«У Исламского государства есть шанс на признание»

Недавняя публикация в американской газете The New York Times, в которой рассказывалось, что Саудовская Аравия якобы предложила президенту России Владимиру Путину отказаться от поддержки президента Сирии Башара Асада в обмен на сокращение добычи нефти, что должно было бы привести к росту цен на "черное золото" (подробнее читайте здесь), привела к многочисленным спекуляциям на эту тему. Свое мнение о том, возможен ли такой размен, а также о будущем охваченных гражданскими войнами Сирии и Ирака «Росбалт» попросил высказать политолога, востоковеда, доцента Высшей школы экономики, доктора исторических наук Елену Галкину.

- Насколько вероятен сценарий, при котором Россия была бы готова «сдать» Асада в обмен на рост нефтяных цен?

- Думаю, что этого не будет. Если же говорить о статье в The New York Times, не пускаясь совсем уж в конспирологические версии, то она производит странное впечатление. С моей точки зрения, эта публикация в первую очередь призвана улучшить имидж Саудовской Аравии на Западе, выставить эту страну в образе благородного государства, которое готово на самый широкий спектр действий, в том числе идти на переговоры с кем угодно только ради того, чтобы прекратить войну в Сирии.

- Могли ли иметь место такие переговоры в реальности?

- Почему бы и нет? Эта версия выглядит достаточно вероятной. Мы знаем массу исторических примеров, когда между разными странами велись тайные переговоры. В этой статье все действия и Саудовской Аравии, и России выглядят вероятными и логичными. Саудиты стремятся добиться отречения Асада, а РФ держится за эту фигуру.

- Проправительственные российские комментаторы уже успели заклеймить публикацию в NYT, как часть «информационной войны против России». Согласны вы с такими определениями?

- Ничего нового в знаниях о России эта статья не дает, а тайные переговоры - часть дипломатии, их ведут все со всеми. Если они проводились, то в этом нет ничего удивительного, если нет, значит, статья, как я сказала, направлена на улучшение имиджа Саудовской Аравии. Это важно, особенно если учесть одну из версий того, почему саудиты поддерживают падение мировых цен на нефть. Она состоит в том, что таким образом они хотят вытеснить с этого рынка таких конкурентов, как Россию, Венесуэлу и некоторые другие страны. Соответственно, подобная публикация могла бы продемонстрировать, что Эр-Рияд готов поступиться своими интересами во имя мира в регионе, при этом Саудовская Аравия предстает в образе благородного рыцаря. Где тут давление на Россию, я не знаю.

- Хорошо. Вернемся к обсуждению темы о возможности обмена Асада на высокие цены на нефть...

- С моей точки зрения, Россия Асада не сдаст. Поддержка правящего в Сирии режима все годы гражданской войны в этой стране носит явно персональный характер. Насколько мне известно, в ходе войны предпринимались попытки создавать различные конфигурации, в которых главой Сирии стал бы другой человек. Сирийская оппозиция была на это согласна, однако Россия продолжала поддерживать непосредственно Башара Асада и не на какие уступки в этом вопросе не шла. Если судить по статье в NYT, эта позиция сохраняется до сих пор.

Москва продолжает принимать деятельное участие в переговорном процессе. В конце января в российской столице прошли переговоры между правительственной сирийской делегацией и группами сирийской оппозиции. Однако сам состав делегации сирийских оппозиционеров показывает, что РФ совершенно не готова к обсуждению вопроса об отставке Асада. В частности, от оппозиции на эту встречу был, например, приглашен секретарь партии «Народная воля» Кадри Джамиль, бывший член компартии Сирии, закончивший в свое время МГУ. Он участвует в легальной сирийской политике, занимал пост вице-премьера по экономическим вопросам в правительстве Асада. Вот такие люди входили в состав делегации сирийской оппозиции на переговорах в Москве.

- То есть, это такая «суперумеренная» оппозиция?

