Дети умирают играючи

Россия занимает первое место в Европе по частоте детских самоубийств. С помощью суицида от проблем ежегодно уходят полторы тысячи подростков. Еще четыре тысячи – пытаются. Между тем, когда в школах встает вопрос об экономии, там первым делом сокращают ставки психологов. А в Минздравсоцразвитии поддерживают видимость благополучия, объясняя трагедии цепочкой случайностей.

С такими обвинениями в адрес федеральных министерств выступил уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Павел Астахов после череды подростковых самоубийств в Москве и Подмосковье. «За последние три года из-за отсутствия системной работы по оказанию помощи и профилактике детских суицидов мы потеряли более 5 тыс. невинных детей», - подчеркнул он. Астахов напомнил, что по общему числу суицидов Российская Федерация находится на шестом месте в мире - после Литвы, Кореи, Казахстана, Беларуси и Японии. Но по уровню самоубийств среди несовершеннолетних демонстрирует худшие показатели.

На 100 тысяч детского населения приходится 19,8 случаев самостоятельного отказа от жизни. Причем показатель смертности в возрастной группе от 15 до 19 лет превышает средний мировой в 2,7 раза. Каждый год в результате повешений, прыжков из окна и добровольных отравлений в России умирают более двухсот детей и полутора тысяч подростков. По утверждению Астахова, точное число смертей скрывается. Статистика семи нянек не совпадает: по данным Минздравсоцразвития, в 2010 году с собой покончили 983 ребенка, по данным Росстата – 1576 детей, по данным уполномоченного – 1800.

Два дня - три жертвы. Парное самоубийство в Лобне. Следом за 14-летними Настей Королевой и Лизой Пециля решает свести счеты с едва начавшейся жизнью 15-летний московский школьник. И по словам руководителя Российского общественного движения социально-психологической помощи Марка Сандомирского, «случай, когда подростки прыгают с дома, взявшись за руки, – верхушка айсберга. На самом деле проблема гораздо шире». «Употребление наркотиков, экстремальные увлечения, смерть от неострожного поведения, от несчастных случаев и травм - все это, - говорит эксперт, - может представлять собой скрытые формы суицида».

Астахов потребовал от Минобрнауки и Минздравсоцразвития «экстренных мер». В том числе – принять государственную программу профилактики самоубийств среди подростков. По данным главного детского омбудсмена страны, «65% школ не имеют в своем штате психологов», и на 48 тыс. российских школ приходится всего 16 тыс. психологов – т.е. по одному на 800 учащихся. Мало? Мало. Но вот в Москве-то психологов достаточно, а дети все равно гибнут.

В Москве в каждой школе сидит по штатному специалисту (в этом корреспондента «Росбалта» заверил пресс-секретарь департамента образования Александр Гаврилов). В каждом округе открыты центры психологической помощи. И еще есть целый психолого-педагогический университет, который всю эту работу координирует. Но почему-то спасают не всех.

По убеждению Марка Сандомирского, «школьные психологи в силу перегруженности вряд ли могут справиться с такой непростой задачей, как профилактика самоубийств среди подростков». «Да, в Москве существует бесплатная общедоступная городская служба психологической помощи, и существуют ведомственные службы психологической помощи при МЧС, но они работают по обращениям, - объясняет он. - Сам человек, оказавшись в кризисной ситуации, должен туда позвонить или прийти. Подростки же в силу недостаточной информированности, в силу личной незрелости и инфантильности – социальной и морально-психологической, не понимают, что происходит, не понимают, что им нужна помощь, не понимают, что пора обратиться к специалистам. Построение широкомасштабной системы профилактики суицидов, конечно, оправдано, но эта система должна стать активной».

Причем результативнее всего, по мнению Сандомирского, она будет работать по инициативе общественных волонтерских объединений. Средства коммуникации с целевой аудиторией должны меняться вместе с этой аудиторией. И коли уж она идет в Сеть – спешить за ней. В противовес онлайн-сообществам самоубийц давно пора открывать группы психологической взаимопомощи: в «Вконтакте», на Facebook и в других соцсетях, на локальных форумах – районных, окружных, школьных и вузовских. Точно такие же группы усилиями волонтеров надо учреждать в «оффлайне». Ведь нередко дети сбегают на крыши от одиночества и разобщенности, которые для многих сегодня, увы, стали нормой.

