Вся правда о гастарбайтерах

Вопреки расхожим домыслам, гастарбайтеры из Средней Азии на чужбине не спиваются, а зарабатывают так, что хватает и на взятки здесь, и на свадебные застолья там. О результатах совместного исследовательского проекта фонда развития международных связей «Добрососедство» и Института общественного проектирования «Миграционная ситуация в Москве и области: реальность против мифологем» «Росбалту» рассказал научный руководитель проекта, заведующий лабораторией изучения общественного мнения МГУ Александр Гаспаришвили.

- Александр Тенгизович, о мигрантах у нас говорят много, но непосредственно с мигрантами – почти никто. Случились ли открытия?

- Вот что сразу удивило, так это расхождения в экспертных оценках (в рамках качественного исследования мы опросили 35 экспертов - ученых, представителей управленческих структур, общественных организаций и журналистов). Наше экспертное сообщество имеет на предмет исследования часто совершенно противоположные взгляды. Скажем, миграционный поток – увеличился он или уменьшился? Примерно половина считает, что увеличился, вторая половина – что уменьшился.

Что было интересного? Например, результаты полевых опросов опровергли стереотип о том, что, приезжая в чужую страну, мигранты начинают злоупотреблять алкоголем: религия все же - сильно сдерживающий фактор. Конечно, нельзя сказать, что у них там никто не пьет. Есть доля пьющих, и довольно существенная. Особенно среди респондентов старшего поколения, которые родились в Советском Союзе, учились в советских школах и росли в другой системе координат – среди них и меньше верующих, и больше пьющих.

Но в целом картина такая: приблизительно каждый второй говорит, что никогда не употреблял спиртного (54%) и не употребляет сейчас (52%). Пятая часть опрошенных выпивает редко - реже, чем раз в два-три месяца. Пьющих часто (если не каждый день, то, минимум, два-три раза в неделю) – всего 1%.

Стоит ли уточнять, что мигранты в принципе сложный объект для исследования? Не всегда можно ожидать от них откровенных ответов. В общей сложности мы опросили 456 человек – из Таджикистана, Узбекистана и Кыргызстана. Среди них были строители, работники ЖКХ, общепита и других сфер (в том числе - банковской). В целом – открытые и контактные люди. Но.

При исследовании миграции выборка обычно формируется по принципу РДС – это когда, опросив одного респондента, мы просим его дать контакты нескольких знакомых ему мигрантов, от следующих берем еще столько же и так далее. У коллег в Соединенных штатах нет никаких проблем с формированием такого рода выборок. Наши же подопечные отказывались давать контакты. Понятно, что это связано с нелегальным положением большинства.

- А опрос это подтвердил?

- В лоб мы этот вопрос не задавали – он слишком щекотливый. Мы спрашивали о наличии официального договора на бумаге с работодателем (быть легальным мигрантом и иметь договор с работодателем – это несколько разные вещи: иностранец может получить здесь разрешение на работу, но со своим нынешним работодателем никаких договоров не заключать). Так вот две трети (62%) респондентов никаких документов не имеет. Еще 14% затруднились ответить.

Больше всего нелегалов – среди людей пенсионного и предпенсионного возраста: только 15% опрошенных этой группы подписывали трудовой договор. Если смотреть по странам, то менее остальных защищены граждане Таджикистана: среди них заключили договор только 24,4%. А самыми легализованными и приспособленными оказались киргизы. Что касается деления по сферам экономики, то реже всего в официальные трудовые отношения вступают мигранты, занятые в строительстве (20%) и в общепите (21%).

Но меня удивляет не то, что без договоров работают 60%. Меня скорее удивляет, что довольно многие все-таки работают по договорам.

- Вопрос – что именно они называют договором…

- Это да. Еще во время проведения исследования мы стали отслеживать цифры и увидели, что часто встречаются ответы «договор есть». Начали уточнять: а что за договор? Вот, дескать, мы на бумажке писали, что мы обязаны сделать и сколько нам за это заплатят. Ясно, что ни печатей, ни подписей там нет. Но фактически это тоже договор. Для суда, скажем, его хватит - это бумажка, которая что-то может подтвердить.

