Оценочный подход сохраняется

Депутаты Госдумы в пятницу быстро и молча одобрили сразу во втором и третьем, окончательном, чтении законопроект, раскрывающий понятие «политическая деятельность» в отношении некоммерческих организаций (НКО). Напомним, именно отсутствие соответствующих критериев в действующем законодательстве позволило Минюсту, начиная с июня 2014 года, с легкостью включить в список «иностранных агентов» более 120 НКО, которые получали финансирование из-за рубежа и при этом, по мнению российских властей, занимались «чистой воды» политикой.

Вариант законопроекта, принятый депутатами в первом чтении, вызвал резкую критику со стороны Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) и самих социально-ориентированных организаций. Дело в том, что его первоначальная редакция позволяла почти автоматически записывать в «иностранные агенты» любую (даже с виду далекую от политики) организацию, которая живет на зарубежные деньги и позволяет себе время от времени выступать с «критикой» в адрес властей. Например, пишет обращения в органы власти или выступает (не обязательно на митингах) против принимаемых в стране нормативных актов.

Содержащийся в варианте первого чтения исчерпывающий список сфер и форм политической деятельности, занимаясь которой НКО рискуют привлечь к себе пристальное внимание властей и пополнить ряды «иноагентов», практически не претерпел изменений при доработке проекта ко второму чтению.

В документе также сохранилась норма, согласно которой под «участием в политике» будет подразумеваться «оказание влияния на выработку и реализацию государственной политики, на формирование госорганов, органов местного самоуправления, на их решения и действия».

Между тем, депутаты прописали, что к политической деятельности не относится «деятельность в области науки, культуры, искусства, здравоохранения, профилактики и охраны здоровья граждан, социального обслуживания, социальной поддержки и защиты граждан, защиты материнства и детства, социальной поддержки инвалидов, пропаганды здорового образа жизни, физической культуры и спорта, защиты растительного и животного мира, благотворительная деятельность».

В первоначальном варианте речь шла о том, что такие социально-ориентированные НКО могли быть признаны «политическими», а впоследствии также причислены к «иноагентам», если их работа преследует своей целью оказание влияния на власти и «выходит за пределы» чисто социальной сферы.

Эта поправка, а точнее несколько вычеркнутых слов в самом конце законопроекта, появилась, по слухам, после похода представителей некоторых НКО в президентскую администрацию. Один из ее авторов, глава комитета Госдумы по делам общественных объединений Ярослав Нилов сказал, что благотворительные фонды, экологические организации и другие НКО, занимающиеся социальной поддержкой, могут теперь успокоиться и работать дальше - без опасений получить неприятное клеймо. «Предлагаемая поправка позволить защитить организации от произвола чиновников на местах», - заверил Нилов. Однако депутат сразу же оговорился, что содержащийся в законе «оценочный подход» сохраняется.

Странно, что на эти слова не обратили внимания представители самих социально-ориентированных НКО, которых устроил вариант законопроекта, подготовленный в Госдуме ко второму чтению. По слухам, руководство некоторых из таких НКО перестали переживать за свое будущее, якобы после того, как в Минюсте им дали четкие заверения, что в доработанном виде закон не будет угрожать им попаданием в «иностранные агенты».

«Не переходить грань» и «исходить из разумности законодательства» при оценке деятельности социально-ориентированных НКО обещали раньше и сами депутаты.

Однако, как ни крути, принятый во втором чтении вариант законопроекта при желании позволяет «взять за жабры» любую НКО и включить ее в список «иноагентов», как бы ни успокаивали, заверяя в обратном, законодатели.

Да, с одной стороны, депутаты признали, что, мол, культура, сбор денег на лечение людей, защита лесов от пожаров и так далее, это не политика. С другой стороны, - а если эколог вдруг решит написать обращение в правительство, жалуясь на бездействие местных властей, которые и не думают тушить пожары? Или еще один пример: как будут расценены действия представителя благотворительного фонда, который публично подвергнет сомнению принятый министерством нормативный акт в области здравоохранения или сохранения культурных ценностей?

Здесь и вступает в силу тот подход, о котором говорит Нилов: «если организация, которая явно выходит далеко за рамки сферы, выведенной из понятия политической деятельности, будет пытаться прикрыться, это не пройдет, так как оценочный подход при анализе сохраняется».

Другими словами, социально-ориентированным НКО дали четкий намек: если вы хотите спасать жизни людей или восстанавливать заброшенные памятники, перечисляйте деньги на нужный счет, покупайте лекарства, приносите игрушки. Но делайте это молча, то есть, избегая упреков и тем более жесткой критики в адрес властей, которые довели ситуацию до того, что люди не могут рассчитывать на лечение без посторонней помощи, памятники культуры пришли в упадок и скоро рухнут, а весь лес выгорел, пока местные власти занимались своими проблемами.

Иначе - это «политика», а благотворительный фонд - «иностранный агент». Даже несмотря на оговорку в законе, такая организация попадает под определение политической деятельности, которое при доработке документа никуда не делось.

Послушные же НКО, работающие в социальной сфере, депутаты решили наделить особым статусом «общественно полезных». Как следует из принятого в пятницу первом чтении Госдумой законопроекта, они, помимо всего прочего, могут рассчитывать на помощь из федерального бюджета.

Елена Земскова