Нам нужна история, а не пропаганда

Великая Октябрьская революция - или Октябрьский переворот? Оккупация - или добровольное присоединение территорий? Кто может дать точное определение тому или иному историческому событию? Вероятно, никто. По этой причине существуют сотни различных учебников, и ученики соседних школ порой совершенно по-разному воспринимают многие моменты истории. Думаю, это нормально и неизбежно.

Тем не менее, власти решили-таки разрубить гордиев узел историографии и причесать прошлое России под одну гребенку, создав единый учебник истории.

Как вчерашняя школьница могу сказать, что тот учебник, по которому, например, училась я (А.А. Левандовский. «История России. 11 класс») — из рук вон плох. Он выглядел хаотичным и лишенным концепции. События были представлены в совершенно разном идеологическом свете. Поступив в университет и начав посещать исторические курсы, я окончательно убедилась: то, чему нас учили в школе, натаскивая на единый государственный экзамен, кардинально отличается от историографической реальности.

Начав самостоятельно изучать разные источники и монографии, я, например, узнала, что Куликовская битва была не такой яркой и масштабной, как описывают школьные учебники. Не было и монгольского ига в том понимании, что все русские князья на протяжении 250 лет татарского господства якобы пытались верой и правдой освободиться от захватчиков. Да и вообще начало нашей государственности вряд ли можно связать с прибытием Рюрика на берега Волхова, ибо домонгольская Русь не является непосредственным «прародителем» России.

Но больше всего меня возмутило то, что крупнейшему событию новейшей мировой истории - Второй мировой войне - в школьном учебнике было отведено ничтожно малое место. Все события лихо уместились всего на 9 страницах! В параграфе более-менее подробно описаны битва за Москву, Сталинградская и Курская баталии. Остальные моменты перечислены в лучшем случае через запятую. При этом текст написан невнятно и по большей мере эмоционально, а не доказательно.

Зато пассажи о Сталине – многословны, хотя и малосодержательны. Вот, например: «Тем не менее, И. В. Сталин настоял на проведении серии крупных наступательных операций для того, чтобы добиться перелома в войне. «Не сидеть же нам сложа руки и ждать, когда немцы нанесут удар первыми, - заявил он.- Надо самим нанести ряд упреждающих ударов на широком фронте и прощупать готовность противника».

Вообще, у меня осталось ощущение, что «неприятная» правда о прошлом России в учебнике старательно обходится стороной.

Моя учительница истории говорила: «Я должна в вас растить чувство патриотизма, гордости за свою Родину, веру в государство. Но врать я не могу. Реальность она вот такая». А тема урока была: «90-е года 20 века, коренные изменения в стране». Вот что говорит об этом времени учебник: «Средний уровень жизни населения России упал ниже рубежа 80-90-х гг.». Но это сухая цитата вряд ли дает представление о реальном положении дел в стране к моменту распада СССР. Правильным было бы рассказать, что к 1992 году в крупных городах из продовольственных запасов осталась лишь гуманитарная помощь, за счет которой частично снабжалась продовольствием даже российская армия. Только помощь западных стран избавила зимой 1992 года нашу страну от голода.

Факты искажаются во многих учебных пособиях. Вот фрагмент из учебника А. Н. Сахарова «История России с древнейших времен до начала 16 века. 10 класс», описывающий Куликовскую битву: «В поход на Русь Мамай вел своих вассалов с Северного Кавказа (черкесов, осетин) и наемников - генуэзских панцирников. Общая численность его войска достигала 60-65 тыс. человек. Дмитрий Иванович также готовился к противоборству. Он превратил борьбу с Мамаем в общерусское дело. Древние источники говорят (какие именно, автором не уточняется — ред.), что наряду с княжескими дружинниками и воинами в составе русского войска было много крестьян, ремесленников, купцов и представителей духовенства. Сбор русского войска был назначен в Коломне. Там собралось 40-45 тыс. воинов». Все эти цифры заведомо преувеличены, а оценки – тенденциозны. Два столетия спустя, когда появилась поголовная роспись, вся Московская Русь выставляла около 60–80 тыс. воинов. При князе же Дмитрии Ивановиче подвластные и союзные ему территории (в походе против Мамая не участвовали крупнейшие земли – Тверь, Новгород, Нижний Новгород, Псков, а Рязань вообще была союзницей Мамая – это к вопросу об «общерусском деле») были в три раза меньше. К тому же именно его поколение выкосил голод и чумной мор. Та же напасть постигла и Золотую Орду, а потому обе враждующие стороны вряд ли смогли бы призвать под свои хоругви и бунчуки больше 8-15 тыс. воинов с каждой стороны.

