Речь перевыполненных ожиданий

К приезду Владимира Путина, как, впрочем, и многих других мировых лидеров, например, председателя КНР Си Цзиньпина, около здания ООН в Нью-Йорке митинговали его сторонники и противники. Недоброжелателей собралось заметно больше, что не помешало российским телеканалам показать только фанатов российского президента. Вообще, именно телевизионная картинка с нынешней сессии Генеральной ассамблеи ООН явно стала для России главной — ведь ранее неоднократно говорилось, что именно там Владимир Путин прорвет дипломатическую блокаду, в которую наша страна угодила после его решения присоединить Крым.

Интерес к нынешней юбилейной семидесятой сессии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке российские СМИ и аналитики разжигали несколько недель. Услышать и увидеть выступление Владимира Путина, по замыслу Кремля, должно было максимальное число россиян. В итоге не только выступление российского президента, но и речи многих других мировых лидеров российское телевидение показало в прямом эфире.

Россияне должны были видеть триумф своего лидера. Но помимо этого они смогли также увидеть и выступление американского президента Барака Обамы, который посвятил большую его часть разъяснению разницы между диктаторскими и демократическими режимами. Последние, по его словам, может быть, не идеальны. Но, тем не менее, США сами никогда не согласятся с тем, что в некоторых ситуациях правильно отказаться от части свобод ради достижения прагматических целей. При этом никому из своих союзников Штаты не советуют идти по этому опасному пути, который, судя по опыту диктаторских режимов, всегда приводит к революции.

Увидели россияне также короля Иордании (он выступал перед Владимиром Путиным), президента Польши и председателя КНР Си Цзиньпина. Если судить по тому, сколько раз выступление китайского лидера прерывалось аплодисментами зала, собравшиеся на Генассамблею считали главным спикером именно его. Цзиньпин пообещал создать восьмитысячный китайский миротворческий батальон и оказать финансовую помощь странам Африки. При этом он остался в рамках вежливой заочной пикировки с Бараком Обамой.

Но россиян, разумеется, интересовал исключительно Владимир Путин. Накануне его выступления считалось, что в общих чертах все уже знают, что скажет президент России. Вначале намеками, а затем и достаточно подробно основные тезисы выступления главы государства изложил российский МИД. Затем сам президент дал несколько интервью, в которых довольно четко расставил акценты. Там говорилось, что Кремль готов создавать свою коалицию, а если потребуется, то и участвовать в сформированной американцами, если конечной целью будет победа над “Исламским государством” (террористическая организация, запрещенная на территории России). В то же время, в этих интервью Путин дал понять, что если кто-то хочет говорить о Сирии, то отныне это значит, что ему придется говорить с Москвой.

Что касается формального главы сирийского государства Башара Асада, то позиция Кремля такова: Асад должен сохранить президентский пост, но это не значит, что он не может уйти в будущем.
Про Украину российский лидер фактически говорить отказался, рассказав лишь о том, как США участвовали в свержении президента Виктора Януковича. Это был явный намек, что про украинский кризис сегодня он хотел бы забыть и американцам напоминать об этом неприятном моменте тоже не рекомендует.

Само же выступление на Генассамблее Владимир Путин начал с сообщения о том, что «Организация Объединенных Наций — структура, которой нет равных». От похвал в адрес ООН он плавно перешел к разногласиям в ее Совете безопасности, а также праву вето, прямо намекая на намерение некоторых стран лишить Россию этой привилегии. Такие намерения «противоречат уставу» ООН, указал Путин, неожиданно обвинив США (все это поняли, хоть он ни разу не назвал их прямо в своей речи) в попытке расшатать авторитет Организации Объединенных Наций.

Путин вспомнил и такие модные сегодня в России понятия как «национальный суверенитет» и «легитимность», припугнув мировое сообщество возможностью появления новых протекторатов. При этом он имел в виду отнюдь не ДНР и ЛНР, как некоторые могли бы подумать, а скорее развитие событий по образцу Украины, о которой в Москве принято говорить, что она «управляется из Вашингтона». Хотя названия конкретных стран тут вновь не прозвучали.