Гораздо уязвимее мигранты в вопросах жилья. Официальный документ о своем месте жительства могут предъявить только 17% опрошенных. Причем, опять-таки, чем старше люди, тем реже их волнуют подобные формальности: в группе респондентов «50+» договоры есть только у 5%.

- А живут все так же: по 40 человек на койке?

- Да, съемная «двушка» с каким-то бесконечным числом постояльцев – в мигрантской среде явление очень распространенное. Но самое, с их точки зрения, удобное – селиться на время ремонта в нежилых помещениях в непосредственной близости от места работы. С коренным населением они никак не пересекаются: там можно поесть-умыться и платить не надо. Как правило. Хотя иногда прорабы и за это с них дерут.

Тип поведения у мигрантов примерно такой: они собираются здесь поработать какое-то время (обычно до зимы), а на зиму уехать к себе на родину. Вернутся они потом или нет – трудно сказать. Но, в общем-то, надолго, судя по ответам, здесь никто не планирует оставаться. Три четверти опрошенных настроены на возвращение (76%). Каждый десятый пока затрудняется ответить.

Тут нужно понимать: к нам приезжают не самые бедные. Их уровень в своей стране - средний и немного ниже среднего. Скажем, у них есть и дом, и какое-то хозяйство, но вот нет наличных. Себя-то они обеспечивают, но продать это некому, а хотя бы какое-то минимальное количество «живых» денег необходимо. У себя в стране из-за уровня безработицы практически невозможно их получить. Поэтому они едут к нам.

И если эксперты в интервью говорили о напряженной политической ситуации на родине мигрантов, об их стремлении к образованию и других мотивах нематериальной природы, то сами мигранты говорили по большей части о заработке. Почти 85% при этом зарабатывают на «выживание семьи», некоторые тратят деньги на ремонт, медобслуживание и покупку товаров длительного пользования. А молодые люди зачастую копят на свадьбу.

Отсюда – статистика: 61% наших респондентов живут в России недолго – не более двух лет. 20% - три-четыре года. И только 18% - более пяти лет. Причем, скорее всего, все равно они вернутся обратно. Останутся – 2-3%. Единственное, чуть меньше желающих уехать - в сфере ЖКХ: 66%.

- Сколько, кстати, они зарабатывают?

- Если отталкиваться от того, сколько они тратят на переезд и как быстро возвращают долги, то, в среднем, тысяч 15-20 в месяц. «Путевка» в РФ участникам исследования стоила от 10 до 20 тыс. рублей (в эту сумму может входить билет до Москвы, первая оплата жилья, оформление разрешительных документов). Это деньги, как правило, их собственные. Некоторые одалживали у родственников, но за два-три месяца отдавали. Так говорит большинство. И это примерно может говорить об их заработках: учитывая, что человеку нужно что-то здесь есть и платить за жилье, около 20 тыс. в месяц он зарабатывает. Конечно, условия труда не из простых, но, для сравнения, младший научный сотрудник Московского университета… зачем младший?.. старший научный сотрудник Московского университета получает 20 тыс. в месяц – так что это те деньги, ради которых сюда, наверное, стоит ехать.

- Кто-нибудь помогает мигрантам с переездом – информацией, советом, протекцией?

- Все сведения они получают, в основном, от родственников, знакомых или бывших коллег. Официальные государственные структуры здесь практически не работают. Обращения в посольства – исключительный случай. Если говорить о помощи мигрантских сообществ, то землячества и им подобные организации, которые, по идее, должны защищать права соотечественников, в общем и целом бездействуют. Некоторые зарубежные работники прислушиваются к СМИ. Но если в Кыргызстане на газеты и телевидение ориентируются 23 из ста опрошенных, то в Таджикистане и Узбекистане – всего пятеро. Еще реже мигранты обращаются за советами к Интернету – этим источником информации при переезде воспользовались 3% респондентов.

