"Пора расстаться с осадно-блокадным сознанием"

На официальном сайте Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека опубликован проект программы «Об увековечении памяти жертв тоталитарного режима и о национальном примирении». Проект вызвал широкую дискуссию, а в некоторых СМИ встречаются достаточно спорные трактовки отдельных его положений. В интервью «Росбалту» ситуацию разъясняет глава Совета профессор Михаил Федотов.

- Некоторые СМИ утверждают, что рабочая группа по исторической памяти предложила запретить нахождение на госслужбе чиновников, отрицающих преступления тоталитарного режима в СССР.

- Речь не об этом. В программе предлагается: «Принять официальное постановление о том, что публичные выступления государственных служащих любого ранга, содержащие отрицание или оправдание преступлений тоталитарного режима, несовместимы с пребыванием на государственной службе». Если эта наша идея будет поддержана законодателем, то в законах о государственной и муниципальной службе появится еще одно ограничение – в дополнение к уже имеющимся. Так, здесь есть норма о том, что служащему запрещено допускать публичные высказывания, суждения и оценки, в том числе в СМИ, в отношении деятельности государственных органов и их руководителей, если только это не входит в его должностные обязанности. Здесь – то же самое: государственный или муниципальный служащий не должен публично высказываться в оправдание преступлений тоталитарного режима.Но этому должна предшествовать политико-правовая оценка преступлений тоталитарного режима. Как только на уровне президента, правительства и парламента такая оценка будет дана, публичное оправдание этого режима становится, мягко говоря, не к лицу любому представителю публичной власти.

- А как же право на свободу мнения, свободу слова?

- Приведу пример из сферы уголовного права. Вы дома, со своей женой, со своими друзьями, можете говорить, что террористы – хорошие ребята. Но в публичном пространстве оправдание терроризма становится преступлением. Мы не предлагаем привлекать к уголовной ответственности за публичное оправдание тоталитарной системы, хотя в некоторых странах такое существует. Но пребывание на государственной и муниципальной службе связано с определенными ограничениями. Например, служащему запрещено заниматься предпринимательством. И никому в голову не приходит интерпретировать это как ущемление свободы предпринимательства (статья 34 Конституции РФ). То же и с публичным оправданием преступлений тоталитаризма.

- Были прецеденты, или это «удар на опережение»?

- Я не слышал о прецедентах. Но эта норма предлагается для того, чтобы в обществе не было пропаганды тоталитарных идей. К сожалению, идеи тоталитаризма еще очень свежи в нашем сознании. А пока они есть в головах, угроза возрождения тоталитарных порядков остается. Только надо иметь в виду: возвращение тоталитаризма будет для нашей страны смертельным.

- Предлагается принять закон о топонимике, запрещающий увековечивать в названиях память лиц, несущих ответственность за массовые репрессии и другие тяжкие преступления против прав и свобод граждан

- Мы предлагаем с помощью федерального закона создать единую правовую базу для топонимики. Сейчас в этом вопросе большой разнобой.

- А каковы критерии? Именами Ленина и Сталина, и не только их, называли города, потом отношение ко многим государственным деятелям было пересмотрено…

- Оценку деяний тех или иных персоналий может дать только суд. В наших предложениях конкретные персонажи не затрагиваются. А критерии и последовательность шагов – достаточно ясные. Сначала должна быть дана политико-правовая оценка преступлений тоталитарного режима. Потом должен последовать запрет на публичное оправдание преступлений со стороны лиц, состоящих на государственной или муниципальной службе. Следом – законодательное закрепление принципа недопустимости увековечения этих преступлений в названиях географических объектов и т.п. Но, подчеркну, все должно делаться на основе базовой политико-правовой оценки преступлений тоталитарного режима.

Отмечу, что существует постановление Конституционного суда от 30 ноября 1992 года. В этом документе совершенно ясно дана оценка режима, существовавшего в нашей стране на протяжении десятилетий: режим неограниченной власти, опирающийся на насилие. Я считаю, что это постановление и еще целый ряд законов Российской Федерации, в частности, закон о реабилитации жертв политических репрессий, создают изначальную концептуальную правовую базу, на которой можно выстроить политико-правовую конструкцию оценки преступлений тоталитарного режима. Самое главное – мы должны сказать всему миру, что наш народ является не виновником, а одной из главных жертв этих преступлений.

- То есть, программа должна снизить уровень конфликтности в обществе?

- Безусловно.

- В Германии проводилась громадная работа по денацификации. Тем не менее, нацистские идеи находят понимание в умах некоторой части молодежи. Нет ли опасения, что предлагаемые меры по десталинизации российского общества дадут обратный результат, и идеи сталинизма возродятся в умах молодежи?

- Мы не называем наш проект программой десталинизации. Мы говорим о детоталитаризации. К сожалению, стереотипы тоталитаризма очень живучи в общественном сознании. Они сохраняются, в значительной степени, потому, что ни власти, ни гражданское общество не проявляют системности и последовательности в искоренении пережитков тоталитаризма в общественном сознании. А нам нужно очиститься от тоталитарной накипи. Мир другой, он давно изменился, век другой, история другая, а нас пытаются навсегда остаться с представлениями, изложенными в «Кратком курсе истории ВКП(б)». Если мы в нынешнем открытом мире будем вести себя в соответствии с привитым нам осадно-блокадным сознанием, о какой конкуренции, о какой модернизации можно говорить? Смешно!

- Почему авторы программы торопятся с перезахоронением тела Ленина?

- Да не торопимся мы. Мы просто говорим, что нужно разобраться в этом вопросе. Я лично считаю, что Мавзолей нужно открыть для посещения, как нормальный музей. Пусть у дверей стоит билетерша, пусть там будут экспонаты, рассказывающие об истории создания Мавзолея, показана вся инженерная начинка этого сложнейшего и уникальнейшего сооружения, рассказано об истории строительства Мавзолея и прочее. Есть же о чем рассказать. Может получиться великолепный музей Мавзолея. Ведь храм Василия Блаженного ничего не теряет от того, что является музеем мирового значения.

Но опять же, важно понимать, что решение вопросов, затрагивающих историческую память народа, нельзя навязывать как инициативу, «спущенную сверху». Главная роль должна принадлежать гражданскому обществу. Государство лишь должно поддерживать этот процесс, а не брать на себя его организацию и управление.

- Нужно ждать, когда дозреет народ?

- Да, но нужно и помочь ему, не оставлять в плену предубеждений. Иначе, если ждать, пока он дозреет, от страны останутся одни воспоминания. Ведь речь идет о жизненно важной для России модернизации сознания. Мы же все в значительной степени дышим воздухом тоталитарного прошлого.

- На такой проект потребуются определенные финансовые затраты. На что конкретно планируется направить средства, какая сумма потребуется?

- Трудно сказать, какая сумма потребуется. У нас в проекте написано, что мы предлагаем создать общественно-государственный фонд. То есть, государство делает свой вклад, наверное, он будет базовым, а дальше – за счет взносов благотворителей, пожертвований граждан. Я знаю людей, которые были бы рады оставить завещание в пользу такого фонда.

Средства планируется направлять на реализацию основных предложений программы, в первую очередь тех, которые касаются создания мемориальных комплексов, музеев, установки памятников, мемориальных досок и так далее. Посудите сами, в каждой деревне есть памятники павшим воинам, и в каждой деревне есть жертвы политических репрессий. Мы чтим память павших в Отечественной войне, но точно также мы должны чтить память тех, кто стал жертвой необъявленной войны с народом.

Беседовал Дмитрий Пановкин