Нужно понимать, что многие факты из учебника (например, «масштабная» Куликовская битва, «прекрасно подготовленная и проведенная» битва на реке Угре, и освободившая «нашу страну»), по сути, являются мифами, созданными в тяжелые для страны времена «для поднятия духа». История была инструментом пропаганды и в царской, и советской России. Но вопрос — должна ли она оставаться таковой сейчас, в эпоху глобальной информационной открытости? Думаю, нет.

Есть у меня и еще одна претензия к учебникам истории. На мой взгляд, при всем их разнообразии, они должны все же основываться на едином гуманистическом мировоззрении. Но сейчас это не так.

Например, период так называемого "сталинского социализма" в некоторых учебниках подается скорее в позитивном ключе. Политика Сталина описывается как жесткая, но оправданная, создавшая сверхдержаву, спасшая весь мир от угрозы фашизма.

В качестве основополагающего принципа новой концепции обучения истории называется ценностное ориентирование учеников. Предполагается, что благодаря этому у российских школьников будет развиваться чувство патриотизма, гордости за свою страну и историю. И в итоге вырастет новое поколение детей, приобщенных к истории своей родины, с активной гражданской позицией.

Но мне кажется, что история в школе, наконец-то, должна стать реальной наукой, а не инструментом пропаганды и «несения ценностей в массы». Конечно, в нынешних условиях единый учебник, возможно, и будет полезен школьникам: он избавит их от неразберихи в трактовках различных событий, облегчит подготовку к единому госэкзамену, поможет разработчикам ЕГЭ в составлении заданий, а учителям - в выборе методики обучения. Но эти выгоды ситуативны и обусловлены лишь системой ЕГЭ, а не необходимостью улучшения качества обучения.

Хотелось бы, чтобы учебников было много. При этом авторам следует избегать тенденциозности. Учебник истории должен быть беспристрастным, содержать больше таблиц, диаграмм и фактов из подтвержденных источников. Он должен быть четким и лаконичным; писаться не как художественное произведение, а как научное издание.

На мой взгляд, концепция единого учебника может вступить в противоречие с принципом исторической правды. Некоторые моменты нашей истории наполнены всеобщим падением, стагнацией, разложением общества, всплесками ксенофобии и имперских амбиций, тотального нарушения прав человека и народов. Я очень сомневаюсь, что в новом учебнике все эти факты и темы найдут полноценное отражение.

Школьники должны иметь возможность получить более широкое представление о событиях, которые ранее по различным причинам замалчивались. Например, о массовых убийствах польских граждан (в основном пленных офицеров польской армии), осуществленных весной 1940 года сотрудниками НКВД СССР. Современные учебники недалеко ушли в этом вопросе от советских. «Кроме того, - говорится в одном из нынешних изданий, – весной 1940 г. было расстреляно почти 22 тыс. «пленных и интернированных офицеров, жандармов, полицейских, помещиков и т.п. лиц бывшей буржуазной Польши», заключенных в советские концлагеря и тюрьмы». А ведь эти события должны служить уроком для последующих поколений! Поэтому главным в учебнике истории я считаю достоверные, то есть подтвержденные источниками, развернутые факты. Но, насколько я понимаю, задумка новой концепции несколько иная: оставить лишь те факты, которые «правильно воспитывают».

Еще более непонятна инициатива «написать историю» вплоть до последних президентских выборов (конечно, я уверена, оставив за кулисами волнения на Болотной площади и события 6 мая 2012 года). Как вообще возможно рассуждать в историческом ключе о реформах, результаты которых еще неизвестны, и о политиках, которые все еще находятся у власти?

«Есть целая схема, как создаются учебники: сначала пишутся научные труды, монографии, потом научно-обобщающие работы, потом научно-популярные, и лишь затем - учебники. Если автор учебника вынужден работать за несколько научных институтов, то он напишет какую-нибудь ерунду, за которую потом ему будет стыдно, потому что он будет вынужден работать по наитию», - отмечает автор школьных учебников истории Леонид Кацва.

История – это, в первую очередь, наука. И задача учителей - не навязать ученикам какое-то определенное мнение, а дать знания, достаточные для самостоятельного исследования того или иного вопроса, для формирования собственной точки зрения. Именно поэтому нужны разные учебники — но именно учебники, а не пропагандистские пособия. А на деле мы получим единый учебник, освещающий «удобные» для нынешней ситуации события и воспитывающие у подрастающего поколения определенные, нужные «кому-то наверху» качества.

Яна Багаева, студентка СПбГУ