Первой из стран под своим названием в речи Владимира Путина появилась Сирия. Плавно перейдя к ней, президент России четко (но вновь не называя по имени) возложил на США ответственность за ситуацию на Ближнем Востоке. Речь шла не только о манипулировании террористическими группировками, но и об использовании в своих целях экстремизма, терроризма и даже наркоторговли. Как будто не замечая, что и Россию многие в мире сегодня обвиняют в поддержке вооруженных сепаратистов на Украине, Владимир Путин осудил помощь, оказываемую Западом террористическим группировкам. По его словам, некие «коллеги», используя террористов в своих интересах, ошибаются, поскольку имеют дело со злыми, но «неглупыми» людьми, которые сами научились использовать Запад в своих целях.

От этого тезиса российский лидер перешел к своему давно анонсированному предложению: создать «широкую международную антитеррористическую коалицию», наподобие сформированного в свое время антигитлеровского союза. В нее, по словам Владимира Путина, обязательно должны войти представители исламских стран. Правда, в этот момент его слова об «истиной, гуманитарной» основе ислама вызвали в зале смешки. Но российский лидер сделал вид, что не заметил этого, и перешел к практической части своего предложения. По его словам, Россия, как действующий председатель Совбеза ООН, собирает министерскую встречу, на которой и должно быть, как он надеется, сформулировано решение по созданию антитеррористической коалиции.

На этом можно было бы и закончить, но Владимир Путин хотел напомнить всем «западным» партнерам, насколько они зависят от развития ситуации в Сирии. В частности, Евросоюзу было предложено вспомнить о новом «переселении народов». Сотнях тысяч, которые «могут превратиться в миллионы», чье движение в ЕС остановить можно «только путем восстановления государственности там, где она была уничтожена». И это был явный намек на необходимость договариваться с Башаром Асадом, а значит, и с Владимиром Путиным. Тогда, по словам российского лидера, и лагерей для беженцев строить не придется.

После этого Путин предложил концепцию «равной и неделимой безопасности», которую он противопоставил «блоковому мышлению» времен “холодной войны”, а затем дал понять, что ее должны принять на вооружение все западные партнеры, которым давно пора примириться с Россией. Что будет в противном случае, российский лидер постарался проиллюстрировать примером Украины, в жизнь которой, по его версии, произошло вмешательство извне, в результате чего «вспыхнула гражданская война».

Об обвинениях России в развязывании военных действий на Украине российский лидер ни слова не произнес, зато призвал к соблюдению Минских соглашений. И дальше четко указал, как Россия видит будущее восточной Украины. По его словам, необходимо «уважение» к выбору людей в Донбассе, а главное, «согласование с ними ключевых элементов развития государства». А значит, наверняка скажут в Киеве, и согласование их с Москвой, как представительницей интересов Донецкой и Луганской народных республик.

Как снова показалось, Владимир Путин мог бы тут и закончить, но он высказал в адрес ЕС и США еще одну очень серьезную претензию. Посетовав на то, что слова «общее пространство экономического сотрудничества» уходят в прошлое, а «чуть ли не нормой стали односторонние санкции» в обход ООН, которые предполагают и недобросовестное устранение конкурентов на рынке, Владимир Путин ясно намекнул на практически непубличные переговоры США и ЕС (прямо их не назвав) о создании зоны свободной торговли. Это слишком важный вопрос, чтоб его можно было обсуждать сепаратно за закрытыми дверями, указал российский президент. И предложил США и ЕС обсудить их экономического сотрудничество в рамках “большой двадцатки”, ООН и ВТО, поскольку такие переговоры затрагивают «интересы всех».

Под конец российский лидер перешел к главной теме Генассамблеи — борьбе с глобальным потеплением. Тут он даже выдвинул новый термин: «природоподобные технологии». Но слова Путина про «вызов планетарного масштаба», собравшиеся, осмысливая ранее сказанное, явно отнесли не к экологии, а к предложению заставить ЕС и США публично обсуждать создание общей зоны свободной торговли. Оно, пожалуй, многих в зале поразило куда больше, чем проект создания единой коалиции против “Исламского государства”.

Иван Преображенский