Ефим Резван: "Моя книга - это попытка построить мост..."

Петербургский востоковед Ефим Резван стал лауреатом национальной премии Исламской Республики Иран в номинации "Книга года" - за монографию "Коран и его мир".
Почему научная работа петербургского ученого получила такое признание в исламской стране? Какова роль востоковедения в сегодняшней России? Каковы вообще перспективы диалога культур двух, как теперь часто говорят, разных цивилизаций? Об этом Ефим Резван рассказал "Росбалту" по возвращении в Петербург.

- Ваша монография "Коран и его мир" получила самое высокое признание не только в Иране, но и в ЮНЕСКО, и в российских научных кругах, и среди мусульман России. Что именно вызвало такой шквал восторженных отзывов?

- Моя книга - это попытка построить мост между нашими культурами. Есть силы, которые строят стены. В этом смысле (и я отдаю себе в этом отчет) награда, врученная мне президентом Ирана - конечно, имеет и политический смысл. Кроме меня национальные премии Ирана получили, например, китайский ученый - за перевод персидской классической поэзии, и афганец, работающий в Лондоне, и сирийский ученый - за исследования по иранской культуре и языку.

Когда же говорят лестные слова о "новом слове в востоковедении", думаю, имеют в виду следующее. На рубеже 70-80-х годов прошлого уже века появились две взаимоисключающие теории о ранней истории текста Корана. Согласно одной, Коран не мог появиться раньше IX века, то есть - через 250 лет после смерти Пророка.
Вторая доказывала, что текст Корана относятся к VII веку - как раз к тому времени, когда, согласно исламской традиции, Пророк - незадолго до своей смерти - начал собирать эту священную для всех мусульман книгу, в которую вошли откровения, полученные им за 20 лет.
В своей монографии, основываясь на результатах пятнадцати лет работы по изучению текста Корана и самых разнообразных источников, с ним связанных, я прихожу к выводу, что канонические тексты Корана относятся все-таки к VII веку.

- По мнению Жафяра Насибуллы Пончаева, муфтия Северо-Западного региона России, ваша книга - "ответ российской науки на настоятельную потребность в искреннем диалоге между представителями различных конфессий и культур, столь важном сегодня для современной России". То есть, вашу попытку "строить мост", а не "стены" именно так и восприняли. Как именно вы работали над "ответом российской науки"?

- Я очень рад, что эту мою попытку заметили. Судьбы отечественного исламоведения сложились таким образом, что по ряду причин так и не было создано научного введения к Корану, обзорного исследования, посвященного этому памятнику. Задачей книги было не только восполнить этот пробел, но и попытаться дать исламоведам, историкам, философам, религиоведам серьезный материал для размышлений и сопоставлений.
Книга не появилась бы, если бы мне не повезло - моим учителем, человеком, который "из рук в руки" передал свои знания и увлеченность, был Петр Афансьевич Грязневич.

Если схематично очертить основные области исследования, то это роль и место Корана в жизни мусульманского общества, история изучения этого памятника как на мусульманском Востоке, так и в Европе, апробация новых методик учета и анализа имеющегося материала, связанного с ранней историей Корана.
Монография содержит более 100 цветных и черно-белых иллюстраций. К ней прилагается CD-ROM, озаглавленный "Коран: образ и звук", который содержит не только образцы рецитации Священной книги ислама, созданные и прокомментированные специально для этого проекта ведущим специалистом по проблеме профессором Салихом Рифа'и (Ливан), но и представляет "озвученные" истолкования важнейших лингвистических терминов, связанных с наукой рецитации.

Кроме того, диск впервые представляет самобытную, но практически исчезающую традицию распевного чтения Корана, которое составляло важную часть культуры татарского народа. Эти чудом дошедшие до нас образцы были собраны татарской исследовательницей Гузель Сейфулиной во время специальных экспедиций по деревням Поволжья.
И, наконец, диск дополняют описания и образцы замечательных рукописей Корана из собрания СПб Филиала Института востоковедения РАН. Иллюстрированная база данных сделана моей дочерью Марией, которая заканчивает сейчас подготовку кандидатской диссертации и работает в Кунсткамере.

