США не хотят, чтобы интеграцией Центральной Азии занялась Россия

Центральная Азия стала местом, где интересы постсоветских республик тесно переплетаются с интересами крупных мировых игроков: России, Китая, США, Евросоюза. О своем видении политических перспектив региона «Росбалту» рассказывает руководитель службы стратегического планирования Ассоциации приграничного сотрудничества Александр Собянин.

- Александр Дмитриевич, что включает в себя понятие центрально-азиатского региона? Какую роль он играет для России, и какую роль здесь играет Россия?

- В советское время понятия "Средней" и "Центральной" Азии четко разделялись. При этом в понятие Средней Азии включались советские среднеазиатские республики, а в Центральную Азию входили они же, но с добавление отдельных стран или регионов, Афганистана и Монголии, СУАР (Синьцзян-Уйгурский автономный район – ред) в Китае.

Когда говорили "Средняя и Центральная Азия" - значит, хотели подчеркнуть, что речь идет о разных подходах к разным территориям. После распада СССР в научном и экспертном сообществе утвердился единый, общий термин "Центральная Азия", то есть, подход, обозначенный англо-саксами еще во времена первой Большой Игры в нашем регионе в конце 19-го - начале 20-го веков. И не думаю, что это вполне хорошо. Потому что интеграцию с этим термином проводить тяжело.

В свое время, американцы предложили термин "Большого Ближнего Востока" (the Greater Middle East), который на последнем саммите G-8 расширен до понятия "Большого Ближнего Востока и Северной Африки". Вот эта самая концепция весьма нервно воспринимается не только военным экспертным сообществом России, но и ее научным сообществом.

Менее обоснован другой термин американского экспертного сообщества, который на недавней международной конференции в Худжанде (Таджикистан – ред) "Интеграционные проекты для Центральной Азии: сравнительный анализ, возможности и перспективы" привлек большее внимание выступающих — Большая Центральная Азия.

Сразу оговорюсь, что возврата к царско-советской терминологии быть не может и не будет - мир изменился, и должны измениться концептуальные и терминологические подходы экспертного сообщества. Но давайте перейдем к сути вопроса. Сегодня центрально-азиатский регион представляет собой несколько государств с различным уровнем экономики (хотя бы сравнить Казахстан и Таджикистан), различным уровнем развития гражданского общества (для сравнения: Киргизстан и Узбекистан). И каждый борется за свои национальные интересы, подсознательно стремясь возвыситься над соседом.

Сейчас в регионе возросла активизация России. Ныне никто не может сказать, что Россия также пассивна здесь, как это было три-четыре года назад. Но эта самая активность вызвала у стран региона большую настороженность. Многие эксперты из среднеазиатских или центрально-азиатских стран увидели попытки восстановить СССР, неоколониализм или неоимпериализм, несмотря на все заверения Владимира Путина или премьера Михаила Фрадкова, что Россия уважает суверенитет среднеазиатских государств.

При этом, отмечу, что и в самой России многие эксперты и ученые высказывают те же опасения по поводу растущей активизации России в Центральной Евразии. Поэтому государства Средней Азии нашли альтернативу Москве в интеграционных процессах.

- Что стало этой альтернативой? Евросоюз? США?

- Отнюдь. Альтернативой стал близкий по духу и территориям Казахстан. В апреле состоялся визит Нурсултана Назарбаева в Бишкек, а в июне в Астану прилетал президент Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедов. И вот что примечательно: казахстанские инициативы впервые, подчеркну это особо, были одобрительно встречены как в Ташкенте, так и в Душанбе. Это уже сигнал России, своеобразная желтая карточка. Опасения перед возрождением СССР, перед колониальной опасностью сблизили позиции традиционно противостоящих друг другу стран - Узбекистана и Таджикистана.

- Действительно ли Казахстан становится конкурентом России в регионе? И как к этому, на ваш взгляд, может отнестись Москва?

