«Правда о пропавших без вести умалчивается»

Руководство МВД РФ в последние месяцы заявляет о снижении преступности в России, прежде всего - числа убийств. Генерал-майор милиции в отставке, советник председателя Конституционного суда РФ Владимир Овчинский не согласен с приводимыми цифрами. По его мнению, при подобных подсчетах не учитываются лица, пропавшие без вести, а также люди, истинные причины смерти которых не установлены. Большинство из них, как считает Овчинский, были убиты, но такая статистика последнее время тщательно скрывается. Неизвестными ранее цифрами по исчезнувшим лицам, подробностями манипуляций органов внутренних дел со статистическими данными, а также своим мнением о возможной реформе МВД РФ Владимир Овчинский поделился с обозревателем «Росбалта».

- Сейчас опять начались разговоры о возможности полного уничтожения вертикали управления в МВД РФ. По разным кабинетам под большим секретом гуляют проекты нормативных актов о разделении органов внутренних дел на муниципальную милицию и федеральную криминальную полицию. Впервые они появились еще в 2004 году, но тогда, к счастью, не прошли.

Единое, вертикальное управление МВД выстраивалось десятилетиями. Если сломать систему МВД, то будет нарушена и вся российская вертикаль власти, созданная Владимиром Путиным и во многом базирующаяся на вертикали органов внутренних дел и органов безопасности. Это приведет к центробежным явлениям. Местные руководители получат в свое подчинение вооруженные отряды людей – муниципальную милицию.

Можно только представить, как это отразится на обстановке в регионах, особенно на Северном Кавказе. Ведь муниципальная милиция будет финансироваться из региональных бюджетов, будет нарушена система подбора кадров, нарушена система снятия и назначения начальников ОВД и УВД. Милицейские руководители в регионах окажутся под влиянием местных руководителей. Будет нарушена система единого учета преступлений, содержания задержанных. Начинается полный хаос. И все остальные проводимые реформы просто будут бессмысленными.

- А кто продвигает идею подобной реформы МВД РФ?

- Конкретных фамилий я называть не хочу. Это так называемое радикально-либеральное ядро в политической элите страны. Вопрос о разделении МВД РФ эти люди решают под завесой тайны, но предпринимают большие усилия в данном направлении. Они идеологически уверены в своей правоте и необходимости предания полной свободы муниципальным органам, в том числе и правоохранительным органам. Все эти идеи компрометируют существующую систему власти России.

- Но очевидно, что в нынешней структуре МВД РФ не все благополучно. И без определенных реформ обойтись невозможно…

- Безусловно, МВД нужны внутрисистемные реформы, касающиеся принципиальных вопросов. Сейчас в отношениях с населением своей закрытостью органы внутренних дел практически опять вернулись во времена застоя. МВД в этом году в нарушение всех российских законов и указов президента засекретило данные о лицах, пропавших без вести. Эти данные нигде не публикуются, их не выдают научным учреждениям системы МВД и другим ведомствам.

Объяснение такой позиции простое. Руководство МВД РФ на всех уровнях доложило о снижении уровня преступности в целом и уровня убийств в частности. При этом умалчивается, что одновременно растет количество лиц, пропавших без вести и не найденных в течение одного года. Число убийств с 2001 по 2007 годы, согласно заявлениям руководства МВД РФ, снизилось в России на 30% - с 33 тыс. до 22 тыс. Одновременно число лиц, пропавших без вести, которых так и не удалось найти, увеличилось за этот период с 30 тыс. до 52 тыс., то есть на 40%. По оценкам экспертов, более половины без вести пропавших лиц были убиты. Поэтому ни о каком реальном снижении числа убийств в России говорить не приходится.

- Игры со статистикой касаются только убийств или затрагивают и другие виды преступности?

- Несмотря на все заверения руководства МВД РФ и Генпрокуратуры, в России продолжается практика массового укрывательства преступлений от учета, нереагирования на факты исчезновения граждан, неустановления истинных причин смерти людей, чьи тела были найдены без явных следов криминального насилия. С 2001 по 2007 годы с 40 тыс. до 70 тыс. увеличилось число обнаруженных тел людей с гнилостными изменениями, причины смерти которых так и не были установлены.

Можно привести пример с битцевским маньяком Пичушкиным. Он сознался в 61-м убийстве. Найдено было 48 трупов. И только по шести или восьми трупам были возбуждены уголовные дела по убийствам. Во всех остальных случаях значилось, что причины смерти установить невозможно, так как тела со значительными гнилостными изменениями.

Что касается людей, пропавших без вести, то ведется статистика по лицам, чьи родственники обратились в милицию. А сколько у нас пропадает нелегальных мигрантов, одиноких людей, проституток, бомжей? В Нижнем Тагиле закончился процесс над бандой сутенеров, которые больше пяти лет ловили на улице детей и молодых девушек, насиловали их и заставляли заниматься проституцией. Тех, кто отказывался, убивали и зарывали в могильниках на окраине Тагила. Один из таких могильников случайно нашел местный житель, гулявший с собакой. Там было 17 трупов детей.

