"В борьбе с коррупцией не хватает одного субъекта - общества"

Член правления «Калининградского регионального антикоррупционного сообщества экспертов» и отделения Transparency International Илья Шуманов рассказал «Росбалту» о специфике общественного противодействия коррупции в самом западном регионе страны.

— В регионе остро стоит проблема распределения госзаказов в пользу бизнесов родственников людей, работающих во власти. Был даже случай, когда сын чиновника ради этого поменял фамилию. Как можно бороться с этим явлением, что мешает противодействию?

— В истории борьбы с коррупцией нам не хватает одного субъекта. Это тот субъект, который является актором противодействия коррупции в других странах, — общество. Общественный контроль мог быть тем инструментом, который способен справиться с этим негативным явлением.

Действительно, в регионе присутствует спайка между бизнесом и властью. И в том случае, когда отсутствует сторонний внешний наблюдатель, тогда и происходят коррупционные проявления, в том числе родственные, непотизм и прочее.

— Прокуратура подтвердила ваши данные о конфликте интересов у некоторых высокопоставленных чиновников в Калининграде и области, однако в большинстве случаев никаких значимых последствий для них это не повлекло?

— Тут на самом деле невозможно сделать однозначные выводы, потому что каждая история тянет за собой определенный шлейф событий. Каждая история исключительная, нет абсолютно похожих друг на друга. Но конкретно в этой теме я вижу два момента. Первый: мы, как общественный контроль, не являемся субъектом государственного контроля, не можем требовать «приведения в исполнение», не вводим санкций в отношении нарушителя. Это призваны делать органы государственной власти. И тут, возможно, проявляется не до конца жесткая позиция прокуратуры Калининградской области.

Второй момент – это непроработанность нормативно-правовой базы, которая в настоящее время в определенных случаях позволяет коррупционерам избегать ответственности.

— В Калининграде, в отличие от других регионов, надзорное ведомство все же как-то реагирует на ваши расследования. Как в целом к вашей работе относятся в прокуратуре?

— По-разному реагируют в прокуратуре. Кто-то препятствует, кто-то помогает. Прокуратура – это же не однородный и монолитный орган. Конкретно в направлении противодействия коррупции мы зачастую находим понимание у сотрудников, которые надзирают за соблюдением законодательства о противодействии коррупции.

— Помимо органов исполнительной власти, в каких еще госструктурах в Калининградской области наблюдается высокий уровень коррупции? Оцените, пожалуйста, качество судебной системы в регионе.

— К сожалению, у нас в рамках законов не предусмотрено серьезных контрольных или мониторинговых систем наблюдения за законодательной властью, потому что в Российской Федерации в принципе отсутствует система лоббирования, вернее, она не урегулирована на уровне законов. Лоббизм, наверно, является главной артерией коррупции в системе законодательной власти. А без контроля над лоббизмом невозможно обсуждать коррупцию в законодательной власти.

Что касается структурных подразделений законодательной власти, то были выявлены нарушения в Калининградской областной думе в части непубликации или публикации недостоверных сведений о доходах и имуществе депутатов.

Про судебную власть следует сказать отдельно. Иногда просто обескураживают судебные решения, которые выносятся в Калининградской области. Не буду приводить конкретные примеры, так как ограничен этикой юриста, но подобные судебные решения становятся возможны во многом благодаря родственным отношениям и спайкам между знакомыми, друзьями и родственниками. Вопросов к судебной системе очень много.

— Исследования показали, что лишь одни очистные сооружения из пяти, имеющихся в Калининградской области, соответствуют требованиям экологической безопасности, остальные загрязняют окружающую среду. Какую роль сыграла тут коррупционная составляющая?

— Прокуратура уже подтвердила выявленные нами нарушения: очистные сооружения в Гусеве работают не так, как они должны были функционировать, и мы видим, что там был коррупционный элемент. Другое дело, что его должны доказать или обосновать надзорные органы, которые будут проводить тщательную проверку. Возможно, дело дойдет до судебной экспертизы, и она уже сможет выявить или доказать, что там изначально технически неправильно были заложены в проект какие-то элементы, позволившие ввести в эксплуатацию очистные сооружения, которые на самом деле не очищают.

— В какой стадии сейчас находится тяжба по увольнению главы администрации Неманского района Сергея Восковщука? Каковы перспективы у этого дела?

— В отношении Сергея Восковщука есть большое количество, целый сонм коррупционных дел. Начиная от конфликта интересов и заканчивая возбуждением уголовного дела в части превышения должностных полномочий. Я в качестве свидетеля прохожу по этому уголовному делу, и меня опрашивали недавно в Следственном комитете по этому вопросу. Что касается дела о конфликте интересов, то прокуратура подтвердила в суде его наличие, однако пропустила сроки. Из-за пропущенных сроков, из-за несовершенства российского законодательства не получилось уволить чиновника с занимаемой должности в связи допущенными коррупционными правонарушениями.

— Расскажите, пожалуйста, о проблемах восприятия коррупции. Создается впечатление, что у калининградцев вскрытие таких фактов не вызывает возмущения, так ли это?

— Это ошибочное впечатление. У калининградцев факты коррупции вызывают возмущение. Да, проблема восприятия коррупции имеет место, но калининградцы достаточно негативно относятся к ее проявлениям.

Из года в год мы проводим социологические исследования на базе нашей организации, которые помогают оценить изменения в этом восприятии. Согласно им, по мнению калининградцев, коррумпированность органов власти снижается. Такое мнение связано и с какими-то объективными событиями: действительно, повышается качество госуслуг, вводится электронная система оказания государственных и муниципальных услуг. Но одновременно это вызвано и некими «побочными» моментами: общим положительным восприятием власти, например, в связи с Олимпиадой или крымскими событиями, которые, очевидно, заставляют людей более лояльно относиться к власти.

— Сталкивались ли вы или ваши коллеги с фактами давления, противодействия вашей деятельности?

— Регулярно сталкиваемся, это обыденность для нас. Мы знаем, чем мы занимаемся, и что это за дело – серьезные игры с «большими ребятами», поэтому мы трезво оцениваем свои силы в условиях, в которых находимся.
Разные варианты давления и противодействия нашей деятельности бывают. Были и намеки, и угрозы физического насилия, была и диффамация в СМИ после наших разоблачений.

Но раз мы этим всем занимаемся, значит это кому-то нужно, и мы будем работать дальше. Мы чувствуем общественный запрос на это дело и будем продолжать нашу деятельность в том же ключе.

Беседовал Дмитрий Ремизов