«Исламское государство» достучалось до России

У России нет стратегии по борьбе с ИГИЛ и сохранению своих интересов на Ближнем Востоке. Между тем, не исключено, что от участия страны в разрешении этого конфликта будет зависеть судьба Донбасса.

Активно о необходимости борьбы с ИГИЛ в России заговорили только в последние месяцы. Хотя Верховный суд признал «Исламское государство» террористической организацией и запретил ее деятельность в стране еще в 2014 году. Несмотря на это, до недавнего времени в российском руководстве доминировало официальное восприятие ИГИЛ исключительно как региональной угрозы в границах Ближнего Востока. Признавать это образование одной из главных международных угроз наши власти не желали хотя бы потому, что для Запада сама Россия из-за действий на Украине оказалась ничем не лучше ИГИЛ, а, со слов некоторых американских чиновников, даже намного опаснее.

Однако уже на саммите БРИКС в начале июля глава МИД Сергей Лавров признал, что ИГИЛ представляет угрозу и России, и Европе, и США, а бороться с этим злом надо сообща. До этого Лавров обсуждал проблему с главой Госдепартамента США Джоном Керри, после чего, к слову, смягчилась и сама официальная американская риторика в адрес Москвы. На переговоры российскую сторону вынудило, в том числе, известие об объявлении ИГИЛ на территории северокавказских республик РФ своего «вилайета». Российские власти не могут не беспокоить и масштабы вербовки россиян «Исламским государством». По данным спецслужб, они уже превысили 2 тыс. человек, самый же скандальный случай связан с побегом к исламским радикалам студентки МГУ Варвары Карауловой.

По слухам, именно от степени вовлеченности России в разрешение конфликта с ИГИЛ будет зависеть готовность США пойти на уступки по Украине, в частности по Донбассу. О том, что разговоры о «глобальном размене» действительно идут, косвенно свидетельствует возросшая активность российских официальных лиц, а также различных экспертов, которые, начиная с июля, принялись активно обсуждать вопросы противодействия ИГИЛ. Впрочем, не исключено, что таким образом власти просто пытаются сменить внешнеполитическую повестку, переключив внимание россиян с набившей оскомину «западной» угрозы на «исламскую».

Как бы там ни было, только на этой неделе проблема ИГИЛ обсуждалась сразу на нескольких официальных площадках - в Госдуме, Общественной палате и т.д. А депутат от «Справедливой России» Олег Нилов направил обращение главе МИД с предложением инициировать со стороны России создание в Совете Безопасности ООН международного трибунала по «Исламскому государству».

И если в Общественной палате обсуждали по большей части механизмы контрпропаганды и способы противодействия вербовке россиян исламскими радикалами с последующей их отправкой на Ближний Восток или созданием своих ячеек в России, то в Госдуме на экспертном заседании «Открытой трибуны» во вторник дискуссия свелась к необходимости выработки некой стратегии борьбы с ИГИЛ.

Знаковым стало заявление самого спикера Госдумы Сергея Нарышкина, который назвал ИГИЛ «мировой угрозой XXI века». А лидер ЛДПР Владимир Жириновский, часто неофициально озвучивающий, как многие считают, идеи Кремля, заявил, что ИГИЛ был создан именно с целью нанесения удара по «России, Китаю и Европе». Для России же «Исламское государство» страшно тем, что через него нашу страну удастся втянуть в войну на два фронта, полагает лидер ЛДПР. Он сослался на некие данные о том, что якобы через два года Германия с «боевиками на Украине» начнет «прямую войну» против России, чтобы «оторваться и получить право быть самостоятельными от США». «План «Барбаросса» подписан, а потом мы, ослабленные, получим потерю Средней Азии из-за ИГИЛ», - сказал Жириновский.

Впрочем, в его прогнозе усомнились другие эксперты, которые, в отличие от политиков, считают, что Россия точно не должна втягиваться в «горячую войну» против исламских радикалов. Тем более, как заверил президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский, ядро ИГИЛ «достаточно ослабло» и, по его подсчетам, боевиков осталось всего около 30 тыс. Да и в Закавказье проблемы с исламистами могут возникнуть лишь в случае их финансирования со стороны, например, Катара, полагает эксперт.

Тем не менее, слабым местом в защите России от ИГИЛ в Госдуме назвали плохо укрепленные границы в Средней Азии - афганско-туркменскую и таджикскую. Ситуация может осложниться и в свете вступления в ЕАЭС Киргизии. «Тем не менее, наша проблема - это все-таки северокавказское направление, исламская организация Узбекистана и заход исламистов к властям для установления системной дружбы», - заметил Сатановский.

Другие эксперты убеждены, что России следует возобновить контакты с иракскими и сирийскими курдами, продолжить поддержку режима Асада в Сирии или поставить на умеренные исламистские организации в регионе, как это делает Израиль. Между тем, советник директора близкого к президентской администрации Российского института стратегических исследований Елена Супонина убеждена, что Россия, как ни одна другая страна и даже целая коалиция государств, не в силах потушить пожар на Ближнем Востоке. По ее мнению, максимум, что по силам России, «отгородиться от процессов и не дать им перекинуться на наши территории». «Влезать глубоко в проблемы и конфликты не следует. Нужны ограниченные контакты в рамках дипломатии и социальной помощи», - убеждена Супонина.

Эксперты полагают, что именно действия США стали катализатором негативных процессов на Ближнем Востоке, а их результатом окажется перекройка границ всего региона в течение ближайших десяти лет. Впрочем, стратегии по сохранению интересов России и упрочению своих позиций на Ближнем Востоке у российских властей, похоже, нет - как и четкого плана борьбы с самими радикальными исламистами. Неслучайно, что на заседание в Госдуму не пришли представители МИД, которые, по идее, и должны представить ответы на подобные вопросы. Хотя Нарышкин сказал, что работников этой структуры на заседание просто решили не звать.

Елена Земскова