе богачи, а на другом — наемные работники (пролетарии), живущие от зарплаты до зарплаты (пусть она и выше, чем в той же России). Американцев последний момент волнует мало — они сравнивают себя друг с другом, а не с жителями слабо- и среднеразвитых стран.

Отличие политических потребностей российского населения от американского на сегодня, правда, состоит в том, что жители США требуют от своих руководителей все более социальной политики при сокращении военного вмешательства в дела других стран, а россияне пока в восторге от внешних авантюр своего руководства, которому они готовы за это даже простить катастрофическое падение своего жизненного уровня.

Конечно, говоря о нынешнем «социализме» в Америке, мы должны отдавать себе отчет в его ограниченности. Кто бы ни победил на выборах в 2016 году — Клинтон или Сандерс, максимум, что он может сделать на посту президента США — это превратить их в одну большую Швецию. То есть в социальное капиталистическое государство.

«Радикал» Сандерс всю жизнь боролся в Америке за то, что в Европе уже стало нормой — всеобщее медицинское страхование, гарантированный оплачиваемый отпуск, отпуск по беременности и родам; права женщин, афроамериканцев, представителей ЛГБТ, повышение минимального уровня оплаты труда, справедливую налоговую систему, бесплатное высшее образование и так далее.

При этом основу основ существующей системы — частную собственность на средства производства, которая и порождает основное противоречие современного мира — «отчуждение непосредственного производителя от средств производства, на которых он работает» — трогать, конечно, никто пока не собирается. Отчасти это верно, потому что экспроприацией экспроприаторов занимается сам крупнейший капитал — дня не проходит, чтобы не пришло известие о «слиянии» (а вернее — о поглощении) одной корпорации другой.

Ситуация, когда в мире останется одна корпорация, которая не только будет диктовать миллиардам людей, что им есть, на чем ездить, чем лечиться и во что одеваться, но и полностью сольется с государством (кстати, сюжет, тоже неоднократно обыгранный Голливудом), — не за горами. После чего, как и предсказывали классики, перевод собственности этой корпорации в собственность всего общества произойдет совершенно естественно и безболезненно для этого самого общества.

Другое дело, что выход из тупика дихотомии (или государственная собственность, или частная), в которой уже около ста лет беспомощно бьется и социалистическая мысль, и социалистическая практика, — это уже следующий этап социальных преобразований, который, без сомнения, станет действительно революционным.

Очевидно, что ни Сандерс, ни Клинтон такими революционерами не являются. Однако можно привести массу примеров, когда революция начиналась с умеренных реформ, осуществлявшихся сверху. Первое что приходит на ум в этом плане — это горбачевская Перестройка. Естественно, Горбачев не собирался полностью менять социально-экономическую и политическую систему СССР. По характеру и взглядам он был умеренный реформатор. Но изменения, которые десятилетиями накапливались в экономической и социальной сферах советского общества, привели к тому, что его реформы сверху, стали катализатором глобальных революционных сдвигов всех основ существовавшего строя. По похожему сценарию практически в то же время шли и реформы в ЮАР.

Вообще подобное в истории было не раз. Достаточно вспомнить хотя бы Великую французскую буржуазную революцию 1789 года, которая началась с умеренных реформ короля, а закончилась уничтожением всех остатков феодализма в этой стране. Характерно, что накопление элементов капиталистического строя в средневековой Франции началось отнюдь не в конце XVIII века. Оно подспудно шло несколько столетий. Еще в XIII веке Париж и южнофранцузские города-коммуны представляли собой раннебуржуазные общества. Однако понадобилось почти 500 лет, чтобы буржуазные отношения стали доминирующими во Франции и прорвались в виде массового недовольства в 1789 году.

Тут мы возвращаемся к философской основе социализма, которая как раз гласит, что именно накопление элементов нового общества в недрах старого и приводит к тому, что из него рождается это самое новое общество.

Есть ли элементы нового общества в сегодняшней Америке? Безусловно — да. Это и уже названная пролетаризация большинства населения США, и концентрация капитала в руках довольно узкого слоя лиц, и слияние их с государством. Это и высокий уровень образования, общей, политической и гражданской культуры населения. И хорошо развитая система местного самоуправления, и богатый опыт участия в ней населения. Это и всеобщее вооружение, имеющееся в Америке, без чего настоящее народное самоуправление также невозможно; и четкое осознание жителями своих прав человека и гражданина, на которые никто не имеет права покушаться.

Все эти позитивные элементы, без которых невозможно представить себе будущего социализма, сегодня накладываются и на острейшие социальные, расовые и экономические противоречия в американском обществе. Причем последние практически полностью уже сводятся не только к классическому противоречию: частный собственник — наемный работник, но шире — к противоречию между начальником (неважно где — в государственной или частной компании) и подчиненным. Разрешить эти противоречия (то есть сделать «непосредственных производителей» сохозяевами заводов, компаний, больниц и университетов) в рамках существующей системы невозможно. А значит, система будет меняться.

Александр Желенин