Первая часть монографии посвящена Аравии, сложным социально-политическим и религиозным процессам, которые предшествовали и составляли движение, приведшее к возникновению мировой религии.
Вторая часть связана с исследованием рукописей. И как раз здесь я прихожу к выводу, что текст Корана, который мы имеем сегодня, возник в Аравии в Мекке и Медине в середине VII века.
Третья часть посвящена истории Корана в Западной Европе и России.

Там есть много примеров, когда крупнейшие исторические события оказывались крепко связаны с историей ислама и Корана. Кстати - вот, если хотите, пример, которого нет в книжке.
Моя студентка принесла мне маленький томик Корана - с пятиконечной звездой на обложке, - который был издан в 1943 году... в Финляндии! Оказывается, финская община издала Коран для советских военнопленных, исповедующих ислам.

- Закончена большая работа, получена заслуженная высокая награда... Над чем вы сейчас работаете?

- Заканчиваю четвертую книгу в коранической серии, она выходит сразу же на русском и английском языках.

В разных частях мусульманского мира - в Стамбуле, Ташкенте и Каире - хранятся четыре списка Корана, которые почитаются мусульманами не менее, чем знаменитая Туринская Плащаница в мире католическом. Каждая из этих древних рукописей несет на себе следы крови, и верующие полагают, что эта кровь принадлежит халифу Осману бен Аффану, третьему после пророка Мухаммада правителю мусульманской общины.

Мусульманская традиция приписывает этому человеку особую роль: именно по его приказу группой сподвижников Пророка был изготовлен список Корана, ставший позднее каноническим. Копии с этого списка, получившего название "Османовой редакции", были разосланы по основным городам, завоеванным мусульманскими армиями, а прежние разрозненные записи сожжены во избежание появления разночтений в Священном тексте. Один список халиф оставил у себя, и, когда в 656 году заговорщики ворвались в его дом, они застали его за чтением Корана. Кровь зарубленного халифа оросила страницы рукописи.

Несколько лет назад я стал специально заниматься одним из коранических списков из нашего собрания - громадным пергаментным фолиантом. Оказалось, что по целому ряду признаков его можно датировать по крайней мере VIII веком нашей эры. Список был создан в период так называемого устно-письменного бытования Корана. Арабское письмо было тогда настолько несовершенным, что переписанный с его помощью текст мог служить лишь подспорьем при рецитации Корана наизусть.

В декабре 1999 года при помощи французских и узбекских коллег, многие из которых были прежде нашими аспирантами, мне удалось совершить поездку в Катта Лангар, где, как оказалось, с XV века и хранилась эта рукопись. С ее появлением здесь связаны интереснейшие легенды. Неподалеку от этого кишлака расположено селение, где живут люди, говорящие на арабском языке и утверждающие, что их далекие предки были переселены сюда из Сирии по приказу Тимура. По-видимому, именно они привезли с собой эту рукопись и передали ее местному суфийскому шейху.

Еще в 1941 году видели 143 листа этой рукописи, в 1983 году - 63. Именно в тогда было принято специальное постановление ЦК Компартии Узбекистана о борьбе с религиозными пережитками, и рукопись была конфискована. Десять лет спустя вернули лишь 12 листов.
Велико же было мое удивление, когда выяснилось, что местное население на протяжении веков почитало именно эту рукопись как подлинный Коран Османа.

Я искренне благодарен своим узбекским, французским и немецким коллегам, без активной и бескорыстной помощи которых не удалось бы узнать многое из того, что стало известно сегодня. Несмотря ни на что, научное братство существует. Ни государственные границы, ни различия в вероисповедании, ни политическая конъюнктура не способны помешать совместной работе.