- Вряд ли Казахстан станет реальным конкурентом России. Вспомните инициативу Казахстана о создании центрально-азиатского экономического содружества (ЦАЭС). Поначалу в содружестве не было место России. Закончилось все тем, что ЦАЭС инкорпорировалось в Евроазиатское экономическое содружество (ЕврАзЭС), где одну из ведущих ролей получила Россия.

Сейчас Казахстан выступил с новой инициативой - интегрировать Центральную Азию без России, создав Центрально-Азиатский Союз. В России к интеграционным инициативам Казахстана отнеслись по-разному, но в целом с плохо скрываемым раздражением. Мое мнение таково, что вообще нет смысла реагировать на подобные инициативы. Ну, не верю я, что Казахстан, страна - в 12 раз меньше России, чья экономика послабее российской будет, сможет играть ведущую роль в регионе.

Экономика России более стабильна, она зиждется и на ресурсах, и на производстве. Казахстанская экономика стоит больше на банковской сфере. Поэтому казахстанцы и не смогли закрепиться в портах Мурманска, Клайпеды, Калининграда, хотя пытались. Поэтому они входили во многие горнорудные проекты в Сибири и на Дальнем Востоке и потом скромно уходили, пусть перепродавая свои пакеты с хорошей выгодой, но ведь уходили.

Также отмечу, что при всей многовекторности политики Казахстана, он, как и Беларусь, несмотря на противоречивые заявления, никогда не начнет игру против России. Поэтому и подобных инициатив локального уровня опасаться России не нужно.

В регионе есть только одна страна, которая предстает этакой «темной лошадкой» - Туркмения. Это - не просто таинственный джокер после смены высшей власти в стране, а именно сильный самостоятельный игрок. Конечно, она не самая мощная страна региона, но именно она находится в уникальной точке бифуркации, уникального исторического момента, когда даже малые его шаги способны изменить траекторию казахстанской, российской, узбекской и таджикистанской внешней политики. Вопрос лишь в том - куда направится она?

- Сейчас в Киргизии много говорят о возможности создания с Россией конфедеративного государства. На ваш взгляд, это - популизм или какая-то реальная основа для подобного существует?

- Киргизия является наиболее подготовленной к вхождению в состав России страной СНГ, Казахстану без России такой сверхсложный проект осуществить не удастся. Шансов появления некоей Казахстано-Киргизской Федерации или другого подобного образования с участием Киргизии, но без России, нет. Другое дело - произойдет ли? Вопрос открыт. Слишком уж много внешних сил, включая Россию и США, и не только их, заинтересовано, чтобы регион развивался по принципу бесконечной мыльной оперы.

- Какова роль в центрально-азиатских интеграционных процессах стран Европейского Союза, США, Китая?

- Маятник распада стран Евразийского континента пошел в обратную сторону. И американцам очень не хочется, чтобы интеграцией Средней и Центральной Азии занялись Китай, Россия и Казахстан. Они хотят, чтобы процесс интеграции оставался под их контролем. Парадокс в том, что именно США меньше всех других крупных игроков вкладывают в развитие региона, но при этом остаются самыми эффективными на игровом поле.

Я сомневаюсь, чтобы другие страны - Иран, Турция или Япония, или Евросоюз, которые проявляют интерес к региону, смогут играть здесь какую-либо влиятельную роль в силу непродуманности своей внешней политики. Китай же предпочитает работать больше на двусторонних отношениях с каждой из стран региона.

А в целом, только Россия сейчас имеет здесь преимущества: как в экономическом, так и в политическом планах, ведь страны региона так или иначе ближе по духу именно к ней. Главное, эти преимущества не растерять. Увы, не только в среднеазиатских странах, но и в России долгое время господствовало убеждение, что политика вторична, а экономика первична. Но, как говорится, «если ты не хочешь заниматься своим населением, им займутся другие». Поэтому выводы надо делать.

- Коснемся такой влиятельной организации, как Шанхайская организация сотрудничества. Насколько велика ее роль в интеграционных процессах среднеазиатских государств?