- Совершенно верно. Это оппозиция, готовая работать с режимом президента Асада во главе сирийского государства и не готовая обсуждать его смещение. Между тем, представителей самой влиятельной оппозиционной организации - Национальной коалиции революционных оппозиционных сил, в состав которой входят члены Сирийской свободной армии, которая реально может обсуждать вопросы войны и мира в Сирии, на переговорах в Москве не было, для них основным условием таких переговоров является отставка Асада. Все это еще раз свидетельствует о том, что Россия Асада не сдаст.

- А если бы договоренность между саудитами и Россией все же была бы достигнута?

- Это положительно сказалось бы на процесс урегулирования сирийского кризиса. Национальная коалиция революционных сил Сирии неоднократно заявляла, что готова к переговорам с властью, если во главе страны встанет практически любой человек, кроме Башара Асада.

Даже если представить себе такую невероятную ситуацию, что подобная договоренность была бы действительно достигнута, то смена первого лица нынешнего сирийского режима способствовала бы консолидации различных сил в этой стране против Исламского государства, которое занимает уже около половины территории Сирии и является главнейшей опасностью в регионе. ИГ пожирает в последнее время не только территории, находящиеся под контролем сирийского правительства, но и сирийской оппозиции.

- Не приведет ли включение той же оппозиции в лице Сирийской свободной армии в системный политический процесс в Сирии к исламизации этой страны, с учетом того, что в эту коалицию входит некоторое число исламистов?

- Нет, это не приведет к установлению радикально-исламистского режима. А вот если силы нынешнего режима и умеренной оппозиции будут продолжать бороться друг с другом, то, взаимно ослабляя друг друга, они увеличивают шанс ИГ захватить и те территории, которые сейчас подконтрольны и правительственным войскам, и силам оппозиции.

Вообще, ИГ сейчас воюет со всеми ― с сирийскими правительственными войсками, с войсками сирийской оппозиции, с американцами, с курдами, с правительственной армией Ирака.

- Каков в перспективе может быть результат этой войны на Ближнем Востоке? Может ли, как ее результат, например, возникнуть независимое курдское государство?

- На мой взгляд, курды уже представляют в этой войне отдельную силу и у них сейчас есть шанс обрести свою государственность в результате этого кризиса.

- Как долго может продолжаться война в регионе и что в итоге может здесь получиться?

- Продолжаться это может, по всей видимости, долго. ИГ показало, что оно способно выстраивать вертикаль власти на местах. Порядок, пусть и специфический, в подконтрольных ему районах значительно выше, чем в районах, контролируемых сирийской оппозицией. Сейчас мы наблюдаем тенденцию расползания ИГ мирным путем. Населению надоедает беспорядок, который оно в течение двух лет наблюдает в районах, находящихся под контролем Сирийской свободной армии, взяточничество, рэкет и другие прелести децентрализованных вооруженных формирований. Поэтому населенные пункты сдаются ИГ часто без боя. Это говорит о том, что уничтожить его будет очень трудно, если вообще будет возможно. За год они продемонстрировали, что могут не только завоевывать территории, но и управлять ими. Поэтому перспективы создания в этом регионе де-факто нового государства очень высокие.

- Сможет ли Сирия вновь стать единой?

- Если это и произойдет, то не скоро. То же самое можно сказать и об Ираке. Вполне вероятен шанс, что ИГ удастся выжить. Фанатиков, которые сейчас находятся там у власти, сменят более умеренные люди, и с этим формированием уже можно будет говорить о международном признании. Но это вопрос не нескольких лет, а десятилетий ― в состоянии непризнанного государства можно существовать очень долго. Во всяком случае, военным путем уничтожить ИГ будет очень сложно. Они доказали, что умеют сопротивляться, у них есть доходы от нелегальной торговли нефтью, что позволяет им рассчитывать на некую перспективу своего существования.

Уничтожить ИГ можно только сочетанием военных и невоенных мер. Например, по разложению их аппарата, который пока находится в процессе становления. Соответственно, либо мир уничтожит ИГ, либо со временем привыкнет к нему, как к явлению, существующему де-факто.

Беседовал Александр Желенин