Устроиться на работу им помогают все те же знакомые и родственники. Очень редко, когда подключаются работодатели или рекрутинговые агентства. То же – с поиском жилья и легализацией. Правда, 41% опрошенных таджиков, 36% киргизов и 21% узбеков сказали нам, что все документы делали самостоятельно. Таких немного, но вот что удивило: респонденты выказывают относительно высокое доверие ФМС. Начинаешь с ними разговаривать: ну да, друзья помогли, но теперь, говорят, знаем, что и сами могли получить разрешение.

С другой стороны, у половины хотя бы раз вымогали взятку. Треть респондентов заявили, что лично сталкивались с плохим отношением к себе из-за их национальности (правда, подавляющее большинство - 82% - всего один-два раза). Примерно 10% признается, что были свидетелями проявления насилия по отношению к мигрантам.

Тем не менее, только десятая часть опрошенных не чувствуют себя в Москве уверенно. Остальные – полностью или частично, но приспособились. Где-то живут, что-то едят. Родственников содержат. Деньги получают. Почти 40% опрошенных - регулярно.

- По безналу или в конвертах?

- Это больной вопрос. Банковскими картами пользуются только 2% мигрантов. Подавляющему большинству – регулярно (35%) или нерегулярно (40%) – платят наличными. Каждый пятый (20%) получает сдельную зарплату - по итогам выполнения оговоренного объема работ. Регулярно платят, в основном, в ЖКХ (но тоже не через кассу). А нерегулярно - в строительстве, ремонте и общественном питании.

- Насколько остро стоит проблема невыплат? Когда человек месяца три вкалывает даром, а потом оказывается на улице или в спецприемнике по сигналу хозяина?

- С невыплатами сталкивались 67% наших респондентов. Только каждый четвертый сказал, что всегда получал деньги вовремя. При этом в наиболее благоприятном положении оказались мигранты их Узбекистана, среди которых доля тех, кто всегда получал деньги без задержек, составила 37%.

Понятно, что в этом плане больше всего претензий к работодателям должно было возникнуть у строителей – они и возникли, но даже в относительно спокойном ЖКХ на невыплаты пожаловались 56 человек из ста. Это очень частое явление. Но они все равно остаются, рассчитывая на какие-то резервные заработки. Да и обманывают зачастую только новичков. Поработав здесь какое-то время, мигранты внедряются в этот рынок, становятся более подкованными, закаленными и впредь не попадаются.

К тому же они изначально знают, на что идут. Для них нечестный работодатель - не откровение. Они ведь приехали в Россию, в общем-то, не из правовых государств – не из Австрии, не из Эстонии, не из Латвии и даже не из Белоруссии. В тех странах, где они живут, торжество закона – очень абстрактное понятие. Это физически здоровые люди, у которых есть цель и возможность в любое время вернуться домой.

Вы, может, удивитесь, но большинство мигрантов не разочарованы в своем выборе: 86% ответили, что если бы они знали, что их жизнь в чужой стране будет такой, какая она у них сейчас, то все равно приехали бы. А бесплатным билетом домой воспользовались бы всего 13% респондентов. Более того: почти 73 человека из ста посоветовали бы юным соотечественникам последовать своему примеру.

- А кто бы не посоветовал?

- Узбеки бы не посоветовали. 19% респондентов из этой республики считают, что в Россию не стоит ехать. Для жителей Кыргызстана и Таджикистана этот показатель составил 2% и 4% соответственно. А если анализировать сферы занятости, то основная масса критически настроенных мигрантов сосредоточилась в строительстве - 15%.

Но еще раз повторюсь: поездка в РФ - их сознательный выбор. Если бы для кого-то было новостью, что в России холодно, а российские работодатели могут кинуть… Так ведь не новость же.

Беседовала Дарья Миронова