«Главное – сохранить работающие предприятия»

В условиях спада экономических показателей в бизнес-сообществе Калининградской области преобладают пессимистические настроения. Своим видением путей преодоления кризиса, вектора развития бизнеса и экономики региона в целом с «Росбалтом» поделился президент Балтийского делового клуба Евгений Ярмолюк.

— В условиях экономической и политической неопределенности бизнес не спешит инвестировать. Как в условиях неблагоприятной конъюнктуры можно заинтересовать инвесторов? Не приведет ли спад в экономике вкупе с «проблемой-2016» к кумулятивному эффекту?

— Во-первых, все логично. В период неопределенности и таких серьезных изменений любые инвестиции – это большие риски. И то, что бизнес сейчас не спешит инвестировать, это вполне понятно. На мой взгляд, сейчас очень важно поддержать именно те предприятия, которые уже сложились за время существования Особой экономической зоны. Если мы сейчас потеряем как можно меньше предприятий, это будет хорошим результатом. А создавать новые и терять существующие – наверное, это было бы не очень логично. Потому с этой точки зрения ничего страшного нет в том, что в сложный период бизнес не инвестирует, а занимается сохранением тех позиций, которые были достигнуты.

Что касается 2016 года, то, на самом деле, в ряде отраслей он происходит уже сейчас в связи с закрытием поставок из Европы. И если сейчас мы его пройдем существующими предприятиями, то 16-й год проходить будет гораздо легче, потому что часть проблем уже будет решена.

— Действительно ли санкции на импорт продукции из Европы могут стимулировать рост отечественного производства, или нашему сельхозпроизводителю невыгодно вкладываться в производственные мощности, которые после отмены санкций станут неконкурентоспособными?

— Здесь есть две стороны медали. С одной стороны, действительно, определенный стимул будет, потому что ясно, что сейчас все наши производители в более выгодном положении за счет отсутствия конкуренции со стороны Европы. С другой стороны, насколько серьезно люди способны вкладываться – здесь, на мой взгляд, проблема в том, что не всегда прозрачны правила игры. Отсюда и проблемы с инвестированием. Если бы государство могло давать определенные гарантии при определенном развитии ситуации, поддерживать производителя, то, наверное, было бы легче вкладываться. На сегодняшний день, я думаю, что и у самого государства нет четкого понимания, что будет и как ситуация будет развиваться. Поэтому таких гарантий нет, и если кто-то готов серьезно инвестировать в то же сельское хозяйство, это получается достаточно рискованное предприятие.

Но в какой-то степени это позволит начать активно развиваться отечественным производителям. В частности, в мясопереработке – мы видим, что все фактически перешли на местную свинину. Да, где-то цена немножко высоковата, но что делать. Думаю, она постепенно выровняется, конкуренция будет увеличиваться, только уже между нашими, российскими предприятиями.

— Министр экономики Калининградской области Анастасия Кузнецова недавно заявила, что режим ОЭЗ не оправдал ожиданий и не стал серьезным стимулом для экономического роста. По ее словам, на долю предприятий-резидентов ОЭЗ приходится всего 10% ВРП и 2% занятых. В чем причина таких низких показателей, почему бизнес неохотно идет в зону льготного режима?

— Я не обладаю той информацией, которой обладает Анастасия Кузнецова. Это надо посмотреть, откуда взяты эти данные, и проанализировать, насколько они реальны. Но, глядя со стороны, я понимаю, что за это время у нас сложилось несколько реальных отраслей именно за счет действия ОЭЗ. В частности, это мебельная отрасль, то же мясопроизводство. То есть на сегодняшний день мы понимаем: не было бы свободной экономической зоны – не было бы огромного количества предприятий. Я сомневаюсь, что там 2% занятых, я думаю, что все-таки гораздо больше. И за счет льгот люди в свое время смогли проинвестироваться, смогли стартануть, и на сегодняшний день мы уже имеем достаточно большое количество предприятий внутри Калининградской области. Если бы мы не получили возможности ОЭЗ, я думаю, что этих предприятий не было бы. У меня нет статистических данных, но по опыту могу сказать, что у нас открыто порядка 50 мясоперерабатывающих предприятий, большое количество мебельных производств, сельскохозяйственные предприятия и так далее. То есть отраслевых предприятий достаточно много, и если это сейчас убрать, это не будет 2%, будут очень серьезные потери для региона. Мы делали выкладки по мясопереработке, там порядка 4-5 тысяч людей работают.

— То есть это предприятия, относящиеся к резидентам ОЭЗ?

— Я сейчас не говорю о резидентах в чистом виде, у которых свыше 150 млн рублей инвестиций и так далее. Я говорю о тех предприятиях, которые в целом работают в регионе за счет того, что закон об ОЭЗ был принят. Эти предприятия открылись, они сделали рабочие места, они платят налоги. Если говорить о законе резидентства в чистом виде, тут надо понимать, что инвестировать более 150 млн – это уже получается далеко не малый бизнес. Крупному бизнесу заходить гораздо сложнее, потому что больше порог входа получается. А для малого и среднего бизнеса, который в принципе мог пользоваться льготами, этот закон работал нормально.

Но при этом предприятия, на которых работают 50 или 100 человек – я считаю, что это все равно хорошие предприятия, это не 2-3 человека, которые, грубо говоря, рубят бабло и ничего не делают. 100 трудоустроенных человек – это хорошие показатели. Если бы не было у нас возможностей ОЭЗ – ну не было бы у нас этих рабочих мест, это реалии. Потому что за счет оторванности от «большой России», за счет перевозки, на которой мы теряем достаточно много, мы бы вообще не были конкурентоспособны. По маркетингу нас еще в пятом классе учили, что удаленность от рынков сбыта – это самая большая проблема. То есть любое предприятие, которое ты строишь, надо строить максимально близко к рынку сбыта. Калининградская область лишена такой возможности. Любое предприятие, которое работает в России, намного ближе к этому рынку сбыта. Особенно это актуально для предприятий пищевой промышленности, которые работают с продукцией с малыми сроками хранения.