- Ефим Анатольевич, вы были на Ближнем Востоке как раз в то время, когда Госсекретарь США выступил на заседании Совбеза Безопасности ООН с обвинениями в адрес Ирака. Не могли бы вы прокомментировать его выступление?

- Я ни в коем случае не могу считать себя компетентным в вопросах, связанных с вопросами производства, хранения и транспортировки оружия массового уничтожения, но там, где речь шла о связях Ирака и Аль-Каиды, у меня возникли вопросы по существу.

В американских обвинениях Ираку есть и обвинение в содействии одному из подразделений Аль-Каиды - группе "Ансар ал-ислам". Насколько я знаю, эта группа, базирующаяся в Иракском Курдистане, совершила целый ряд дерзких преступлений. Так, ее боевики осквернили могилу святого шейха Хисама Ад-Дина Накшабанди, находящуюся в провинции Сулеймания. Согласно взглядам фундаменталистов, такого рода культ противоречит чистоте исламского учения. Боевики разгромили мавзолей святого, почитатели которого живут не только в округе и во внутреннем Ираке, но и по всему мусульманскому миру, в том числе на Северном Кавказе, разрыли могилы его ближайших родственников и унесли их прах неизвестно куда...

Северо-восток Ирака - территория, населенная курдами и ставшая по существу независимой после операции "Буря в пустыне". Активисты группы "Ансар ал-ислам" конфликтуют и с местным курдским населением, которое отказывается сотрудничать с ними, и с центральной властью, совершая вылазки во внутренние районы Ирака.
Если и другие аргументы США столь же обоснованны, то, боюсь, я не готов признать их основательными.

- Как относятся в Иране к перспективам начала военной операции США?

- Если кто и пострадал от иракского оружия массового уничтожения, так это Иран, тысячи и тысячи бывших солдат которого погибли и стали инвалидами в результате иракских химических атак. По числу таких жертв иранцам уступают только курды. Сказать, что иранцы не любят Саддама Хусейна и хотели бы смены режима в стране, где живут миллионы шиитов и расположены главные шиитские святыни, - ничего не сказать. Однако, не радуют их, мягко говоря, и перспективы появления рядом с их границами американской армии. Эта позиция станет еще более понятной, если вспомнить о недавних призывах Израиля начать с Ирака и продолжить в Иране.
Позиция Ирана сегодня во многом совпадает с позицией России, призывающей к мирному разрешению вопроса.

- Позвольте задать вам еще один вопрос... То, что ваша работа чрезвычайно высоко ценится в исламском мире - это понятно. Всегда приятно, когда кто-то извне посвящает свою жизнь изучению твоего культурного и духовного наследия. Но в чем значение востоковедения как науки для современной России? Ведь многие гораздо чаще задаются вопросом - а возможен ли вообще тот самый диалог культур, о котором вы говорите?

- Отвечу вам примером. Я гостил в Татарстане, и мой соученик решил показать мне православные монастыри. Привез меня и в крошечный монастырь: у святого источника стоит разрушенный храм, разрушенные кельи... И это всё восстанавливает несколько монахов - рядом с татарской деревней. Я спросил у монахов: "Всё ли гладко с местным населением?". И знаете, что мне рассказали?
В маленьком монастыре никто не жаловался на официальные притеснения со стороны местных властей. Но проведали, что какое-то время назад появился местный магнат, который хотел приватизировать этот святой источник - что-то там построить, закупоривать воду в бутылки и продавать... На защиту разрушенного православного монастыря, монахов и святой воды встала... татарская деревня.
Вот что нужно всегда беречь и помнить.

И вот что еще... Думаю, важно отметить: книга создавалась много лет - я жил по-разному, и по-разному смотрел на мир. А вырос - в православной семье, и для меня совершенно естественно, что часть полученной в Иране премии передана на нужды библиотеки Успенского Подворья Оптиной пустыни, членом Попечительского совета которой я являюсь много лет.

Беседовали Наталья Старичкова, Неонилла Ямпольская,
ИА "Росбалт"