Ни по одному из этих пропавших людей не было ни уголовных, ни розыскных дел. Эти люди, которых убили, оказались вне милицейской статистики. И никто из руководителей органов внутренних дел Тагила не понес наказание. Это просто вопиющие факты. Постоянное вранье о снижении уровня преступности, укрывательство преступлений говорят о глубоком кризисе всей правоохранительной системы, и системы внутренних дел в первую очередь. Нельзя скрывать от населения реальное положение дел.

- Одно время выдвигались предложения передать статистический учет и регистрацию преступлений от органов МВД другим ведомствам. Например, Госкомстату. Как вы относитесь к таким идеям?

- Статистика должна вестись только органами внутренних дел. Просто необходимо изменить критерии регистрации преступлений. Я в свое время неоднократно предлагал ввести европейские стандарты регистрации.

Например, взять шведский опыт. Там в полицейский участок приходит любой гражданин, его встречает дежурный офицер, который выдает специальный бланк. Гражданину нужно подчеркнуть приметы преступника, описать краткую фабулу случившегося. Сообщению присваивается номер, указывается код принявшего заявление полицейского, после этого оно вносится в общую компьютеризованную систему. Потом к заявителю выезжает оперативная группа, которая начинает работу по факту преступления.

У нас действует архаичная, ущербная система. Человеку приходится на клочке бумаги писать заявление в произвольной форме. Никто с ним не работает. А если работает, то уговаривает отказаться от подачи заявления. Если человек не знает своих прав, то он не требует квиток о принятии заявления. Поэтому большинство из заявлений просто выбрасываются в мусорный ящик. Нет взаимодействия милиции и медицинских учреждений, когда к ним поступают пациенты с явными признаками насилия. И никто за это ответственности не несет.

- В последние месяцы активно обсуждается тема создания Федеральной службы расследований, которая объединит все российское следствие. Идея эта не новая, но ставшая сейчас актуальной. А как вы к ней относитесь?

- Такая идея появилась еще в 1991 году. Тогда хотели разделить следствие и оперативную работу. Профессионалы всегда были против этого. Например, следствие органов безопасности не может быть разделено с оперативными сотрудниками ФСБ. Поэтому в этом ведомстве выступают категорически против единого следствия. Я тоже не вижу никакого смысла в создании ФСР. Такая реформа только вызовет временный хаос, возникнет разрыв между следствием и оперативными работниками.

Вот создали Следственный комитет при прокуратуре (СКП), усилили функции следствия, и начался полный произвол и нарушение законности. По делу Сторчака и Бульбова - Генпрокуратура требует освободить этих людей, а СКП игнорирует такие требования. Это ненормально. Одновременно с созданием СКП надо было ужесточить прокурорский надзор за следствием, ведь только через судебную систему вести строгий контроль невозможно.

Любая подобная непродуманная реформа приводит к снижению эффективности и конфликтам внутри ведомств и между ведомствами. Посмотрите, что сейчас происходит: Генпрокуратура конфликтует с СКП, в самом СКП идут внутренние конфликты. Есть конфликт между ФСКН и ФСБ РФ. Различным структурам правоохранительных органов и спецслужб нельзя конфликтовать друг с другом. Это расшатывает общество, власть, не дает руководству страны консолидироваться для реализации крупных проектов, подрывает устои власти, не дает ей нормально реагировать на обстановку в стране.

- Генпрокурор Юрий Чайка сейчас активно продвигает законопроекты, по которым должна усилиться роль органов дознания. В частности дознаватели могут получить возможность вести все уголовные дела по преступлениям небольшой и средней тяжести. Насколько это целесообразно?

- Сейчас дознание в основном ведется подразделениями по охране общественного порядка, а следствием занимается Следственный комитет при МВД РФ. Смысла изменять данную систему я не вижу. Идеи, которые предлагает Юрий Чайка, вполне очевидны. У Генпрокуратуры забрали следствие, и это хотят компенсировать за счет дознания. Идет обычное перетягивание канатов.

Справка: Овчинский Владимир Семенович. Советник председателя Конституционного суда РФ, генерал-майор милиции (в отставке). Родился 23 февраля 1955 г.; в 1976 г. окончил Омскую высшую школу милиции МВД СССР, доктор юридических наук; 1976-1986 - работал в ГУВД Московской области; 1986-1992 - во ВНИИ МВД СССР; 1992-1995 - помощник первого заместителя министра внутренних дел РФ; 1995-1997 - помощник министра внутренних дел РФ; 1997-1999 - начальник Российского бюро Интерпола; 1999-2001 - обозреватель по правовым вопросам еженедельника «Московские новости»; 2001-2002 - вице-президент ОАО «Сибирско-Уральская алюминиевая компания»; 2002-2003 - советник по вопросам борьбы с терроризмом Организации Договора коллективной безопасности; действительный государственный советник РФ 3 класса.

Беседовал Александр Шварев