Однако на данный момент эти льготы частично уходят. Сегодня многие предприятия живут уже не в ОЭЗ по большому счету, потому что из-за санкций мы никакое сырье завезти сюда не можем без пошлины, просто вообще его не можем завезти. То есть льготы есть, но они не работают. Плюс региона в том, что мы находимся близко к Европе, и в плане технологий и обучения людей мы успеваем развиваться немножко быстрее, чем «большая Россия». Поэтому конкурируем не только за счет ОЭЗ, но и за счет технологий.

— Одна из основных задач Клуба – создание эффективной системы взаимодействия бизнеса с органами государственного и муниципального управления. Какие механизмы нужны для ее решения, что требуется от власти и что – от бизнеса?

— Действительно, в России это большая беда: бизнес живет сам по себе, а государство и чиновники сами по себе. И постоянно идут взаимные обвинения: а вы нам не сказали, а вы нам не дали, а мы не в курсе, и так далее. Мы в Калининграде ярко продемонстрировали, что сотрудничество бизнеса и власти реально может работать. Конечно, не все получается легко, но механизм, сам этот мостик, построен. К нам на собрания клуба периодически приходят министры различных направлений, были и губернатор, и градоначальник, и их помощники.

Мы общаемся по поводу всех ситуаций. Возникло изменение в Земельном кодексе – мы встречаемся с чиновниками, нам популярно рассказывают, какие изменения, с чем они связаны и как в этой ситуации нужно действовать, чтобы не заплатить тех денег, которые ты не должен платить. Или мы встречаемся с чиновниками из мэрии, они нам объясняют планы развития города, как они это видят, что будет с ЖКХ, с инфраструктурой. Для бизнеса это понимание, как дальше развиваться, в каком направлении двигаться. Мы встречались также и с Анастасией Кузнецовой, и с Дмитрием Чемакиным. У нас сложились конструктивные отношения, у министров возникло понимание проблем бизнеса. По итогам беседы выяснилось, что они заинтересованы в совместном поиске путей формирования в регионе более благоприятной среды для предпринимательства. Поэтому министры придают особое значение обратной связи с бизнесом, внимательно выслушивают наши предложения и пожелания.

Кроме того, нас привлекают к обсуждению законов, которые могут приниматься, в том числе после 2016 года. То есть бизнес слышат. Мы делегировали членов клуба в областное правительство, чтобы они сделали экспертное заключение по различным инвестпроектам. И нам было приятно, когда из министерства говорили: нам это очень важно, потому что это люди, которые могут дать квалифицированное заключение по любому проекту и реально оценить, насколько он соответствует тем параметрам, которые заложены в программе.

— Будет ли строительство глубоководного порта в Янтарном хоть в какой-то мере способствовать решению проблемы транспортных тарифов?

— Сейчас трудно говорить, насколько серьезно этот проект поможет в решении транспортной проблемы. Да, это очередной шаг вперед, дополнительные ресурсы для перевозки грузов. Но только время покажет, насколько это станет серьезным подспорьем, потому что сейчас еще не очень понятны мощности и другие параметры. Но то, что эта проблема актуальна для Калининграда, это однозначно. Паром, который ходит на Питер, - это капля в море.

— С какими проблемами приходится сталкиваться после введения контрсанкций представителям транспортного бизнеса?

— Я сам не транспортник, но логично предположить, что если поставки из Европы сократились, то и у транспортников сократились объемы работы на этом направлении. Соответственно, нужно куда-то переориентировать ресурсы. У человека есть некий парк автомобилей. Многие из них либо в лизинге, либо куплены в кредит. И этот парк должен работать, а не простаивать. Если у тебя вдруг сокращается на 50% количество заказов, на которых ты мог заработать, то у тебя эти машины стоят. А проценты в банк тебе платить надо. В этот момент люди начинают искать другие рынки сбыта. Я думаю, многие сейчас переориентируются на Россию, будут возить туда и оттуда больше грузов. Соответственно, там конкуренция возрастет. Мы в той ситуации, в которой мы есть, и нужно искать варианты решения проблемы. Калининградский бизнес привык к такой ситуации: возникли изменения – нужно суметь к этим изменениям адаптироваться.

— Как ощущается размежевание России и Запада на уровне контактов калининградского бизнеса с зарубежными партнерами, помимо прямого влияния санкций? Каковы перспективы развития международных связей с учетом ситуации?

— Для многих контакты с партнерами остаются. Несмотря на то, что контракты сейчас закончились, люди остаются в хороших отношениях, и все рассчитывают на то, что рано или поздно санкции отменят, и все будут работать дальше. Какой-то неприязни или антипатии я не вижу. Среди бизнеса разговор идет такой: да, политики между собой решают какие-то проблемы, а внутри нашего сообщества этих проблем нет. Все готовы продолжать сотрудничать с любыми партнерами из Европы, это основывается на взаимном уважении.

— То есть когда санкции будут отменены, контракты возобновятся?

— Конечно, потому что у европейского бизнеса никакого негатива к России нет. Люди прекрасно понимают, что происходят некие политические процессы. Да, они непростые, да, они болезненные, но при этом на отношениях между простыми людьми, между партнерами по бизнесу, которые достаточно долго работают, это не сказывается.

Беседовал Владимир Чичинов