Бывший прогрессивный класс

После того, как Институт социологии РАН презентовал сенсационный доклад «Средний класс в современной России – 10 лет спустя», иронические отзывы посыпались буквально градом. В адрес, правда, не столько авторов, сколько героев этого исследования.

Наше среднее сословие не оправдало ожиданий поборников прогресса. Оно у нас явно не на уровне мифа о том, будто мидл-класс в любой стране - это самоочевидная опора демократии и вообще всего передового и творческого.

Уточню, что средний класс по классификации Института социологии – это люди с высшим образованием, не занятые физическим трудом, со средним или более чем средним доходом, считающие притом свое общественное положение достаточно солидным. Таковых среди граждан России в начале 2014-го (исследование проводилось в феврале–марте) было выявлено 42%. А самые матерые из них, у которых вышеупомянутые особенности проявились с особой остротой, были аттестованы как «ядро среднего класса» и составили 16% жителей нашей страны.

И это «ядро», эта краса и гордость наших средних слоев, действительно впечатляет своей косностью. Оно еще более послушно, чем обычные россияне: доля тех, кто считает, что «при всех своих недостатках нынешняя власть все-таки заслуживает поддержки», в «ядре» достигает 79%, а в обычном народе – 73%. И оно твердо настроено против изменений как таковых. С тем, что «страна нуждается в стабильности, и это важнее, чем перемены», согласны аж 78% людей из ядра мидл-класса - против 71% просто россиян.

Правда, общее неприятие перемен частично распространяется и на такую из них, как ужесточение политического режима. Неувядающая идея, что «России необходима твердая рука ради наведения порядка», близка и понятна почти половине граждан из ядра мидл-класса, тогда как в народе доля тех, кто думает так же, на 10% выше.

Но общее сходство в направлении мыслей бьет в глаза. У российского среднего класса в том виде, в каком его представил ИС РАН, нет ни альтернативных идей, ни социальной смелости. Этот слой явно не способен повести за собой народ, обновить политическую жизнь или хотя бы экономику страны. Как и все прочие, он послушен приказам и причудам верхов и у них же выпрашивает для себя всевозможные житейские блага.

Правда, более детальные расспросы свидетельствуют, по мнению авторов исследования, о слегка повышенной тяге к законности, а в чем-то даже и к свободе. Но это нюансы, не меняющие суть. Совокупность людей, уважительно называемых у нас «средним классом», – унылое зрелище.

Надо только помнить, что так было не всегда. Примерно такое же исследование Институт социологии РАН проводил 10 с небольшим лет назад, в 2003-м, и тогда картина была совсем другая.

Экзамен на принадлежность к среднему классу выдержали в тот раз 29% сограждан, в полтора раза меньше, чем сегодня. Жили тогда беднее. Но средний класс-2003 был совсем не таким, как сегодняшний.

К 2003-му году повысили уровень своего образования или квалификации (за три года, предшествующие тогдашнему циклу опросов и собеседований) 36% представителей среднего класса. К 2014-му таких было выявлено всего 15%. Доля тех, кто нашел себе новую работу или получил повышение на старой (за те же три года) к 2003-му составила 31% от всего мидл-класса, а к 2014-му – только 10%. Открывших собственное дело – соответственно 9% и 3%.

В 2003-м у нас существовал совсем другой мидл-класс, и в самом деле наделенный многими из добродетелей, которые обычно приписывают средним слоям передовых стран – готовый совершенствовать свои знания и умения, менять место работы и род занятий, развивать собственный бизнес. Этот слой, деловитый и энергичный, действительно был мотором прогресса. Не то, что нынешняя совокупность сограждан с тем же самым названием.

Чтобы понять, почему, надо вспомнить, чем отличалась трехлетка, которая предшествовала 2003 году.

Это было время, когда лишения 1990-х остались позади, а новопостроенный капитализм начинал, казалось, приносить плоды. Первые годы правления Владимира Путина были эпохой надежд на прогресс. Рационализировалась машина управления, и слегка прибавилось правопорядка. Быстро росли экономика и уровень жизни, притом на здоровой основе, при низких нефтяных ценах. Способным и работящим людям было, где развернуться. Средние слои почувствовали вкус успеха, добытого собственными руками, и были готовы идти вперед.

А что такое последнее трехлетие, впечатлениями о котором мидл-класс - 2014 делился этой весной со своими собеседниками из Института социологии?

2011–2013 годы – время застоя в экономике, время проедания нефтедолларов, зажима любых вольностей, хозяйственных и политических, и при этом время стремительного роста денежного содержания всех, кто состоит на службе у государства, от силовиков до бюджетников. Именно выходцы из этих слоев, вместе с сотрудниками частных предприятий слившихся в одно целое с бюрократической машиной, и образуют нынешний средний класс. Надо ли удивляться его покорности, безынициативности и консерватизму?

Средний класс сегодняшнего дня вовсе не стремится заниматься бизнесом. Вольное предпринимательство – невыгодное, унизительное и опасное занятие. Ему незачем менять работу. Она у него и так хлебная. Правда, продвижение по службе идет медленно, лучшие места давно поделены, но это уж приходится терпеть. К тому же платят все щедрее, причем не за профессиональные умения, а за послушание. Значит, и повышать квалификацию нет нужды.

Теперешние средние слои – это сообщество низкопрофессиональных, запуганных, но при этом неплохо обеспеченных людей. Они деморализованы (доля признающихся, что от них даже на работе ничего не зависит, резко выросла за 10 лет), но готовы отчаянно цепляться за свои места. Поэтому им невыгодны и заранее не по душе любые перемены, будь то движение к свободной экономике и вообще к свободной жизни, в которой они окажутся неумехами и аутсайдерами, или, наоборот, новая советизация, с ее железным занавесом и затягиванием поясов.

Десять лет движения по неверному пути лишили страну современных и творческих средних слоев. А то множество зависимых от казны людей, которое у нас сегодня изображает средний класс, стало заложником своих доходов и привилегий, не подкрепленных ни квалификацией, ни общественным авторитетом.

Некоторые из них еще способны что-то сделать для страны, но большинство – уже нет. Стать мотором перемен этот класс в массе своей и не может, и не хочет. А поскольку большие перемены неизбежны, то ему суждено сделаться их жертвой, какими бы они ни оказались.

Сергей Шелин

Перейти на страницу автора