- Проблем в среднеазиатском регионе много. Это и неурегулированность границ между странами, и водопотребление, и гидроэнергетика, и ряд других вопросов. Эти проблемы делают невозможным быстрое движение по пути интеграции. Сильны и противоречия на двустороннем уровне: узбекско-таджикские, казахстано-киргизские, киргизско-таджикские.

Но столь же ярко видно и обратное. А именно - большое, искреннее желание стран региона разобрать те завалы и заборы, которые были созданы по вполне обоснованным и понятным причинам в ходе становления государственного суверенитета в 1990-е годы.

Я думаю, что только две международные организации полезны для подобного процесса и действительно снимут опасения по поводу (а я уверен, что он невозможен) возрождения российского империализма.

Это - Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) и Совещание по выработке мер доверия в Азии (СВМДА). В СВМДА входит больше стран, чем в ШОС. Поэтому СВМДА, наверное, единственная сегодня международная организация, которая объединяет все страны, напрямую или косвенным образом вовлеченные в «проблему линии Дюранда» и «проблему Кашмира».

Те вопросы, которые неразрешимы или трудноразрешимы на уровне двусторонних отношений и трудноразрешимы в рамках сообщества "Центральная Азия и Россия", легче могут решаться в рамках более широких интеграционных проектов, более крупных международных организаций.

На предстоящем августовском саммите ШОС в Бишкеке будет уделено очень большое внимание Ирану, и, возможно, даже будет предложено расширить формат участия Ирана в ШОС. Но не думаю, что кто-либо даст возможность Ирану стать полноправным членом Шанхайской организации сотрудничества, хотя этого, может быть, очень хотел бы Китай.

Думаю также, что формулировки по военно-политической ситуации вокруг Ирана будут недвусмысленно понятны, чтобы предупредить возможную агрессию против него. ШОС не останется в стороне в случае прямой военной агрессии.

Кстати, не исключаю, что удар по Ирану может нанести вовсе не США, а Израиль. Его стиль знают все: за несколько часов разбомбить все важные объекты для атомной программы, потом уйти в глухую оборону. И здесь как раз вероятный ответный шаг Ирана позволит действовать американцам, как защитникам Израиля. Саммит ШОС мягко, но обязательно выскажется по этой теме.

- На ваш взгляд, в каком направлении лучше двигаться странам региона в интеграции, и в чем польза этого процесса для России?

- Лучше развивать сразу несколько интеграционных планов. По-моему, главная формула интеграции Центральной Евразии выглядит так: сохранять различия позиций, понимать противоречия и все же двигаться вперед.

Что касается России, хотел бы отметить еще одну деталь. На конференции в Худжанде, посол России в Таджикистане Рамазан Абдулатипов сказал, что объем сотрудничества на уровне регионов в Таджикистане больше, чем объем сотрудничества на уровне государств.

Это справедливо и для российских регионов. Взять хотя бы Свердловскую область, традиционно занимающую 3-7 позиции в России по региональному валовому продукту. Бюджет области примерно вчетверо больше всего бюджета Киргизской Республики. И в этом огромном бюджете 15-17% в последние годы занимает двустороннее межрегиональное сотрудничество с отдельными регионами Таджикистана, Казахстана, Киргизии и Узбекистана. Могу назвать Красноярский край, Кемеровскую область, Белгородскую область, которая граничит с Украиной, но самостоятельно, инициативно работает со Средней Азией.

То есть, кто активен, тот и получает выгоды от сотрудничества с регионами стран Средней Азии. Надо быть самим инициативными, а не просить у своих национальных правительств, у своих столиц. В России произошло укрупнение регионов, но приграничных меньше не стало. И это дает большие возможности регионам Таджикистана, Киргизии. Кстати, темпы роста приграничного и межрегионального сотрудничества в России и Казахстане выше общих темпов развития экономики. Там, где это понимают, межрегиональное сотрудничество приносит ощутимые выгоды.

Беседовал Александр Евграфов