«Наше общество в целом переживает кризис, - продолжает психотерапевт. – Его деморализация, нарастание агрессии и депрессивных состояний, болезненные зависимости – все это вносит вклад и в подростковые проблемы. Наиболее уязвимы в кризисах крайние возрастные группы – в частности, пожилые люди и подростки».

Причины подростковых суицидов, по словам Сандомирского, лежат в нескольких плоскостях. Во-первых, следует отличать эндогенные душевные заболевания и депрессии, число которых растет из года в год и которыми должна заниматься психиатрическая служба, от психологических факторов. Последние – и это «во-вторых» – обычно делят на три группы. Некоторых на последний шаг толкает «эмоциональная некомпетентность».

«Это очень часто свойственно современным подросткам: они не умеют разбираться со своими чувствами, они не понимают своих переживаний и не знают, что с ними можно делать, - рассказывает Сандомирский. - Эмоциональная неустойчивость и перепады настроения проявляются в крайних формах. Так, среди подростков нередко встречаются такие экстремальные, самоагрессивные способы эмоциональной саморегуляции, как тушение сигарет о собственную кожу или подвешивание. Это желание причинить себе боль, чтобы избавиться от тяжелых душевных переживаний. Помочь здесь могут социальные программы, которые бы учили подростков способам защиты от стресса и снятия негативных эмоций».

Еще один повод свести счеты с жизнью – «нарушение контакта с родителями». «К сожалению, это во многом связано с углубляющимся мировоззренческим разрывом. Ценности и планы родителей очень сильно не совпадают с ценностями и планами подростков, - отмечает эксперт. - Они не понимают друг друга. Когда нет эмоционального контакта с родителями, когда подростки просто не могут выговориться, их проблемы моментально гипертрофируются».

«Третья причина – взаимоотношения со сверстниками, - добавляет Сандомирский. - Существует большая проблема, которая называется «поколение «жесть». Это явление стало актуальным в середине 2000-х и сейчас продолжает пышным цветом цвести. Это отдаленное эхо начала 1990-х: дети, чьи матери во время беременности переживали состояние стресса, в подростковом возрасте проявляют склонность к жестокости и антисоциальному поведению. Ту часть подростков, которые чувствуют себя слабее сверстников, эта жестокость и психологическая агрессия может подталкивать к суициду».

Парные самоубийства – склонность к группированию. Уйти хочет один, а уводит за собой другого. Так дети формируют коллективный авторитет в пику родительскому. «Очень часто подростковый суицид начинается как бы понарошку, - говорит Сандомирский, - а заканчивается всерьез. Он нередко бывает демонстративным. Это своего рода моральный шантаж».

Упадок общего уровня культуры, размытость мировоззренческих принципов и прогрессирующий инфантилизм – вот то, что мешает ребенку остановиться и повернуть назад. «Они ведут себя именно как дети, не сознавая тяжелых последствий своего шага. Ребенок может погибнуть, потому что недооценивает серьезность и опасность ситуации. Так и инфантильный подросток не понимает, что такое смерть на самом деле - для него это отчасти игра».

Не такую ли игру затевали с родителями Настя и Лиза, когда собирали для них «подарки»? Девочки оставили на месте трагедии два золотистых пакетика с картонными сердечками, бусами, фруктовым чаем и короткими прощальными записками. По мнению психолога, гештальт-терапевта Татьяны Амвросимовой, такой поступок можно объяснить еще и с точки зрения скрытой агрессии по отношению к родственникам: мы вас любили, а вы нас нет.

«В первую очередь подростков толкает к самоубийству отсутствие взаимопонимания в семье - когда родители отрицают переживания ребенка, считая, что «все пройдет» и что «главное сейчас учиться», - считает собеседница агентства. - Решить проблему за кого-то невозможно, но можно поддержать человека и принять, как минимум, то, что проблема, действительно, есть».

«Родители не должны во всем потакать детям – ничего подобного, - уточняет Амвросимова. - Другое дело, что все мы имеем право учиться на собственных ошибках. Когда тебе не верят - это довольно неприятное ощущение. Когда жена постоянно пытается изменить мужа, происходит развод. А у подростка развестись с родителями нет возможности».

Последней каплей может стать все, что угодно. Социальные сети – да, и они могут. Но даже надпись «выхода нет» в метро для некоторых срабатывает как утвердительный кивок, подтверждая не раз прокрученную в голове мысль.

Дарья Миронова